Кровь и честь

Настроение у актера все больше портилось. Ему казалось, что он сделал слишком мало за то время, пока находится в замке. Правда, удалось разыскать маму Джорди и уничтожить проход, через который прорывались силы нереального мира, но ведь не для этого же его наняли? Он, Джордан, должен был разгрузить принца Виктора и его людей, дав им возможность заниматься поисками пропавшей короны и печати. А он привлек к себе ненужное внимание, в то время как символы государственной власти оставались так же недосягаемы для заговорщиков, как и прежде. Джордана так поглотили эти мысли, что он даже не заметил, как кто-то поприветствовал его, как принца Виктора. Мессир Гэвэйн незаметно толкнул актера в бок, и тот, запоздало улыбаясь, ответил на приветствие Катрионы Таггерт:

— Простите, Хранительница, я замечтался.

— Понимаю, — ответила женщина, — вам есть о чем подумать. Послушайте, Виктор, у меня к вам неотложный личный разговор. Поверьте, это очень важно.

Джордан взглянул на мессира Гэвэйна, который незаметно пожал плечами. Актер понимал, что тот хочет сказать. Таггерт, несомненно, казалась наиболее внушающим доверие человеком из всех, кого довелось Джордану встретить в Полуночном Замке, но, положа руку на сердце, разве мог он утверждать, что знает ее хорошо? Она может оказаться приманкой, которую используют Луи и Доминик, чтобы заманить его в ловушку. Однако у Джордана, уставшего от всех этих дворцовых интриг, возникло непреодолимое желание положиться на кого-нибудь. Так почему же этим человеком не могла оказаться Таггерт?

— Хорошо, — бросил актер, — давайте отойдем в сторонку.

Граф Родрик громко закашлялся, чтобы привлечь внимание Джордана, который сделал вид, что ничего не заметил. Тогда Родрик кашлянул снова, и уже значительно громче.

— Какую, однако, ужасную простуду вы схватили, Родрик, — сказал актер, — на вашем месте я бы немедленно принял лекарство и лег в постель.

Гэвэйн издал какой-то похожий на сдавленный смешок звук. Губы Хранительницы шевельнулись.

— Позволю себе напомнить вашему высочеству, — твердо проговорил Родрик, —что существуют неотложные дела, которые требуют вашего внимания. Что бы ни желала сообщить вам Таггерт, в любом случае это подождет.

— Нет, это не подождет, — сказала Хранительница, продолжая смотреть на Джордана. — Чуть дальше по коридору есть комната, в которой мы могли бы поговорить, Виктор.

— Хорошо, — ответил Джордан. — Гэвэйн, вы пойдете со мной и займете пост у двери, пока мы с Хранительницей будем беседовать. Остальные перекройте оба конца коридора, да так, чтобы мышь не проскочила, пока мы разговариваем. Смотрите в оба! Луи с Домиником с удовольствием прикончат вас, чтобы добраться до меня.

Хранительница подождала несколько секунд, не скажет ли принц еще что-нибудь, а затем, повернувшись, быстро зашагала по коридору. Актер и рыцарь последовали за ней. Джордан услышал, как за его спиной Родрик просто зашипел от ярости, но поворачивать голову, чтобы убедиться в этом, он не решился. Таггерт подошла к незаметной в темном углу двери и, отперев ее тяжелым ключом на цепочке, жестом предложила Джордану войти внутрь комнаты, что тот немедленно и сделал. Таггерт вошла следом и закрыла за собой дверь. Мессир Гэвэйн с секирой в руке занял пост снаружи.

Помещение оказалось маленьким и почти никак не украшенным. Пахло в комнате так, точно в ней недавно производили влажную уборку. Свечи в сиротливо торчавшем из стены канделябре освещали все вокруг тусклым светом. Рука Джордана как бы невзначай легла на рукоять меча. Он не сомневался в Таггарт, но оказаться в дураках ему вовсе не хотелось. Женщина посмотрела на актера, точно не зная, с чего начать.

— Говорите прямо, — попросил Джордан, — думается, нам обоим не по душе дипломатические ухищрения.

Таггерт внезапно улыбнулась:

— Вы очень изменились за время ссылки, Виктор. Вы и раньше-то были не так уж плохи, во всяком случае для принца, но с тех пор, как встретили Элизабет, а особенно после того, как она вас бросила, вы стали неуправляемы. Только не обижайтесь.

Джордан кивнул, подтверждая, что он и не думает обижаться, и Хранительница продолжала:

— Тогда я думала, что вы станете таким же, как ваши братья. Ваша династия приходит в упадок. Причины следует искать в последствиях браков, заключавшихся между представителями знати — родственниками — в старину. Короля Малькольма все это очень беспокоило.

Я и ваш отец много говорили после того, как умер мой папа. Наверное, потому, что я и мой родитель были единственными людьми при дворе, кто не занимался политическими интригами. Некогда было. У нас слишком важная работа. И, думаю, поэтому король и доверял мне. Он сказал мне, где искать его завещание, если что-нибудь вдруг… случится с ним. Поэтому, когда ваш отец скончался, я выполнила его приказание и спрятала завещание. Видите ли, я была согласна с регентом в том, что ни вы, ни ваши братья не годятся для трона. Но потом я видела, как вы смело сражались там, в зале, а потом и в Западном крыле, и поняла, что несправедлива к вам. Простите, Виктор. Вот завещание, оно ваше.

Женщина опустила руку в карман и вытащила оттуда неограненный рубин, который засветился на ее ладони, точно огромная темная капля крови. Джордан внимательно посмотрел на Таггерт и взял у нее камень. Глаза актера и Хранительницы замка встретились. Катриона смущенно улыбнулась.

— Вы храбро сражались там, в Западном крыле. Не каждому по плечу сладить с силами нереального, тут мало обычной храбрости. Вам было очень страшно, но вы не позволили злу обратить вас в бегство. Видеть вас прорубающим себе дорогу через полчища монстров — все равно что видеть вашего отца на поле битвы. Сильный и неустрашимый… как настоящий король. Вы поразили меня. Вы всех поразили. Я не знакома с завещанием, но уверена, что в нем содержатся указания, как найти символы государственной власти. Если кому-то и суждено надеть корону, то пусть лучше им окажитесь вы, Виктор. А теперь, если вы позволите…

Джордан молча, словно в полудреме, кивнул, и Таггерт вышла из комнаты, в которую тут же заглянул мессир Гэвэйн, чтобы убедиться, что с Джорданом все в порядке. Актер, не говоря ни слова, показал рыцарю рубин, на что тот только медленно покачал головой.

— Завещание Малькольма. Вы сумели произвести впечатление на Хранительницу, ваше высочество. Не помню, чтобы она краснела и выглядела столь смущенной с тех пор, как носила косички. Сейчас нам, пожалуй, лучше вернуться к остальным. Не нравится мне, когда стража далеко. К тому же я думаю, что, чем быстрее мы отнесем завещание в безопасное место, тем лучше.

Джордан кивнул и спрятал рубин в один из потайных карманчиков в рукаве. Камень оказался почему-то очень теплым. Он пульсировал, точно живой. Уже выйдя из комнаты вместе с Гэвэйном, актер вспомнил вдруг, что даже и не поблагодарил Таггерт. Он огляделся по сторонам, но Хранительницы и след простыл. Актер и рыцарь присоединились к остальным. Всю обратную дорогу Родрик холодно отчитывал актера, который был слишком погружен в свои мысли, чтобы обращать внимание на злобствования графа. Хранительница проявила к Джордану огромное доверие, отдав ему завещание. Она поступила так потому, что верит — королевство окажется в надежных руках. Но ведь на трон сядет настоящий Виктор, который весьма и весьма отличается от человека, исполняющего его роль. Трудно даже оценить, насколько они разные. Конечно, принц очень сильно болел, а у больных часто портится характер. И все же…