Кровь и ложь
Шрифт:
Но я решила поступить правильно, поэтому развернулась и пошла прочь.
Если испытания должны были выглядеть именно так, то теперь я, по крайней мере, знала, чего ожидать.
ГЛАВА 10
Моё тело напоминало промокашку. Пятна краски и синяки украшали практически все его части. Самый жуткий синяк красовался на внутренней стороне бедра.
Моя команда победила. Не то, чтобы я испытывала от этого радость. После игры я скрылась у себя в комнате и приняла горячую ванную. Потом я надела леггинсы
Я только молилась о том, чтобы моё тело не решило перевоплотиться сегодня вечером. Я не была уверена, что смогу снова вынести эту боль.
В конце дня Люси прислала мне сообщение с требованием пойти в прачечную. Теперь, когда выходной подошёл к концу, мне надо было заменить бельё на кроватях.
Я загрузила огромные стиральные машины простынями, наволочками и одеялами, стараясь не разглядывать пятна определённой природы. Я дважды вымыла руки, прежде чем приступила к глажке той тонны одежды, которая уже постиралась и высохла. Я начала пропускать простыню за простынёй через гладильный аппарат, наблюдая за тем, как тот расправлял морщинки на ткани, словно они были моими собственными.
Я хрустнула шеей, избавившись от напряжения, вызванного необходимостью таскать на себе тяжёлое снаряжение и постоянно оборачиваться. Потянувшись за огромным пододеяльником, я почувствовала движение воздуха и ощутила запах опилок и "Олд Спайса". Я развернулась и увидела Августа. Он стоял в дверном проёме, подняв руку вверх, чтобы постучать.
Он застыл. Так и не постучав, он засунул руку в карман своих штанов.
— Твоя тётя сказала мне, что я, вероятно, найду тебя здесь.
Ну, конечно, она ему сказала.
— Ты пришёл, чтобы опять сказать мне о том, какая я глупая?
На его лице отразилось удивление.
— Я никогда не говорил, что ты глупая.
Я взяла пододеяльник, сложила его вдвое, после чего засунула в гладильный аппарат. Я услышала, как он приблизился... поняла это по запаху.
— Несс, — его голос прозвучал где-то в районе моей шеи, — Я не считаю тебя глупой.
Я не повернулась.
— Тогда зачем ты здесь?
— Я здесь, чтобы сказать тебе, что я решил вернуться на службу.
Я отпустила пододеяльник и развернулась.
— Ты собираешься вернуться туда?
— Всего на пару месяцев.
— Зачем?
Он скользнул взглядом по моему лицу.
— Я скучаю по службе.
— Ты поэтому расстался с Сиенной?
— Новости быстро распространяются.
— Так поэтому?
— Это одна из причин. А ещё потому, что она милая девушка и заслуживает хорошего парня.
— А ты разве не хороший парень?
— Я не хорош, — он посмотрел на крутящийся вал гладильного аппарата, после чего облизнул нижнюю губу, — для неё.
Я никогда не обращала внимания на губы Августа. Оказывается, они были очень привлекательными.
— Ты дашь мне свой номер телефона?
— Ты хочешь мой номер? — я выдохнула.
— Да. Ну,
чтобы, — он улыбнулся, — я мог тебе позвонить.— Ты же не из-за меня уезжаешь? — мои слова прозвучали самодовольно, но я поняла это, только когда произнесла их. Откинув назад волосы, я сказала: — Ну, я имею в виду, из-за того, что ты не хочешь видеть, как мне надерут задницу.
Моё лицо и шею начало заливать краской.
Заткнись, Несс.
Заткнись.
Между бровями Августа образовалась складочка.
— Нет, — ответил он после долгой паузы, — мне просто надо уехать из Боулдера на какое-то время. Я пробыл здесь уже три года. Мне не нравится задерживаться надолго в одном месте. У меня ещё вся жизнь впереди, и я не хочу пускать где-то корни. И пока мне не пришлось этого сделать, я хочу покутить.
— И отправляешься на войну... Кстати, куда ты едешь?
— Это секретная информация.
— То есть, ты собираешься кутить, отправляясь на войну? Почему ты не можешь покутить в Скалистых горах или горах Аппалачи?
Его лицо расплылось в улыбке.
— Переживаешь за меня?
— Ну, да, — я почувствовала, как кончики моих ушей вспыхнули. — Ты уезжаешь Бог знает куда, чтобы воевать Бог знает с кем. Конечно, я переживаю.
Его глаза удивлённо блеснули.
— Хватит уходить от темы и дай мне свой номер.
У него в руках был телефон. И поскольку он был разблокирован, я взяла его, создала новый контакт и вбила свой номер.
— Слишком там не кути, ладно?
Его кадык дёрнулся.
— И ты тоже.
Его отъезд выбил меня из колеи. Август Ватт был на десять лет старше меня и когда-то был мне как брат. Он учил меня играть в нарды во время бесконечных обедов наших родителей. Благодаря ему я залезла на своё первое дерево, а когда погода была дерьмовой, он забирал меня из школы на своём пикапе.
Прежде чем мой здравый смысл успел остановить меня, я обхватила его шею руками и прижалась щекой к его груди в том месте, где мерно и спокойно билось его сердце.
— Спасибо за то, что ты был так добр ко мне. После моего возвращения, да и все те годы до того, как я уехала.
Какое-то время он стоял неподвижно, но потом он обхватил меня руками и крепко прижал к себе.
— Не надо благодарить людей за то, что они добрые. В особенности меня.
Мы стояли, обнявшись, пока одна из сушилок не запикала так настойчиво, что мне пришлось разорвать объятия и выключить её из сети.
— Будь на связи, хорошо? — его голос прозвучал немного хрипло.
Я улыбнулась ему жалкой улыбкой — это было единственным, на что я оказалась способна.
— Для этого мне нужен твой номер.
Он нажал на экран своего телефона, и мой телефон начал звонить.
— Возьми трубку, — сказал он.
Я нахмурилась.
— Хорошо.
Я взяла свой телефон, который лежал на кучке чистых простыней, и провела пальцем по экрану. Когда я увидела, что он поднёс телефон к уху, я тоже поднесла к уху свой телефон.
— Привет, — сказал он, а потом подмигнул мне и исчез в том направлении, откуда пришёл. — Чем занимаешься?