Кровь Ив

Слава богу, бл*дь, что тли такого не умели. Дождевая вода была для них токсичной, заставляла их тела скукоживаться в мертвенный грибок. Но где тли находили убежище? Некоторые из них гибли и растворялись в почве? Или они инстинктивно чувствовали приближение бури и зарывались в укрытие, как другие виды, боящиеся дождей?

Я подняла лицо к небу, позволяя каплям падать на мои щеки.

— Это один из немногих периодов, когда я чувствую себя по-настоящему в безопасности, знаешь?

Он согнул ноги и свесил руки с коленей, прислонившись затылком к зданию.

— В данный момент мы должны быть в пути.

— Может, когда мы завтра уйдем, еще будет идти дождь, — я всмотрелась в его лицо, и мое сердце упало.

Его тело обреченно обмякло, боль вгрызалась в его глаза. Ему нужен был сон, но если его разум атаковало столько же тревог, сколько и мой, то покой не придет легко.

Он хотел побыть наедине со своими мыслями? Похоже, он предпочитал уединение, но с другой стороны, его сложно прочесть.

Я показала на сухой участок бетона рядом с ним.

— Не против, если я к тебе присоединюсь?

Он подвинулся на пару дюймов и вытащил сигарету из мешочка на бедре. Я поставила карабин возле двери и опустилась рядом с ним.

Притулившись рядышком, мы делили сигарету и несколько мгновений безмолвного уединения, слушая размеренный стук дождя. Он затягивался сигаретой с легкостью опытного курильщика, хотя я могла по пальцам одной руки пересчитать разы, когда видела, как он курил.

Я докурила окурок и швырнула его под дождь.

— Куда мы отправляемся теперь?

Он пожал плечами, задев мое плечо, и я упивалась теплом его кожи. Но физический контакт заставил меня желать кое-чего. Того, чего он не даст.

Наклонившись, я подвернула штанины брюк для йоги, чтобы не намочить их.

— У тебя всегда есть план. Так давай послушаем его.

Он поковырял дырку, протершуюся на колене его джинсов.

— Теперь, когда у нас осталось лишь двое мужчин, сложно будет оберегать Ши.

Такое непросто проглотить, но это правда. Забуриться в заброшенное здание — это один из способов оставаться в безопасности, но мы не могли так поступить и ожидать найти нимф. Нам нужно отправляться в населенные зоны, крупные города, где будет много обитателей… тли, мужчины и множество опасностей. Именно там и будут нимфы.

Его беспокойные пальцы замерли.

— Нам надо доставить ее обратно к Лакота.

Мне нравилась эта идея. Даже очень.

— Всего один день езды назад. И неделя похода по горам.

Мы уже знали дорогу и не должны столкнуться со слишком большим количеством неожиданных препятствий. Мы увидим три дружелюбных лица Лакота, и один этот факт творил чудеса с боевым духом.

Я погрызла краешек хрупкого ногтя.

— Оставив ее, мы вернемся в эту местность и продолжим свой изначальный путь вдоль пролива? — я дождалась его кивка. — Тогда мы задержимся всего на две недели.

Две недели, которые мы бы и так провели в заповеднике, давая Ши время выздороветь и натренироваться.

— Я поговорю с Рорком, — тихо сказал он.

— С Ши нам тоже надо поговорить. Мы можем вылечить этих женщин, но от них зависит, что они хотят делать со своей жизнью. Мы не можем заставить их прятаться.

Он снова кивнул, прикрыв веки, и его глаза остекленели от утомления. Или это была печаль?

Я инстинктивно повернулась к нему лицом.

— Ты хочешь поговорить о Таллисе и Жорже?

— Нет. А ты?

Если бы мутировал один из моих стражей, то я нуждалась бы в выходе, который он предлагал — поддерживающее плечо, ухо, которое выслушает мои рыдания, или, скорее, нож, который вонзится в мое сердце. Я злилась из-за потери наших друзей и провала своих попыток защитить их. Но у меня не было слез. Не было боли в животе от горя. Я никогда не позволяла себе привязаться к Таллису и Жоржу.

Ужасно признаваться в таком даже самой себе, но цена привязанности в этом мире слишком высока. Люди умирали, неожиданно и часто. Такова наша жизнь. Смерть — это наша жизнь.

Он ждал ответа, и я ответила честно.

— Мне не нравится говорить о моих сожалениях. Мне нравится запихивать их в онемевший уголок, позволять им воспламеняться и становиться мстительными, пока они не сведут меня с ума.

— Ты уже сумасшедшая, — от улыбки в его голосе часть напряжения в воздухе рассеялась.

Рискнув оборвать открытый обмен еще до начала, я положила ладонь на его предплечье.

— Тогда давай поговорим о сарае. То, что ты увидел, когда вошел…

Мышцы под моими пальцами ожесточились, взгляд впился в мои глаза.

— Тут нечего обсуждать.

— Тут очень многое надо обсудить.

Его грудь приподнялась, губы выпустили обреченный вздох.

— Например?

— Близость. Отношения. Секс, — я растянула последнее слово и смотрела, как он ёжится. — Ты и я. Рорк и я.

Он закрыл глаза, отгораживаясь от меня. Отдаленное грохотание грома отмеряло утекавшие секунды.

Я наклонилась поближе к его уху, понизив голос, чтобы изобразить совершенную серьезность.

— И анальный секс. Знаешь, между мной и Рорком?

Он резко распахнул глаза.

— Что?

Улыбнувшись, я провела пальцам по напряженной коже под его ресницами.

— Просто пытаюсь добиться реакции.

Он опять прислонился затылком к стене.

— Что ты хочешь от меня услышать, Иви?

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что чувствуешь и о чем думаешь, когда видишь меня с другим мужчиной, — я прижимала пальцы к его руке, находя в этом опору. — Потому что, если бы я увидела тебя с Ши или другой женщиной, я бы много чего высказала, черт подери.

Неподвижный и упрямый, он скользнул в застывшее тихое место. Может, в его голове было не так уж тихо, но чем дольше он отказывался говорить, тем более оглушающим становилось его молчание.

Как раз, когда я уже думала, что он отстранится и убежит в дождь, Джесси удивил меня.

— Это нечестно.

Я зацепилась за его слова, которые стали еще выразительнее, когда он одарил меня страдальческим взглядом. Он прилагал усилия, использовал голос, позволял мне увидеть его, и я любила его за это.