Кровавая ассамблея

— Эй, какая муха вас укусила! — Я выдернул из ножен свою шпагу, уронив при этом что-то со стола на пол. — Дайте же мне хоть слово сказать!

Но человек, похоже, был не намерен вести разговоры. Его шпага рассекла воздух совсем рядом с моим лицом, с глухим звуком стукнулась о стену и, кажется, застряла в досках, потому что человек вдруг затрепыхался, пытаясь ее оттуда извлечь.

Тогда я неторопливо приставил кончик своей шпаги ему к груди и слегка надавил. Это сразу же охладило его пыл. Он перестал пытаться освободить свой клинок и замер.

— Сударь, вам совершенно не о чем беспокоиться. Я не вор и не убийца, и оказался здесь по глупейшей ошибке!

«Чертов Амосов! — подумал я при этом. — Как же он умудрился забросить меня в этот дом? Промахнулся? Что-то сомнительно, чтобы мастер его уровня мог так глупо промазать мимо цели… Нарочно закинул меня сюда? Но для чего?»

— Ваш голос мне кажется знакомым, — произнес человек. Он отпустил наконец рукоять своей шпаги, и она закачалась на уровне его головы.

— Странно, но мне ваш тоже, — ответил я, опустив шпагу.

Это действительно было так. Голос человека несомненно был мне знаком, но я впопыхах никак не мог припомнить, где мог слышать его ранее. Тогда я шагнул к окну и одним движением сдвинул занавески в сторону. Сразу стало значительно светлее. Человек неуверенно подошел ко мне, всматриваясь, и я понял, что это… Кристоф Завадский!

Что за глупые шутки у вас, Петр Андреевич?! Зачем вы забросили меня в дом этого мальчишки? Прослышали уже о нашей с ним утренней дуэли и решили меня таким образом проучить? Но за что?! К тому же вовсе не я сделал вызов, и никаких серьезных ран он не получил. Пару царапин разве что. Неужели вы решили меня наказать из-за этих двух царапин? Это же смешно, ей-богу!

— Мсье Сумароков? — удивленно произнес Кристоф. — Это вы? Я ничего не понимаю… Каким образом?!

Я убрал шпагу в ножны и набрал полную грудь воздуха, чтобы выдать ему душещипательную историю о том, что именно эта лунная ночь как нельзя лучше подходит для того, чтобы преподнести ему пару обещанных уроков фехтования. Знаю, прозвучало бы это не очень убедительно, но мальчишка большим умом не отличается, а потому мог бы и клюнуть.

Но сказать я ничего не успел. Потому что лицо Кристофа вдруг просияло в белом свете луны, и он развел в стороны руки.

— Кажется, я начинаю понимать! — воскликнул он громким шепотом. — Мне сказали, что сегодня я познакомлюсь со своим куратором. И я никак не мог понять, почему же мы с ним так и не встретились. А это, значит, вы! Ну надо же! Я ведь говорил, что нас с вами свело само провидение, а провидение не может ошибаться!

Все смешалось в моей голове. Но ненадолго, впрочем, и я быстро собрал мысли в порядок. Потом взял Кристофа за руку и немного приподнял рукав. Увидев совсем еще свежий шрам на запястье, вздохнул.

Надо бы подсказать Амосову, чтобы он обсудил с раджой Мукержи какой-то иной способ определения потенциальных магов. Или же надрез следует делать в менее приметном месте. Если это информация просочится во вне и дойдет до светлейшего князя Черкасского, новоиспеченных магов начнут вычислять на раз-два…

— Тьфу-ты! — в сердцах сказал я. — Так вы тоже маг?

Кристоф потряс головой.

— Пока еще нет! Но страстно желаю им стать! И я так рад, Алексей, что именно вы будете моим куратором!

Что ж, все ясно. Вот и мой неофит. Я знал, что Амосов не может промахнуться, как какой-то школяр, и послать меня невесть куда. Он совершенно точно знал, где я окажусь. И таким вот непритязательным образом решил познакомить меня с моим учеником.

— О, Боже… — сказал я. — Ладно, возможно это и к лучшему. Кристоф, не могли бы вы зажечь свечу или лампу? Здесь не очень-то светло. И еще я попрошу вас одеться и проводить меня до ворот, чтобы ваши слуги не запороли меня вилами, приняв за грабителя.

Кристоф торопливо подошел к столу и зачиркал огнивом. Вскоре вспыхнула свеча, за ней вторая, и третья. В начищенном серебряном подсвечнике заплясали блики. Кристоф быстро натянул штаны, накинул камзол, и тут из-за двери послышались шаги. Несколько голосов о чем-то невнятно переговаривались.

Затем в дверь послушался стук, и она тут же приоткрылась. Вместе с ровным светом лампы в комнату заглянул длинный ствол мушкета еще времен первого императора Петра Михайловича, основателя нашего славного города.

— Кристоф, что у тебя здесь происходит? — послышался низкий мужской голос.

— В дом кто-то проник? — вторил ему голос женский.

Дуло мушкета порыскало по сторонам и уставилось мне в живот. Двери наконец раскрылись на всю ширину, и я увидел мужчину лет пятидесяти с лампой в одной руке и с обнаженной шпагой в другой. Рядом с ним стояла женщина лет сорока, обняв большую библию. Оба они были облачены в светлые ночные наряды. У женщины на голове был чепчик с бахромой, а голову мужчины венчал длинный колпак с помпоном. Третьим в этой компании оказался широкий бородатый мужик, который и держал в руках мушкет. Я неприметно направил в сторону оружия раскрытую ладонь и понял, что оно не заряжено.

— Маменька… папенька… — растерянно пробормотал Кристоф. — Что вы здесь делаете?

— Мы услышали шум, — громко оповестила маменька. — И подумали, что к нам забрался вор. Но теперь я вижу, что мы ошиблись. Вы ведь не вор, молодой человек?

Последний вопрос был направлен в мои сторону, и я сразу кивнул. Потому подумал и помотал головой.

— Никак нет, сударыня, вором я не являюсь. Скорее наоборот — по долгу службы обязан бороться с ними! — Я щелкнул каблуком. — Разрешите представиться: камер-юнкер Алексей Сумароков, сыщик сыскного приказа.

— Он мой друг! — встрепенувшись, добавил Кристоф.

Его маменька с папенькой несмело прошли в комнату, мужик с мушкетом остался стоять на пороге. Теперь у меня появились возможность рассмотреть родителей Кристофа со всей внимательностью.

Маменька моего неофита оказалась женщиной в самом соку, и практически как две капли воды была похожа на свою дочь. Точнее, это дочь была похожа на нее как две капли воды. Те же лисьи черты лица, лисий разрез глаз, шаги ее и те были какие-то лисьи.