Кровавая невеста

— Женщины в церкви — это сила, с которой нужно считаться, — размышлял он.

Судя по тому, как Алессандро смотрел на меня, возможно, я могла бы справиться с роем церковных женщин.

Как только мы вышли, Алессандро прижал меня к бетонной стене, зажав в клетке своим телом и руками.

— Ты что, блядь, спятила? — потребовал он.

— Сэр... — попытался возразить Оскуро, но Алессандро перевел на него свой испепелявший взгляд.

— Уходи, Оскуро. — Оскуро и Беппе молча удалились. Предатели, подумал я.

Алессандро снова поднял на меня свои темные глаза. От выражения его лица у меня сжалось сердце: — Я задал тебе вопрос, жена.

— Дон Пьеро лгал о мужском внимании...

— Не это! — Он взорвался. — Какого черта ты накручивала Дона? Не ври мне, блядь. Вся эта болтовня о баре? Что, черт возьми, ты знаешь?

Я резко сглотнула. — Я просто...

— Что просто?

— Дай мне закончить предложение, — огрызнулась я. Мой гнев нарастал быстро и сильно, меня тошнило от того, что мне и приказывали вести себя прилично. — Солсбери упомянул об этом, когда я получала сертификат, и выглядел так, будто хотел бы этого не делать. Я ничего об этом не знаю, кроме того, что Солсбери и твой дед хотели сохранить это в тайне.

Алессандро наклонился ближе ко мне, голос звучал угрожающе: — Тогда какого черта ты об этом заговорила?

— Потому что я унижена! — я пыталась сдержать истерику в своем голосе, но у меня это ужасно получалось. — Вы смеялись и фыркали, все вы, над этим сертификатом. Ты хорошо посмеялся над моей первой работой в Наряде, не так ли?

Он ничего не сказал.

— Я многое терплю, — сказала я ему. — Я многое терплю. Но единственное, с чем я не буду мириться, это с тем, что меня унижают.

Алессандро медленно улыбнулся. В этом не было ничего доброго. Это был взгляд хищника, обнаружившего в своей хватке сопротивляющуюся добычу: — Все дело в имидже, не так ли? — мрачно поинтересовался он.

— Это моя работа. Я была представителем богатства и статуса моего отца, а теперь я представитель твоего богатства и статуса, — прошипела я. — То, как шикарно я одета, как красиво я выгляжу, все это приписывается тебе. Когда ты сядешь в тюрьму, мне не разрешат пользоваться косметикой. А когда ты, наконец, «сыграешь в ящик», я годами буду носить черное, оплакивая твое отсутствие.

Я дышала так тяжело, что сердцебиение отдавалось в ушах.

— Это твоя роль, — сказал он. — А ты знаешь, какова моя роль?

Я не доверяла себе, чтобы ответить. Думаю, я могла просто снова начать кричать.

Алессандро наклонился ближе, прикоснувшись губами к моему уху. По мне пробежали мурашки: — Моя работа — защищать тебя, — его молчание было хуже, чем крик. — И разбудив самого могущественного человека на Среднем Западе, ты очень усложнила мою работу.

Мое сердце колотилось: — Я единственная женщина в семье Роккетти. Ваша работа была трудной с самого начала.

— Поверь мне, София, — прошептал он. — Дон Пьеро гораздо худшее существо, чем все, что может привидеться тебе в кошмарах.

— А что насчет тебя?

— Что насчет меня?

— Что ты за существо?

Алессандро не выглядел довольным, когда сказал: — Если я скажу тебе, ты пойдешь по стопам своего предшественника.

Я сглотнула.

Все знали, какие жестокие слухи ходили вокруг других женщин Роккетти. Некоторые из них должны были быть выдуманными... но по той же логике, некоторые должны были быть правдой.

— Иди домой, София. Мне нужно кое-что сделать. — Он отстранился, унося с собой тепло. Через плечо он позвал: — БЕППЕ!

Беппе и Оскуро появились из темноты. Их глаза тут же обратились ко мне.

— Она в порядке. — огрызнулся Алессандро. — Оскуро, с Софией. Беппе, пошли.

— Да, сэр, — сказал Беппе.

Перед тем как уйти, Алессандро перевел взгляд своих темных глаз на меня. Он ничего не сказал, только бросил на меня голодный взгляд.

Мое сердце забилось быстрее. Не думай о поцелуе, сказала я себе. Не думай о поцелуе.

Сегодня я знала, что это событие снова приснится мне. Только в моем пересказе мы не будем ругаться. Ну... может быть, немного поссоримся. Но вместо того, чтобы он ушел, все закончится тем, что мы будем стоять голыми у стены. Мокрый сон был бы приятным изменением от обычных кошмаров, которые мучили меня.

Честно говоря, после беременности мои сны стали намного ярче. Я не знала, были ли это витамины для беременных, которые я принимала, или рост ребенка просто делал сны безумными. Я бы записала, чтобы спросить доктора Парлаторе на следующем приеме. Она всегда была очень терпелива к моим глупым вопросам.

— Машина здесь, мэм, — сказал Оскуро.

Я молча последовала за ним.

Не успели мы дойти до машины, как раздался знакомый голос: — София!

Я повернулась и увидела Дона Пьеро, идущего ко мне. За ним по пятам следовал устрашающего вида телохранитель.

— Дон Пьеро, — поприветствовала я. — Все ли в порядке? Мы с Оскуро как раз собирались уходить.

— Надеюсь, вам пока не нужно уходить, — сказал Дон. — У меня есть кое-что, что я хотел бы вам показать.

У меня свело живот.

Глава 17

Как ни странно, я чувствовала себя леди.

Дон Пьеро вел меня под руку, нежно положив руку поверх моей. Когда мы двигались по трассе, как королевская чета, люди уходили с нашего пути или склоняли головы в знак уважения. Когда я была с Алессандро, они избегали нас, но все хотели увидеть Дона Пьеро. Они не хотели подходить слишком близко, но хотели увидеть.

Дон не повел меня ни в ложу, ни даже на дорожку. Вместо этого мы вообще покинули арену и направились к скоплению складов на задворках. Здания окружали высокие колючие заборы, на которых были вывешены большие таблички «НЕ ВХОДИТЬ». Эта территория использовалась для хранения автомобилей, грузовиков и всего остального, что могло понадобиться треку.

Небо уже потемнело, так как солнце зашло во время забега, и температура упала. Я дрожала, но не думаю, что это было из-за холода.

Гравий хрустел под нашими ногами, когда мы приблизились к самому большому складу.