Кровавая схватка

Она нахмурилась ещё сильнее.

Она пообещала себе, что никогда никого не подпустит так близко.

«То, что произошло между ними, не имело значения», — повторяла она снова и снова у себя в голове. Но боль внизу живота, укол в сердце подсказали ей, что она потерпела неудачу в тот единственный раз, когда отстранённость действительно имела значение.

Она снова провела пальцами по волосам, добавляя ещё одну вещь к своему списку причин ненавидеть себя.

Самым первым был Том. Она точно знала, что делает, но всё равно обладала хрупкостью шестнадцатилетней девушки, которая зашла слишком далеко. Она влюбилась в него сильно, быстро и глубоко, когда они провели вместе три недели лета. Она думала, что влюблена, но это было на той ранней стадии, когда границы так легко стираются. Любовь, на которую он ответил взаимностью, хвастаясь, что она была не более чем тренировочной площадкой.

Она спряталась, замкнувшись в себе, пока однажды не прошла мимо него в столовой и не услышала, как он заявил, что ему пора заняться её младшей сестрой Алишей. Он чуть не задохнулся, когда она швырнула его лицом в его спагетти болоньезе; тем более что потребовалось трое его приятелей, чтобы, в конце концов, оттащить её от него.

Рики был следующим. Всё закончилось тем, что было использовано слово «ошибка». Он добавил, что она была слишком сложной. То, что он имел в виду, было слишком похоже на тяжёлую работу по сравнению с тем, что он хотел получить взамен. И она была слишком горда, чтобы позволить себе причинять кому-либо неудобства.

Два других отношения начались как пьяная катастрофа и закончились как пьяная катастрофа.

Потом появился Дэниел. После ночи, когда им едва удалось спастись, сработали инстинкты самосохранения. Это был разовый случай, который вскоре превратился в не обсуждаемую привычку.

И воспоминания о Дэниеле напомнили ей, почему именно она была здесь.

У неё не было оправдания тому, что она оторвала взгляд от цели. За то, что ей пришло в голову, что убить Джаска будет не так просто, как она сначала подумала — особенно потому, что одна из этих причин была непростительной.

Хуже было знать, что он не взглянул бы на неё дважды, если бы не эти феромоны или что-то ещё, что просачивалось из серрин, делая их неотразимыми. Именно эти химические вещества, а не она, в конечном счёте, спровоцировали его. Очевидно, они были достаточно сильны, чтобы привлекать даже ликанов, какие бы легенды ни утверждали обратное, иначе Джаск ни за что не взглянул бы на неё дважды. И как только он это осознал, он стал презирать её ещё больше, чем раньше.

Она поднялась по главной лестнице в холл. Она была уверена, что её постоянная дрожь вызвана не только выбросом адреналина.

Она подошла к буфетному столу, налила себе стакан воды, взяла персик, яблоко и горсть малины и направилась в дальний конец зала, чтобы занять место.

Ей следовало сначала принять душ, но она не была готова возвращаться в его комнату. Помимо более острого голода и обезвоживания, маленькая часть её пока не хотела избавляться от запаха Джаска.

Она принялась за персик, запивая его щедрыми глотками воды, вглядываясь в темноту за окном. В квадранте было так же тихо, как и в помещении. Без сомнения, многие из ликанов уже направились в Блэкторн.

Она не могла не задаться вопросом, поступит ли Джаск так же. Она знала, что в Блэкторне его можно было увидеть не каждую ночь, но он всё равно достаточно регулярно выходил за пределы комплекса. Было ли это по делу или для удовольствия, оставалось только гадать.

От мысли о последнем у неё скрутило желудок.

Вожак стаи без пары был волен получать удовольствие по своему усмотрению. И по поведению Джаска в камере она поняла, что была наивна, насмехаясь над его неопытностью — то, что он явно намеревался ей доказать. Потому что у него не было другой причины заходить так далеко, кроме феромонов, кроме как доказать, что он сильнее, искуснее, опытнее её.

И он высказал свою точку зрения — безошибочно.

Она досуха высосала персиковую косточку и бросила её в пустую чашку, съела несколько ягод малины, прежде чем открутила плодоножку от яблока. Она откусила кусочек как раз в тот момент, когда подняла глаза и увидела знакомую пару больших серых глаз, смотрящих на неё через стол.

Тули прижимала к груди книгу, её маленькая ручка сжимала набор цветных карандашей.

Она улыбнулась, снова продемонстрировав Софии свои клыки — единственное, что напомнило ей о том, что ребёнок, смотрящий на неё в ответ, был далёк от человека.

Тули опустилась на стул рядом с Софией. Разложив свои вещи, она открыла книгу и пролистала несколько страниц.

— Солстис знает, что ты здесь? — спросила София, впервые заметив, что ногти Тули слишком длинные для такой юной особы.

Тули пожала плечами, уже занятая своей книгой.

— Ты пахнешь Джаском.

София почувствовала, что краснеет, пытаясь найти ответ.

— Ты теперь его новая подруга? — спросила Тули, взглянув на неё через стол.

Сама эта перспектива наполняла её чуждым чувством тепла, которого она не чувствовала должным образом.

— Нет. Нет, я нет. Ты не должна со мной разговаривать, — напомнила ей София.

Тули бросила на неё легкий озорной взгляд.

— Ты делаешь всё, что тебе говорит твоя мать?

София не могла не улыбнуться воинственности ребёнка, несмотря на то, что у неё не было матери уже давно, чтобы она могла ответить.

Тули снова взглянула на неё.

— У тебя ведь есть мать, не так ли? — она снова уткнулась в свою книгу. — Или с серрин всё по-другому?

— Кто тебе сказал, что я серрин?

— Я слышала. Я всё время слушаю.

Тули перевернула еще одну страницу и начала раскрашивать наполовину законченную картинку.

— А ты? — спросила она, снова посмотрев на неё.

Только на этот раз её взгляд задержался, ожидая ответа Софии.

— Есть мать? Уже нет.

— Она умерла?

София кивнула.

Тули нахмурилась, в её глазах было больше сочувствия, чем София ожидала от представительницы её вида, не говоря уже о её возрасте. Но с другой стороны, София никогда не проводила времени с детьми, какого бы то ни было вида.

— Как она умерла?

— Она была убита вампиром.

Тули продолжала раскрашивать, как будто София объявила, что смерть наступила в результате дорожно-транспортного происшествия или болезни. Тот факт, что это было нападение вампира, казался таким же обыденным, как и любой другой способ умереть.

— Так ты теперь сама по себе? — спросила Тули.

Волна беспокойства захлестнула её. Вопросы казались достаточно невинными, как и наткнуться на неё в общественной зоне. Но всё же оставалась маленькая загвоздка в том, что её могли бы послать туда — неотразимую шпионку под прикрытием.