Кровавая схватка

— Во плоти ты выглядишь даже лучше, чем о тебе говорят, — сказала она, снова встретившись с ним взглядом.

Напасть на него в его личных покоях или насмехаться над ним — и то, и другое было бесстрашным поступком. Но потом ему пришлось напомнить себе, что он имеет дело с серрин, несмотря на то, какой маленькой и беспомощной она выглядела. В Блэкторне ни то, ни другое ничего не значило.

— Как давно ты работаешь на улицах Блэкторна? — спросил он. — Вот только я не слышал и шепота о том, что серрин на свободе.

— Это потому, что я хороша в своём деле.

— Так хороша, что тебя поймали?

Она нахмурилась.

— Всё было совсем не так.

— Тогда как именно это было? Учитывая только недавние укусы, которые я видел на тебе, ты не очень успешна.

— Я разборчива.

— А это вообще возможно для серрин? Как я понимаю, ты согласишься на что угодно.

Её глаза вспыхнули, но реакция была почти неуловима, если бы он не смотрел так пристально.

— Какое именно отношение всё это имеет к тебе? Вампиры это не твоё дело, верно? Здесь же всё устроено так, что ты отсиживаешься в своём маленьком приюте, а они управляют Блэкторном. В связи с чем возникает вопрос о том, что я здесь делаю.

— Ты узнаешь, когда я захочу, чтобы ты узнала. А до тех пор ты будешь делать то, что тебе говорят, начиная с одевания.

Она использовала одну руку, как рычаг, и проворно слезла с туалетного столика, другой рукой придержав узел полотенца на груди. Она остановилась перед ним.

— Потому что ты собираешься приручить меня, верно?

Она осмелилась ухмыльнуться, повторяя его слова в развалинах.

Это была ухмылка, которую он видел слишком часто для одного дня.

Когда она отступила в сторону, чтобы проскользнуть мимо него, Джаск упёрся рукой в дверной проём.

— Разве я сказал, что закончил с тобой? — спросил он.

Она отступила, но, казалось, не из страха. Вместо этого, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, она скрестила руки на груди, подчеркивая соблазнительный изгиб своих маленьких грудей, которые теперь виднелись поверх полотенца.

— Почему, Джаск? Что у тебя запланировано дальше? На этот раз разденешь меня полностью? И что потом? Вам, ликанам, нравится казаться цивилизованными, но мы оба знаем, кто вы на самом деле. Держу пари, ты чешешь за ухом и воешь на луну вместе с лучшими из вас.

Её невежество, намеренное или нет, было примерно таким же привлекательным, как и то, как она смотрела на него, словно упала лицом в сточные воды.

— Тебе есть, что сказать в своё оправдание для человека, оказавшегося в твоём затруднительном положении, серрин.

— Мне есть, что сказать в своё оправдание, в каком бы затруднительном положении я ни оказалась.

Его сердцебиение ускорилось. В его груди появились первые признаки напряжения. Он держал кулаки сжатыми, напоминая себе, что нельзя позволять когтям выскальзывать из-под защитного покрытия ногтей.

Корбин был прав — с ней предстоит тяжелая работа. И, несмотря на его беззаботное замечание там, на пустоши, в пользу Рони и Самсона, и он, и Корбин понимали серьёзность ситуации. Факт был в том, что ему действительно нужно было приручить её… и он приручит её. И это то, на чём он должен был сосредоточиться, а не на том, как кровь отхлынула от его сердца при виде высокомерной ведьмы, смотрящей на него пристальным взглядом. Не при мысли о других обстоятельствах, в другое время, когда она провела бы следующие несколько минут на коленях, умоляя его о пощаде… и делая всё, о чём он её попросит, чтобы гарантировать её.

Он и раньше подводил свою стаю, позволяя инстинктам взять верх, и он не собирался снова повторять эти ошибки. Вот почему, в первую очередь, ему нужно было точно определить, с чем он имеет дело.

Джаск сделал пару шагов по направлению к ней, но она даже не вздрогнула.

Она была не просто мужественной; она, казалось, верила, что покрыта титановым покрытием — её врожденный дар обманывал её чувством непробиваемости, которое, если слухи были правдивы, было характерно для всех серрин. Похоже, их ссора в душе не поколебала этой уверенности, как и проигрыш ему на пустоши.

Но даже он должен был признать, что она достойно сопротивлялась. Если бы её движения не были такими заученными, такими предсказуемыми, она смогла бы нанести ещё один или два удара, чтобы произвести впечатление. Однако вскоре она обнаружит, что её подтянутое, проворное тело вовсе не было таким непобедимым, как ей хотелось верить, если она продолжит смотреть на него с таким презрением.

— Ты уже лучше пахнешь, — сказал он.

И это не было ложью. Теперь, когда её собственный запах взял верх, она не только хорошо пахла, но и чем ближе он подходил, тем лучше она выглядела. Её ресницы, на которых теперь не было густой чёрной туши, были тонкими, но пышными и с женственным загибом вверх. Её землисто-карие глаза блестели, несмотря на то, что были налиты кровью — последнее либо от недавнего применения мыла, либо от слишком многих бессонных ночей. Надменные глаза, которые прекрасно дополнялись её изящным, слегка вздёрнутым носиком. Но именно эти полные, красивой формы губы, которые говорили слишком быстро и слишком язвительно, доставят ей больше всего неприятностей, если она не будет осторожна.

Она нахмурилась.

— Держу пари, тебе это очень понравилось, не так ли? Раздевать меня вот так.

— Я изо всех сил старался сдерживаться.

Её глаза сузились, словно защищаясь. Казалось, она воспринимала саркастические оскорбления хуже, чем поражение в бою.

— Держу пари, ты говоришь это всем девушкам. Тебе нравятся девушки, не так ли, Джаск? Или между вами с Корбином есть что-то, чем вы не хотели бы делиться?

Это был импульсивный ответ. Откровенно ребяческий ответ.

Настала его очередь ухмыльнуться.

— Да, ты просто ребёнок, не так ли?

Её глаза снова вспыхнули.

— Мне двадцать девять, ты, снисходительный мерзавец.

— Как я уже сказал, всего лишь ребёнок.

Её скрещенные руки напряглись, показывая, что любое пренебрежение к её статусу было очередным нажимом на кнопки.

— Репутация, которая предшествует тебе, совершенно феноменальна, Джаск. Должна признаться, я немного забеспокоилась, когда узнала, что тебе позвонили. Но ты всего лишь симпатичный парень, скрывающийся за слухами, так?

На обратном пути у него уже накопилось достаточно вопросов о том, как она позволила двум вампирам приковать себя к стене. Но теперь казалось, что она так же плохо справлялась с собой, как и с ними.

Она определенно была не такой, какой он её когда-либо представлял, — зрелой, уравновешенной, соблазнительной женщиной, какими он всегда считал серрин. Она слишком быстро расстраивалась. Была нетерпелива к контролю. Она была слишком непостоянной, слишком порывистой — особенно в ответ на то, что любая из её слабостей становилась очевидной. Не говоря уже о том, что она была слишком темпераментной и эмоционально уязвимой, судя по тому, как её глаза светились инстинктом самосохранения.