Кровавая схватка

— В чём заключалась сделка? — спросил Джаск.

Самсон взглянул на Рони, и тот, наконец, встретился взглядом с Джаском.

— Немного травы, — объявил Рони.

Это откровение было хуже, чем удар ножом в лёгкие, от удушья у Джаска сжало грудь. Это был поступок, достойный изгнания. Было время, когда он был бы рад убрать кого-нибудь из них с глаз долой, но теперь, когда он действительно столкнулся с такой перспективой, ему стало только дурно.

— Вы занимались поставкой?

Оба юноши нервно взглянули на Корбина, чья прямая поза теперь отражала неодобрение Джаска. Корбин, который также знал о наказании за немыслимое преступление против их стаи.

Широко раскрыв глаза, Рони снова переключил своё внимание на Джаска и кивнул.

— Вы поставляли травы этого комплекса? Травы, за которые мы боремся, чтобы сохранить жизнь. Это гарантирует, что мы останемся в живых. Травы, которые дают единственное подобие свободы, которое у нас осталось. Вы продавали их вампирам? И из всех мест именно на территории Кейна?

— Это был разовый случай, — сказал Рони, изо всех сил стараясь поддерживать зрительный контакт под тяжестью пристального взгляда своего лидера. — Я клянусь. К нам подошла вампир. Она сказала, что ей нужно всего несколько штук. Ей нужно было продать что-то какой-то ведьме, чтобы получить что-то, что помогло бы её ребёнку выкарабкаться. Мне стало жаль её.

— Значит, вы заключили сделку?

Рони снова опустил взгляд на стол.

Что-то было не так. Что-то в его рассказе звучало неправдоподобно. Мало того, он слишком много мог прочитать в глазах юноши. Без сомнения, это была история, которую они придумали, ожидая прибытия его и Корбина. Как будто Рони больше не мог опозорить Джаска, юноша осмелился солгать ему.

— И это с ней вы ходили встречаться? — спросил Джаск. — Какая-то одинокая женщина-вампир в изолированной части Блэкторна?

Рони взглянул на него, но отвёл взгляд так же быстро, как только понял, насколько ошибочной была эта возможность.

— Мы не хотели, чтобы нас видели. И она была в отчаянии.

Ни одна женщина-вампир не была бы в таком отчаянии, и они все это знали. Они были заняты чем-то другим. Но по какой-то причине они ещё не были готовы к разговору.

Но они будут.

Потому что причина, по которой они сдерживались, беспокоила его больше… и не только из-за стаи. Что-то подсказывало ему, что на этот раз Рони перегнул палку, и возникшие в результате этого защитные инстинкты раздражающе включились против его воли.

— Как её зовут? — спросил Джаск.

Он прожигал взглядом опущенную голову Рони, копна светлых волос закрывала глаза юнца. В его тоне прозвучало резкое нетерпение, когда вместо этого он повернулся к другому юноше и спросил:

— Самсон?

— Я не помню, — сказал Самсон, взглянув из-под ресниц.

Что бы ни происходило, для них обоих это было достаточно плохо, чтобы рисковать и избегать общения.

— Значит, у меня нет возможности выследить этого таинственного вампира?

— Мы думали, что чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше, — сказал Рони, и продолжение его лжи усилило ярость и беспокойство Джаска.

Джаск опёрся локтями о стол и наклонился вперёд.

Почувствовав раздражение своего лидера, Корбин наклонился вперёд, чтобы отразить его. Это была мера предосторожности, к которой он теперь прибегал редко.

Для молодежи это было весомым знаком того, что они переступили черту дозволенного. Как мало у них было бы шансов, если бы Джаск принял решение, что ему нужна правда немедленно. При таких обстоятельствах Корбин был бы его разумной головой. Или, судя по тому, как молодые люди поглядывали на Корбина, они определённо на это надеялись.

— Вы знаете последствия, если информация о том, что мы готовы продавать наши смеси, просочится наружу, — сказал Джаск. — Вы знаете, какой угрозе это подвергает нас со стороны властей. Вот почему мой ответ на такую просьбу всегда «нет». Ответ всегда отрицательный. Никаких переговоров. Ты проявил слабость. Твоя глупость сегодня вечером может иметь серьёзные последствия. Вызвать волну, которую мы не сможем контролировать. Если Подразделение по контролю ликанов услышит об этом, они придут и вырвут все травы, что тогда нам делать? Обратиться и быть застреленными на улицах? Или принимать лекарства от Всемирного Совета и наедаться тем дерьмом, которое они тайно подсыпают в него? Наши травы это наш спасательный круг, и вы это знаете.

Ни один из юношей не осмеливался поднять глаза.

— Что вы знаете о серрин? — спросил Джаск. — Та, на которую вы так случайно наткнулись.

Хотя, что ещё более тревожно, теперь он верил в это совпадение ещё меньше, чем в существование таинственной женщины-вампира.

— Мы рассказали вам обо всём, что видели, — сказал Рони, всё ещё не в состоянии установить зрительный контакт, несмотря на смену фокуса.

— Вы пробыли там внизу, по меньшей мере, час. Ты хочешь сказать, что она тебе ничего не сказала?

Рони покачал головой.

— Кроме как попытаться убедить нас отпустить её.

Джаск перевёл взгляд с Рони на Самсона и снова на Рони.

— Я хороню вас обоих на двенадцать часов.

Их взгляды метнулись к Джаску, в которых смешались крайняя паника и ужас.

— Нет, — инстинктивно выдохнул Рони.

— Ты предпочёл чужаков своей стае. Это непростительно. Усугубляется тем фактом, что ты, возможно, поставил под угрозу нашу свободу. Ты знаешь правила. Ты протестуешь, и время увеличивается до суток, — Джаск встал. — Немедленное вступление в силу.

Он чувствовал, как неодобрение Корбина прожигает его насквозь, но его заместитель не сказал ни слова. Вместо этого он последовал его примеру и встал.

Самсон неохотно сделал то же самое.

Рони отодвинул стул и встал более медленно. На этот раз он осмелился выдержать пристальный взгляд Джаска достаточно долго, чтобы его обида стала очевидной. Но у него, по крайней мере, хватило ума промолчать, когда он последовал за Джаском из комнаты. Корбин замыкал шествие.

Джаск резко свернул налево, спустился по нескольким широким ступеням в каменный коридор. Рассветный свет из высоких прямоугольных окон, расположенных глубоко в камне наверху, освещал путь. Их шаги были единственным звуком, нарушавшим зловещую тишину, когда они миновали первую, а затем и вторую дверь слева.

Открыв третью, Джаск шагнул в подвал площадью двенадцать квадратных метров. Вдоль стен слева, справа и впереди стояли вертикально стоящие гробы. Всего пять.

Пройдя мимо каменного стола, стоявшего в центре комнаты, Джаск выбрал гроб справа.

Ни один ликан не сможет справиться с тем, что его сдерживали. И чем меньше пространство, тем сильнее пытка. Это было наказание, к которому ему редко приходилось прибегать. Наказание, которое вызывало у него отвращение.

Но молодые люди должны были научиться ответственности за свои поступки. Рони, в частности, нужно было признать, что его прошлое не спасёт его от того, чтобы с ним обращались так же, как с любым другим членом стаи.