Кроваво-красный
Шрифт:
Лашанс не ответил, с трудом давя приступ кашля и прижимая ко рту рукав, уже порядком залитый чьей-то кровью.
Что-то пошло не так, это было ясно и без вопросов. Покушение на Филиду сорвалось, или уже на обратном пути вышла неудача с легионерами — стрелы их, длинные, с аккуратным серым оперением. Какая теперь к Дагону разница...
И в часовню нельзя. После стычки с легионерами — самоубийство.
Терис заставила себя хранить спокойствие, не допуская никаких мыслей, и осторожно погладила Спикера по руке. Все будет хорошо. Есть лекарства, и кто-то наверняка сможет вытащить стрелы, забинтовать...
Сзади раздались шаги, Гогрон невнятно выругался на своем родном языке, и мгновение спустя Терис сдвинули в сторону.
— О Ситис... — Тейнава, пришедший вместе с орком, метнулся к раненому убийце.
"Все будет хорошо. Он же не может умереть", — мысль растворилась, когда аргонианин и орк подняли Спикера на ноги. Он еще был в сознании и пытался идти, только левая нога волочилась по полу, оставляя кровавую полосу на камнях, и в свете факелов большая часть спины отблескивала кровью.
Терис сделала шаг за ними, но костлявая рука вампира опустилась на плечо, вынуждая остановиться и провожать убийц взглядом, пока они не скрылись за поворотом коридора.
— Уберись здесь, — Винсент хмурился, прижимая к лицу платок, остро пахнущий какими-то травами, и старательно отводил взгляд от лужи крови на полу.
— А Спикер...
— Ему помогут. Вымой здесь все и жди меня, — вампир сделал шаг в сторону лестницы, но остановился, поймав ее взгляд, и через силу продолжил уже спокойнее. — С ним не в первый раз такое, у нас опасная работа. Вылечим, ты только не лезь сейчас туда, не поможешь.
Терис заставила себя кивнуть, хотя по-прежнему хотелось сорваться с места и убежать вверх по лестнице...только зачем? Она не лекарь, готовить умеет только самые простые яды, стрелу вытаскивала только один раз, и то из собственной ноги, и закончилось это вынужденным лечением у целителя в деревне неподалеку от Бравилла.
Вампир быстрым шагом удалился в коридор, и его шаги затихли где-то внизу, на пути туда, где находилась лаборатория. Без него тишина зазвенела битым стеклом, до боли режа уши, и Терис поспешила вниз по коридору, невольно натыкаясь взглядом на кровавые следы.
Все пошло совсем не так, как было задумано. План снова не сработал? Или Филида мертв, но была погоня? Альга ведь обещала, что все будет хорошо, она лучшая из лучших в своем деле, она говорила, что все продумано до мелочей и опасаться нечего...
А может, все сработало, но стража узнала Спикера в лицо. Он в Братстве давно, кто знает, кого он за это время успел убить, чтобы его запомнили и искали? Может, поэтому и живет вдали от города, чтобы лишний раз не показываться на глаза легионерам. И приехал сюда, а не попытался найти убежище в каком-нибудь монастыре или часовне.
Ведро с водой, тряпка... Мыть полы и не думать ни о чем, сосредоточиться на мысли, что все будет хорошо. Иначе быть просто не может. Спикер не тот человек, который так просто сдастся, и Винсент обещал...
Только слишком много на полу крови, и три стрелы вошли явно глубоко. От таких ран умирали. Умирали даже от более легких — в приюте одна девочка напоролась на сук в лесу ногой и умерла через неделю от лихорадки.
"У нас не было хороших лекарей", — судорожным
движением руки отжимали тряпку, и вода в ведре окрасилась кровавым.Здесь тоже нет с тех пор, как не стало Корнелия. Есть только Гогрон, который может разве что крушить молотом черепа, Тейнава, с детства обученный убивать, и Винсент, который даже близко не может подойти к раненому и избегает смотреть на кровь. И еще есть она сама, от которой пользы еще меньше.
Снова идти вниз, стараясь не смотреть на воду в ведре, которая по цвету уже не отличалась от крови. Снова набрать чистой и ползти наверх, стирать с камней начавшие засыхать пятна. И не думать, выбивая все мысли повторением слов Винсента.
Время растянулось, перестав делиться на минуты и часы. Терис не помнила, сколько раз пришлось менять воду, пока она не перестала отдавать кровью, сколько раз кто-то сбегал по лестнице в лабораторию за лекарствами и сколько раз поднимался наверх. Она не пыталась подойти и задать вопрос, не хотела видеть выражение его лица, цепляясь за свою веру в то, что все обойдется.
Когда на лестнице в очередной раз раздались шаги, она не подняла головы, только вцепилась пальцами в уже выжатую досуха тряпку и зажмурилась, вслушиваясь в их звук. Кажется, шел Винсент — уже не торопясь, устало переставляя ноги, неся с собой тяжкий груз известий, слышать которые было страшно.
Вампир шагнул в зал, и Терис впилась в него взглядом, не пытаясь задать вопроса и с трудом вдыхая через вставший в горле ком.
Слишком пустой взгляд и постаревшее на десятки лет лицо не менее серое, чем у самого Спикера.
Все плохо.
— Он жив, — вампир ответил на незаданный вопрос, на долю секунды задержав на ней взгляд, но почему-то от его ответа стало не намного легче. Вампир потер лоб, поправляя встрепанные волосы, и жестом пригласил следовать за собой.
Ноги повиновались так же тяжело, подгибаясь на каждом шагу, и, несмотря на слова Винсента, страх накатывал волнами, слепя темнотой, в которой иногда мелькала фигура идущего впереди вампира. Он шел медленно, с усилием не давая себе сутулиться, с усилием переставлял ноги и хранил остатки положенного ему спокойствия — если поддастся страху он, то некому будет унять остальных.
Закрылась дверь в его комнату, и звук затерялся в тишине, не дойдя до ушей, или просто не был замечен, задавлен тяжестью мыслей и страхом.
Вампир указал на стул, как-то рассеянно проводя по лицу рукой в попытке заправить за ухо снова выбившуюся из хвоста прядь, и от его невидящего взгляда стало жутко настолько, что Терис не сразу смогла подойти к столу.
— Садись, — наконец выдавил он и посмотрел на нее. Спокойно, мягко, пытаясь заполнить что-то внутри привычным выражением глаз и интонациями.
Не хотел пугать и пытался следовать своей вечной роли наставника и учителя, способного успокоить и объяснить.
— Что...что случилось? — полукровка села и вцепилась в подлокотники, не отрывая взгляда от вампира.
Он не смотрел ей в глаза, только мельком убедился, что она сидит, и оперся худыми руками о стол, глубоко вдохнув и на несколько мгновений замолчав, подбирая слова.
— Покушение сорвалось. О нем знали. Их...атаковали легионеры, — тонкие узловатые пальцы сжали край стола, и древесина тонко заскрипела, — Тацкат погиб.