Кроваво-красный

 — Я обязательно передам вашу просьбу Слушателю. — заученная фраза была лишена всякого выражения. — Думаю, он не оставит ее без внимания.

 — Слишком долго. Ты только к нему будешь ехать дня три. Ты же можешь...

 — Я не имею права, — курьер перебил вампира с пугающей уверенностью в своей правоте. — Наши целители подчиняются Слушателю, а приводить сюда кого-то постороннего... Кому как не вам это понимать. Есть правила. И сейчас слишком опасно, особенно после провала задания. Мы не можем рисковать еще кем-то. Сожалею, но я ничего не могу сделать.

 Пару мгновений висела тишина, и Терис казалось, что следующим звуком, который она услышит, будет хруст шеи курьера.

 — В таком случае передашь Слушателю, что нам нужен маг, — голос Винсента не изменился. — Он осведомлен касательно Очивы. В случае... необходимости я приеду вместе с ней.

 — Все будет исполнено. Я надеюсь, что вы справитесь. Есть еще один момент, о котором я должен сообщить... — тон убийцы изменился, выдавая страх, но он все же заставил себя говорить. — Слушатель...он сказал, что задание все еще числится за Спикером. И оружие выдано ему. То, которое осталось. Если...если вдруг ему станет лучше... Филида уезжает в Лейавин, надо бы поторопиться.

 Тишина звенела в унисон со стуком крови в висках, злость выжигала все страхи, заставляя забыть о Догматах. Черная Рука давно не вызывала ни доверия, ни симпатий, но теперь под натиском ненависти исчезли попытки хотя бы следовать их правилам, и страх услышать предсмертных хрип курьера превратился в желание.

 — Я...я уже ухожу, — тишина прервалась дрогнувшим голосом убийцы, быстрые шаги прозвучали, удаляясь, и стихли наверху.

 Терис села, выпутываясь из пледа, в который ее заботливо завернул Винсент, видимо, на всякий случай решив не только усыпить ее, но и лишить движения. Не зря — злость все еще клокотала внутри, вызывая желание догнать курьера и, наплевав на Догматы, перерезать ему глотку ножом для бумаг, который вампир неосторожно оставил на столе. Нельзя и нет смысла. Если убивать — то начинать надо не с него…

 — Уже проснулась, — лицо Винсента вспыхнуло в полумраке нездоровой бледностью, когда он шагнул в комнату. Все то же спокойствие, через силу выпрямленная спина и усталый взгляд, в котором тлела недавняя ярость. Курьеру повезло, что у вампира бесконечный запас терпения и, наверное, еще большая верность Догматам — плод долгих лет в Братстве, где иначе было бы не выжить.

 — Я все слышала, — Терис спустила ноги и с трудом распрямила затекшую спину. Притворяться и скрывать свою осведомленность уже не было смысла, особенно когда от злости трясло. — Они там ненормальные?

 — Все, кто здесь оказался, не совсем нормален, — вампир сел за заваленный бумагами стол и взялся за перо. — И надо быть совсем ненормальным, чтобы попасть в Черную Руку. Там уже нет семьи, как здесь, я тебе говорил, да ты и сама видишь. Каждый сам за себя, и бывают ситуации, когда от кого-то решают избавиться. Так что... — перо нырнуло в чернильницу, — там довольно странные...эльфы. Да и хаджит тоже, хотя он, думаю, не слишком все это одобряет. И долгий срок службы всем им не идет на пользу.

 Терис сдержалась, чтобы не высказать все, что накопилось внутри. Слишком резкие выражения для Винсента, хотя он, наверное, за свою долгую жизнь и не такое слышал.

 — Как Спикер? — охрипший после долгого молчания голос дрогнул.

 — Жив. Зелья действуют, но... — Винсент не закончил фразу, надолго прилипнув взглядом к попавшей в руки бумаге и пряча за молчанием усталость от того, что за последнее время приходилось сообщать одни дурные вести.

 — Что? — неприятный холод внутри разросся, иглами покалывая пальцы.

 — В крови яд, это будет мешать. Это не метод Легиона, но, похоже, кто-то им посоветовал. — Вампир опустил перо, так и не коснувшись им бумаги, и поднял на Терис взгляд. — Если...и дальше все пойдет хорошо, лечение все равно затянется надолго. Месяца полтора в лучшем случае, хотя он уже пытается вставать. Я стараюсь брать его работу на себя, насколько могу, но только документы. С остальным…ты слышала, что говорил курьер.

 Все уже не так плохо, наверное, но ожидаемое облегчение так и не пришло. Филида уезжает, и Черной Руке не терпится покончить с ним чужими руками — и уже понятно, что они с легкостью разменяют его жизнь на жизнь Лашанса. И эта пугающая осведомленность Легиона...

 — Их сдал кто-то свой?

 — Да, — Винсент кивнул, но, увидев ее лицо, поспешно продолжил. — Не Черная Рука, это исключено. Какими бы ни были их отношения, они не стали бы так поступать. Это безумие, и смерть Филиды была им нужна. Наше убежище сейчас тоже вне подозрений. Тот, кто их сдал, должен был знать о месте и времени, а это... — он умолк, борясь с какими-то мыслями. — Альга общалась со многими, когда добывала информацию. Когда она вернется, все должно проясниться.

 Целая сеть нищих, бродяг и черт знает кого еще, чьими услугами Братство не брезговало. Деньги, выпивка — каждый требовал своего, и за плату был готов подслушивать, подглядывать, по пятам следовать за легионерами, ловя обрывки их разговоров... и каждый мог предать, если бы тот же легионер стражи взял его за горло. Только откуда у отребья информация о деталях покушения? Едва ли Альга сказала им лишнее.

 — И...когда ее ждать?

 — Не знаю, — вампир нахмурился и зашелестел бумагой, — у нее много работы, она собиралась в Скайрим... Если она поехала туда, то могла и не узнать, что случилось. Если узнала... — он тяжело вздохнул, и желтоватые пальцы нервно скомкали того же цвета лист. — Тацкат был для нее родным. Она обучала новичков алхимии. Люсьен был намного способнее, все же некроманты многому его научили, а Тацкат читать мог с трудом, но очень старался. Она сразу привязалась к нему, даже с его сестрой познакомилась. Мало того — устроила для девочки целый спектакль, когда Тацкат привозил ее в столицу. Амрена до сих пор уверена, что ее брат служит в охране какого-то аристократа. — Винсент тепло улыбнулся своим воспоминаниям, но через мгновение красные глаза затопила горечь. — Придётся сообщить ей...

 — Я слышала, она беременна, — так же хрипло выдавила полукровка. — Может...потом?

 Винсент выдохнул сквозь зубы, отодвигая документы в сторону и откидываясь на спинку стула. Устремленный в потолок взгляд выражал смесь отчаяния и тоски, которые заполняли все вокруг, сливаясь с собственными чувствами Терис и заставляя забыть, что в мире осталось что-то еще кроме сумрака, раздражающе-желтых огоньков свечей и давящего чувства безысходности.

 — Ты права, лучше подождать. Сейчас некому ехать — Спикер ранен, Альга не вернулась, Очива...не до этого ей будет. А я... — бескровные губы Винсента тронула едва заметная грустная улыбка. — Мне, как аристократу, было бы правильно приехать к семье своего верного охранника, но я не выдержу, там всегда солнце, жарко и...

 "И Амрена слишком быстро выросла". — прочиталась в глазах вампира недосказанная фраза.

 — Я могу сейчас что-то сделать? — Терис встала, подгоняемая назойливым желанием куда-то себя деть, уйти подальше, вырваться из липких лап бездействия и сделать хоть что-то. Должен быть выход. Исправить уже ничего нельзя, можно только сделать так, чтобы не стало еще хуже. И Винсент должен понимать, как, он прожил долго, он знает, что делать, знает лучше нее…

 «Просто прикажи».

 — Готовить умеешь? — вопрос вампира разрушил еще не успевшую принять форму надежду, и Терис не слишком уверенно кивнула. За пять лет, минувшие после приюта, она от своей стряпни не отравилась, Спикер тоже не жаловался. И, наверное, здесь от нее и не ждали большего, куда ей что-то исправлять, когда отчеты о собственных заданиях один красочнее другого…