Кровавые берега

Не думать, не думать о смерти! Ни о своей, ни о чьей-то еще. Даже если кровь и ошметки тела разбрызганы по палубе прямо передо мной, все равно не думать! Думать только о работе! Только о ней, и ни о чем больше!..

Выехали на иностальную облицовку. Еще немного, и начинаю тормозить. Доносящееся из-под колес громыханье очень походит на то, какое издавал Физз, вползая на крышу рубки и устраиваясь там поудобнее… Но Физз сейчас далеко, а цель – вот она, совсем рядом! Нечего вспоминать о Физзе – надо думать только о цели!

В небе над Жерлом появляются другие летучие тени. Их много. Даже очень. Гораздо больше, чем нужно для уничтожения «Носорога». Но не думать о них, а думать только о цели. Только о ней, а Вседержители и их «галоши» пусть катятся псу под хвост!

Пора тормозить.

Механикам в трюме проще. Они не видят того ужаса, что творится снаружи. Конечно, им тоже страшно. Но они выполняют мой приказ без малейшего колебания и переключают бронекат на малый ход. Коробка скоростей завывает и скрежещет, готовая вот-вот рассыпаться от натуги, но «Носорог» начинает медленно терять скорость.

БУМ-МВЖ-Ж-ЖАХ-Х!!!

Что-то большое, стремительное и неуловимое глазу вырывает изрядный кусок правого борта, проносится над палубой, разрывает пополам еще одного ассистента Дарио и срезает подпорки главной орудийной площадки. Слышен дикий лязг и скрежет, которые становятся еще громче, когда площадка падает прямо на левое заднее колесо «Носорога». Будь она поменьше, колесо сбросило бы ее вперед и проехалось по ней. Но платформа гораздо шире колеса и потому, завалившись набок, просто сваливается с него на склон и кувыркается вверх тормашками.

Не думать, не думать о том, что на той площадке находились Долорес и Убби!.. И все же я не выдерживаю и, оглянувшись, бросаю взгляд за корму. Растопырив перерубленные и погнутые стойки, платформа лежит кверху дном, но ни Малабониты, ни северянина нигде не видно. Ни раненых, ни мертвых. Значит, они находятся под площадкой, и что с ними стало, мне не узнать…

НЕ ДУМАТЬ ОБ ЭТОМ! СМОТРЕТЬ ВПЕРЕД И ТОЛЬКО ВПЕРЕД!

Скорость перестает падать, и мы продолжаем катиться на малом ходу по прежней спиральной траектории. Меня душат слезы, я задыхаюсь и готов вот-вот сойти с ума. Но руки все равно вращают штурвал вправо и разворачивают «Носорог» носом к Жерлу. Оно уже настолько близко, что я вижу перед собой одну сплошную темноту. И больше – ничего…

Так вот, как, оказывается, выглядит настоящая бездна! А может, плюнуть на все и отправиться в Великую Неизвестность вместе с Дарио? Это же так легко – разом избавить себя от всех проблем, не дожидаясь, пока меня прикончат Вседержители.

Я испытываю сильнейшее желание бросить штурвал, но тем не менее держусь за него так, словно сросся с этим круглым куском иностали в единое целое. Я дико хочу сдаться, но не сдаюсь. Несмотря ни на что, я продолжаю оставаться Еремеем Пронырой Третьим – одним из лучших и несгибаемых перевозчиков Атлантики…

– На старт!!! – Каким-то чудом я нахожу в себе силы, чтобы набрать в грудь воздуха и отдать выжившим соратникам первую команду.

Они давно готовы. Измазанные чужой кровью, они стоят на окровавленной палубе, вцепившись в пусковые рычаги тарана столь же крепко, как я – в штурвал.

– Внимание!!! – Второй мой вздох – это громкий, судорожный всхлип, и удивительно, как при этом я еще успеваю произнести что-то внятное.

Третий вздох. Главное, не захлебнуться, не поперхнуться и не закашляться. Я спокоен. Я взорвусь эмоциями чуть позже, но сейчас я абсолютно спокоен…

– ПУСК!!!

Страшный удар сотрясает «Носорога» от колес до верхушки сигнального флагштока. Но «галоши», чья стая над нами уже заслоняет солнце, тут ни при чем. Этот удар мне знаком, и его трудно спутать с чем-то еще. Так срабатывает автоматический таран, который должен забросить в Жерло нашего камикадзе и его груз.

Бомба и пристегнутый к ней Дарио исчезают с наших глаз настолько быстро, что я едва успеваю заметить выражение, какое в последний миг запечатлелось на лице у пилота. Тамбурини жмурится. Так сильно, что его лицо перекосилось и растеряло всю свою решимость и героизм. И неудивительно, ведь сейчас он – самый обычный мальчишка, которому попросту страшно. Так страшно, как он наверняка еще никогда не боялся в жизни.

Но это все мелочи. Главное, рука парня крепко сжимает поворотный рычаг ключа. И, надеюсь, не отпустит его до тех пор, пока не придется выбрасывать «черную грязь». А бомба тем временем с каждой секундой все дальше уносится в бездонный зев пропасти, уменьшаясь и растворяясь во мгле…

Прощай, дружище! Ну вот ты и отмучился на этом свете.

А мы – еще нет.

От таранного рывка «Носорог» теряет сцепление со склоном и катится юзом вперед, под душераздирающий скрежет колес об иностальное покрытие. Сейчас я соображаю с большим трудом и, повинуясь лишь инстинкту самосохранения, выворачиваю штурвал влево до упора. Я всегда так делаю, когда бронекат попадает на зыбкий путь и теряет управление. Устойчивая машина весом в несколько сот тонн не перевернется при резком повороте. Напротив, это погасит ее инерцию и, поставив бронекат поперек скользкой дороги, гарантированно остановит его за считаные секунды.

Все-таки я – настоящий ас! Балансируя на грани паники, удержать непослушными руками неуправляемую машину в десяти шагах от обрыва – кто еще из шкиперов или капитанов Атлантики на такое способен?.. Недурной маневр для моего последнего подвига. Ну а теперь пора либо умирать, либо проваливать отсюда подобру-поздорову, если вдруг случится чудо, и воздушная флотилия начнет поголовно лупить в нас из пушек…

Приказав разрядившим таран стрелкам проваливать в трюм (пускай мы все уже покойники, но зачем самим искать смерти, подставляясь под выстрелы?), я велел механикам прибавить скорость и повел «Носорог» обратно. Странно, что мы еще живы и по нам не лупит сверху град снарядов. Очень и очень странно… Ну а пока это не началось, поеду хотя бы узнаю, что с Долорес и Убби. И если они мертвы, то и я с чистой душой и легким сердцем сложу свою голову рядом с ними.

«Галоши», что скрывали от нас солнце и разрывали воздух свистом десятков турбин, дружно пришли в движение. Я понял это, когда тени над бронекатом стремительно замельтешили. Но зачем? Разве не проще расстрелять нас, зависнув в воздухе, пока мы не набрали скорость и не отъехали от края пропасти?

Оглядываться на собственную смерть не хотелось, но я все же сделал это. И только тогда сообразил, почему мы до сих пор живы.

Вседержители напрочь забыли о нас, потому что у них вдруг возникли дела поважнее. Корабли разворачивались и торопливо, чуть ли не падая, снижались… прямиком в Жерло! Большие «галоши» тоже нырнули вслед за мелкими, благо диаметр колодца позволял влететь в него всей флотилии разом, не толкаясь и не выстраиваясь в очередь.

Совершенно очевидно, что это была погоня за Дарио. И если целая армия, забыв обо всем, бросилась очертя голову за одним-единственным железным ящиком, у хозяев Жерла действительно возникли серьезные проблемы. По крайней мере раньше южане не видели, чтобы в этот колодец проникали летучие машины. Они не раз приземлялись вокруг него, но только не внутрь. И если его глубина достаточно велика, а русло тянется вниз без резких изгибов, у Вседержителей есть шанс настичь Тамбурини и перехватить его на лету.