Кровавые горы марранов

Ну вот мы плавно и подошли к мыслям второй потаскухи… А мысли в этой прекрасной белокурой головке были не только грязные, но и очень коварные. Всё дело в том, что Агнет любила доминировать. Причём речь, шла не только о власти над половыми партнёрами, а вообще над людьми. Её интересовала власть в полном смысле этого слова. Таким образом, её не только не устраивала должность второй фрейлины — но и перспектива стать первой совсем не являлась пределом мечтаний. Точнее сказать — ей это вообще было не интересно. Белокурая бестия сама хотела быть королевой!

Именно поэтому она и была самой лучшей подстилкой Стеллы. Именно поэтому она и плела свои интриги, и опутывала Розовый Двор паутиной нужных ей половых связей. Одних членов двора она делала своими сексуальными рабами и рабынями. Других, с помощью этих рабов и рабынь, делала своими близкими друзьями. Уже чуть ли не половина двора была опутана сетью госпожи Агнет. Правда были и те, с кем у неё ещё ничего не получалось. Но вторая фрейлина старалась. Очень старалась. Дурочка-Стелла так обрадовалась, что Агнет смогла склонить к мужеложству главного кутюрье Филбила. А ведь главный кутюрье — это одна из ведущих фигур Розового Двора! Ну да, он пока ещё не стал близким другом второй фрейлины, однако главное сделано — она его совратила, а дальше уже дело времени.

Пока ещё не получалось совратить остальных натуралов двора. И не только натуралов. Ещё много было тех, кто не был её друзьями. К примеру, пассивные педерасты придворный композитор Ясор и придворный кутюрье Золар никак не хотели дружить с абсолютно неинтересной и ненужной им фрейлиной.

Не дружила с ней и придворная поэтесса лесбиянка Новенна. В постель с ней ложилась, но не дружила. Выражая тем самым полную независимость личности.

Ну и конечно же, не хотела с ней дружить и хитрая сука первая фрейлина. Грязная похотливая дрянь, которую Агнет люто ненавидела, но вынуждена была с ней считаться, понимая её ключевую роль при дворе.

Однако, одним только двором госпожа Агнет не обходилась. Её шлюхи обоего пола имели большой успех в казарме гвардии. Правда, командир гвардейцев капитан Агалон всячески избегал подобных сомнительных удовольствий, как впрочем и большинство офицеров, однако рядовым нравилось.

Таким образом, если бы Стелла знала, какую змею она пригрела у себя между ног, то удавила бы суку, не задумываясь.

Что касается Шарлотты, то она терпеть не могла Агнет, и строила против неё свои интриги. Первая фрейлина считала, что вторая фрейлина хочет её подсидеть, именно поэтому и старалась помаленьку гадить ей. И порой ей это удавалось. Всё дело в том, что Агнет была как сладкая патока — она обволакивала, льстила, соблазняла, дразнила, играла… И очень многие понимали, что вторая фрейлина делает это всё для того, чтобы ими манипулировать. Были конечно же и те, кто не понимал. Вот тогда и появлялась Шарлотта, и объясняла намерения второй фрейлины. Правда были и те, кого всё устраивало, либо просто нравилось быть манипулируемыми, ну тут уж ничего не поделаешь… А вообще, менее похотливые и более умные люди при дворе больше любили именно Шарлотту. Да оно и неудивительно, первая фрейлина не липла ко всем, не была навязчивой, да и мягче она была к людям, добрее. Да и вообще у неё была только одна проблема — Агнет, которую нужно было сожрать любой ценой. Был у Шарлотты и один козырь в рукаве — её племянник Рогол. Хотя правильнее наверное было сказать — племянница. В общем, Рогол был очень красивый. Причём красивый, как девочка, и очень женоподобный. Естественно, Шарлотта давно его феминизировала и использовала, как девочку. Вот только, пока Агнет своих куколдов пускала по кругу в казарме, где их драли и унижали по полной программе, Шарлотта берегла свою «девочку» для королевы и ждала только повода, чтобы подсунуть Стелле такой лакомый кусочек. Учитывая тот факт, что Розовая Королева обожала женоподобных мальчиков, то такой подарок будет для неё безумно шикарен.

А вообще, ну только между нами, если бы у белокурой дурочки Агнет было чуть больше мозгов, она бы просто сказала Шарлотте, что та и при новом режиме останется первой фрейлиной, то все проблемы исчезли бы сами собой. Шарлотта не любила Стеллу, а только изображала яркие чувства. Любила первая фрейлина прежде всего только себя, потом уже свою любовницу Лорону — богатую дамочку из Васильков (с которой она передавалась греху скотоложества), ну и естественно свою «девочку» Рогола.

Поэтому Шарлотта даже сама бы уговорила оставшуюся половину двора встать на сторону Агнет, чтобы больше не бороться за должность первой фрейлины.

Но… Хитрожопая красавица Агнет была дурой. Да и в общем-то Шарлотта тоже, особым умом не блистала… Все эти дамочки блистали совсем другими местами.

В общем, дружище, чтобы ты там себе не думал, а все эти бляди, шлюхи, педрилы были самыми влиятельными людьми королевства. Вся эта извращенческая грязь была людьми творческими (ну кроме фрейлин), а именно творческие люди и были политической элитой Розовой страны.

Что любопытно, армия в Пинкланде была по-настоящему вне политики.

Ну вот, мои маленькие мастурбаторы, ваш праздник жизни и закончен. А теперь мы, с вашего разрешения, поговорим за наши армейские дела. А что касается всего вышеперечисленного, то я искренне надеюсь, что всё это педрильное дерьмо было первый и последний раз в моём творчестве. Так что если хотите разбираться во внутриполитических перипетиях Розовой страны, то запомните локацию этой главы и ищите здесь очень увлекательную инфу о том, кто кого куда и во что.

Что же касается Армии Пинкланда, то она, действительно, была вне политики. Армия напрямую подчинялась Стелле и только ей. И никакой напомаженный педрилка и близко не имел права подходить к войскам, и уж тем более открывать свою поганую пасть в сторону вояк и что-то им указывать. Вообще в армию мог попасть любой, но большая половина военных была из сословных старых армейских фамилий с древними традициями. Ну и естественно, вся остальная армия тоже пропитывалась древними традициями и соответствующим мировоззрением. Розовый Двор (политическую элиту) армия откровенно презирала и именовала Пидорятней.

А вот Стеллу вояки любили. Ну во-первых — она была очень красивая. А во-вторых — королева любила свою армию и заботилась о ней.

Что же касается гвардейской роты, то она никакого отношения к армии не имела. Армейцы гвардейцев презирали точно также, как и Розовый Двор, и именовали их — «педрильные солдаты».

Ну, а что касается гражданского населения Пинкланда, то всяких блядо-педрил там было больше (гораздо больше), чем в любой другой стране Магиланда. Но, тем не менее, обычных, нормальных людей там было подавляющее большинство. Ну правда, всякие половые отклонения не считались там чем-то очень постыдным, но и повального восторга и подражания тоже не вызывали.

Ну, надеюсь я полностью удовлетворил любопытство всех тех, кто желал узнать побольше о Розовой стране? Тем более, что больше к этой теме мне возвращаться совсем не хочется.

Ну что, дружище, пойдём посмотрим, что там делается в других концах Магиланда…

Чарли Блек прибыл в Блекфорт, как именовался форт построенный на месте входа в тайный лабиринт. Именно здесь начштаба ОАСМ и решил расположить свою ставку. Место было удобное. Отсюда можно быстро попасть как в Изумрудный Город, так и Ивы, ну и естественно отсюда пролегал путь в Блюланд.

Теперь немного о судьбе пяти коряг, оставшихся в распоряжении Убивающей Феи и старого моряка. Благодаря Чарли Блеку Элли теперь тоже обзавелась деревянным рикшей. А оставшиеся три бывших полицейских теперь выполняли роль посыльных между Блекфортом, Страшбургом и Когидой.

В Подземелье тоже было нескучно… В ходе тяжёлых и продолжительных боёв объединённые дружины Рудокопов смогли выбить с равнины орочьи орды и гномье войско короля Эйкинскьяльди. Однако большую часть гор маршал Хорал отхапал и крепко удерживал. И теперь по горным тропам тянулись вереницы колонн Тёмной Армии, которая намеревалась закрепиться на отвоёванных территориях, а затем развивать наступление на само плато. Естественно, Рудокопы понимали всю опасность сложившейся ситуации, и поэтому отряды драконьих всадников постоянно атаковали идущие по горам колонны. Одним словом — кровь в тех горах продолжала течь рекой.