Кровавый "Парк динозавров"

Доктор Ву объяснил, что работа с ДНК требует остановки деления клеток в точно определенные моменты и для этой цели у них хранятся самые сильнодействующие яды.

— Гелотоксины, производные колхицина, бета-алкалоиды, — перечислял Ву, показывая на набор наполненных шприцев под ультрафиолетовой лампой. — Умертвляют все живое в течение секунды.

Разговоры о ядах малость оживили становящуюся все более скучной экскурсию. Блуждание по коридорам утомило почти всех: Лекси скучала, Недри откровенно зевал и даже доктору Сэттлер становилось неинтересно. Тим тоже устал от всех этих лабораторных сложностей. Ему хотелось увидеть динозавров.

Наконец, они вошли в очередную комнату с надписью «Инкубатор».

— Там внутри тепло и сыро — предупредил доктор Ву. — Мы поддерживаем внутреннюю температуру на уровне 37,2 градуса по Цельсию, относительную влажность в пределах 109 процентов. Мы так же увеличиваем содержание кислорода в воздухе до 33 процентов.

— Атмосфера юрского периода, — произнес Грант.

— Верно. Во всяком случае, мы так полагаем. Если кто-нибудь из вас почувствует, что у него кружится голова, сразу скажите мне.

Доктор Ву сунул карточку в щель и дверь инкубатора открылась.

— Напоминаю, внутри ни к чему не прикасаться. У некоторых яиц скорлупа пропускает жир кожи пальцев.

Внутри оказалось просторное помещение. На длинных столах под мощными инфракрасными лампами лежали яйца. Их бледные очертания были размыты шипящими стелющимися испарениями.

— У рептилий яйца содержат большое количество желтка. Однако воды внутри почти нет. Зародыш должен втягивать влагу внутрь из атмосферы. Для этого мы создаем туман. Скорлупа яйца сделана из пластмассы

. — В 1987 году «ИнДжин» купила агропромышленную компанию из Нэшвила, — пояснил Эд Реджис. — Эта компания запатентовала новый вид пластика, обладающего свойствами скорлупы птичьего яйца. Придав пластику соответствующую форму, в нем можно вырастить зародыш птенца. С 1988 года все производство пористого пластика находится в руках «ИнДжин» — и вы теперь видите, для каких целей.

— Именно так, — кивнул Ву, — зародыш мы помещаем внутрь механическим путем, а затем они у нас здесь вызревают.

— Сколько вы уже вывели динозавров? — спросил Грант.

— В нашем инкубаторе мы произвели уже более двух десятков выводков. В результате мы располагаем четыреста двадцатью восемью живыми экземплярами.

— А кто-нибудь сейчас должен вылупиться? — спросил Грант.

— Сейчас нет: у каждого животного свой период инкубации. Однако в среднем примерно раз в два месяца. Мы стараемся сделать так, чтоб они появлялись все разом и не осложняли работу обслуживающему персоналу. Конечно, выживают не все. Еще вопросы будут? Нет? Тогда пойдем в помещение для новорожденных.

В круглой белой комнате стояло несколько небольших инкубаторов, в данный момент пустующих. Спиной к двери, на полу сидела молодая женщина в белом халате, увлеченно рассматривающая что-то перед собой.

— Ну что, Кэти, кто тут у нас сегодня? — спросил доктор Ву.

— Ничего особенного, — ответила женщина. — Всего лишь маленький компи.

— Дайте посмотреть.

Женщина поднялась на ноги и отошла в сторону. Тим услышал за спиной голос Лекси:

— А он симпатичный. На ящерицу похож.

Маленький динозавр был размером чуть больше цыпленка: темно-зеленого цвета с коричневыми полосами вдоль спины. Крошечные передние лапки заканчивались маленькими шевелящимися пальчиками. Острой длинной мордочкой динозавр и впрямь походил на ящерицу, однако, в отличие от рептилии, уверенно стоял на задних лапах, сохраняя равновесие при помощи хвоста.

— Прокомпсогнатусов мы выводим чаще других, — заметил Ву, — у нас их уже шестьдесят восемь. Грубо говоря, каждый пятый выведенный нами ящер — это компи.

— Так много? — удивился Грант, — зачем вам они?

— Понимаете, мы хотим, чтобы Парк юрского периода был как можно реальнее с точки зрения существовавших тогда природных условий, а санитарами юрского периода и были прокомпсогнатусы. Как сейчас шакалы. Поэтому мы и создали их, чтобы они нам тут все чистили.

— То есть пожирали падаль?

— Много падали у нас не бывает: на острове всего около четырехсот тридцати особей, — объяснил доктор Ву. — Мы создавали компи не столько из-за проблемы падали, сколько из-за совершенно другого вида отходов.

— Какого вида?

— Видите ли, — начал доктор Ву, — у нас на острове живут очень крупные травоядные динозавры. Сами можете представить, сколько навоза производит стадо брахиозавров, каждый из которых раз в десять больше слона. К сожалению, за шестьдесят миллионов лет, прошедших с тех пор, как вымерли динозавры, бактерии, которые разлагали их помет, видимо, так же исчезли. Во всяком случае, экскременты ящеров не разлагаются очень долго.

— Да, это серьезная проблема, — согласился Малкольм.

— Это очень серьезная проблема, — продолжал доктор Ву. — Сколько времени мы потратили, чтобы решить ее. Вы, конечно, знаете, что в Африке живет навозный жук, который поедает экскременты слона. У многих других крупных животных существуют, как сказать, партнеры, цель существования которых — убирать за другими. В общем, прокомпсогнатусы поедают экскременты крупных травоядных. Их собственные экскременты вроде бы разлагаются с помощью существующих бактерий. Короче, если у нас будет достаточно этих животных, наша проблема будет решена.

— Почти семьдесят экземпляров, — повторил Малкольм. — Трудно, наверное, уследить за всеми ними?

— Наш контрольный пост именно для этого и был создан. Там вам покажут, как это делается.

— Да, хотелось бы, — сказал Малькольм.

Грант протянул руку, пытаясь взять детеныша на руки, но тот резко отпрыгнул в сторону. Из маленькой пасти вырвалось угрожающее шипение.

— Осторожно, укусит! — вырвалось у Элли.

— Нет-нет, — успокоил ее Ву, — этот не может никого укусить, пока маленький. У этих детенышей нет никаких зубов, даже яичных.