Кровавый "Парк динозавров"

Шарьер кивнул в ответ и, развернувшись, исчез в зарослях. За спиной идола, обнаружился небольшой грот, в дальнем конце которого находилась очередная железная дверь. Вставив карточку, Реджис открыл ее и пригласил гостей пройти в очередной коридор, проведший их к лифту. Там они спустились на два этажа ниже и оказались в просторной темной комнате, напоминающей центр управления космическим полетом. На вертикальной стеклянной панели виднелась прозрачная карта Парка, огороженного с одной стороны рекой, а с другой — морским побережьем. Вдоль другой стены вытянулся ряд светящихся экранов компьютеров. На одних мониторах была выведена какая-то информация, на других — их было большинство — изображения происходящего в разных частях Парка. В комнате находились два человека. Один из них, сидя у компьютера, курил сигарету, второй стоял рядом, что-то негромко втолковывая первому.

— Слева — наш главный инженер Джон Арнольд, — объяснил Реджис. — Рядом с ним стоит смотритель Парка, Шон Кортни, знаменитый охотник из Южной Африки.

Джон Арнольд был худым мужчиной, лет сорока пяти, в мятой клетчатой рубашке и потертых джинсах. Худое, преисполненное усталого скептицизма, лицо пожелтело от табачного дыма, как и зубы. Шон Кортни выглядел более колоритно: лет на десять младше главного инженера, он носил штаны цвета хаки, странную обувь, напоминающую мокасины и охотничью рубашку с рукавами, отрезанными выше локтей. Под загорелой кожей перекатывались крепкие мускулы. Узкую талию охватывал широкий пояс, с которого свисал большой нож в кожаных ножнах. Длинные, почти до плеч, иссиня-черные волосы были стянуты кожаным ремешком. Он равнодушно поздоровался с мужчинами, но в синих глазах блеснуло дерзкое восхищение при виде Элли и Лекси.

— Ну, слава Богу, — Тима услышал голос сестры, — хоть что-то интересное за весь день.

Кортни, услышав ее, широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами и Лекси также улыбнулась ему в ответ. Они какое-то время мерились взглядами, откровенно восхищаясь друг другом, пока голос Реджиса не вернул их к реальности.

— Если вас что-то интересует, вы можете задать свои вопросы прямо сейчас.

— Меня интересует, — сказал Малькольм, — здесь ведь находится ваша система контроля?

— Именно так, — заявил Арнольд и закурил очередную сигарету, — причем невероятно надежная система контроля

— Даже так? — поинтересовался Дженнаро, — и в чем это выражается?

— Например, в слежении за ящерами. — Арнольд нажал клавишу, и на висящую на стене карту, закрытую стеклом, наложилась сетка ломаных линий.

— Это наш молодой Т-рекс. Маленький рекс. Здесь воспроизведены все его перемещения по Парку за последние четыре часа. — Арнольд еще раз нажал клавишу. — А вот то, что было вчера. — Очередное нажатие на клавишу. — А это — позавчера.

Линии наслаивались друг на друга, напоминая детские каракули. Все они сосредоточены в одном месте неподалеку от озера.

— Вы видите, у него есть своя территория, — сказал Арнольд. — Он молодой, поэтому предпочитает держаться возле воды и подальше от взрослых тиранозавров. Их у нас двое и их пути никогда не пересекаются, как и у маленького рекса.

— А где сейчас большие рексы? — спросил Джениаро. Арнольд нажал другую клавишу. Сетка исчезла, зато на полях появилось два светящихся пятна с условным цифровым обозначением — одно двигалось вдоль реки, второе — в самой глубине парка, рядом с небольшим синим пятном, обозначающим какой-то водный объект.

— Они здесь. Тиранозавры стараются держаться подальше от озера — им неохота столкнуться с мозазавром или спинозавром. А маленький тиранозавр боится водных ящеров все же меньше, чем собственных собратьев.

— А где сейчас маленький тиранозавр?

— Черт, да я сейчас вам покажу всех животных в Парке! — воскликнул Арнольд. Карта начала зажигаться, будто рождественская елка, одновременно вспыхивала не одна дюжина световых пятен, каждое было снабжено своим номером.

— Вот где находятся в данный момент все четыреста двадцать восемь ящеров.

— А с какой точностью это показано?

— До полутора метров. — Арнольд снова затянулся сигаретой.

— А как часто выясняется их местонахождение?

— Каждые тридцать секунд.

— Что ж, это впечатляет, — сказал Дженнаро. — А каким образом удается этого достичь?

— По всему Парку установлены датчики, — пояснил Арнольд. — Большинство передают информацию по проводам, а некоторые — по радио. Естественно, датчики не могут сказать, о каком виде ящеров идет речь в том или ином случае, но у нас есть система распознавания видеообразов. И даже если мы не смотрим на монитор, это делает за нас компьютер. Он проверяет местонахождение каждого ящера.

— Понятно, — протянул Малкольм. — А это когда-нибудь проверялось?

— Ну, в некотором смысле да, — сказал Арнольд. — У нас погибло несколько животных. Пара микроцератопсов запутались в лианах и погибли от удушья. Один из стегозавров умер от желудочно-кишечного заболевания. Майязавр упал и сломал себе шею. И в каждом случае, как только животное переставало двигаться, поступление цифровых данных прекращалось, и компьютер подавал сигнал тревоги.

— А датчики установлены по всему Парку?

— Они позволяют просматривать восемьдесят два процента территории, — сказал Арнольд. — Мы не можем ими воспользоваться в некоторых местах. К примеру, на реке поскольку поднимающиеся над поверхностью воды испарения мешают работе датчиков. То же самое с озером — правда, за ним следят камеры установленные на горе, да и в любом случае, мозазавр вряд ли захочет вылезти на сушу. Но практически во всех других местах датчики установлены.

— Так, теперь вот еще что… — сказал Малкольм. — Мне говорилось, что у вас выведено шестьдесят восемь этих самых…прокомпсогнатов. А если бы я заподозрил, что не все они принадлежат к данному виду? Как бы вы мне доказали, что я не прав?

— Очень просто, — Арнольд нажал несколько клавиш, и на одном их мониторов замелькали изображения компи, с первого по шестьдесят восьмой номер.

— Эти картинки представляют собой идентификационные образы: самые свежие данные за последние пять минут.

— Значит, вы можете увидеть всех ящеров?'

— Да. Я в любой момент могу посмотреть на животных.

— А что вы скажете об условиях их содержания? — поинтересовался Дженнаро. — Они могут убраться из заповедника?

— Никоим образом, — заверил его Арнольд. — Это дорогие животные, мистер Дженнаро. И мы очень хорошо о них заботимся. Существует множество заграждений. Во-первых, рвы с водой. — Он нажал другую клавишу, и карта покрылась сеткой оранжевых линий. — Раньше это были каналы, которые аборигены использовали для орошения. Также их использовали и во времена правления Пенвордов. Мы расчистили эти каналы, углубили там, где сочли необходимым и заполнили водой. Для особенно крупных животных рвы могут быть глубиной до девяти метров. Во-вторых, есть колючая проволока, по которой пропущен электрический ток. — На карте засветились ярко-красные линии. — У нас тысячи километров заграждений высотой три с половиной метра и все они под напряжением в десять тысяч вольт. Ящеры быстро соображают, что к ним не следует подходить близко.

— Ну а если кто-нибудь все-таки выберется? — спросил Дженнаро. — Ну, чисто гипотетически.

Шон Кортни, о чем-то шептавшийся с Лекси, откашлялся, привлекая к себе внимание.

— Мы пойдем в Парк и водворим животное на место, — сказал он. — Для этого существует масса способов: электрошок, сети под высоким напряжением, транквилизаторы. Все это не смертельно, потому что, как сказал мистер Арнольд, ящеры — очень дорогие животные.

— А что насчет системы контроля? — поинтересовался Дженнаро. — Сквозь нее можно прорваться?