Кровавый полдень

— Нет… — выдавила я сквозь толщу боли. — Я не верю…

Дэниэл закатил глаза.

— Только не закатывай истерик, ладно?

— Что? — слабо воскликнула я. — Дэниэл, ты себя слышишь? Что ты такое говоришь? — внезапно я ощутила в себе прилив сил. — Как ты можешь говорить, что не любишь меня после всего, что между нами было?

— Прости, — изрек он обыденным тоном. — Но ты хотела услышать правду. Так вот она — я больше тебя не люблю, — проговорил он так, будто пытался внушить мне это. — Знаешь, вероятно, я никогда и не любил тебя. Считай, это было моей слабостью.

Каждое слово приносило мне массу боли, которая пускала свои корни, цепляя до самых глубин души. Я буквально выворачивалась наизнанку, смотря на прекрасное лицо Дэниэла, при этом осознавая, что он действительно говорит правду. По крайней мере, он выглядел отчужденным и равнодушным.

— Прошу, не говори так… — зашептала я, лихорадочно мотая головой в разные стороны. — Не надо…

— А как мне еще говорить? — сказал Дэниэл, отводя холодные прозрачно-голубые глаза на темный лес. — Я не виноват в том, что ты не хочешь мириться с правдой. Так что разберись лучше с собой.

Дэниэл окинул меня пронзительным ледяным взглядом, наполненным жестокостью и хладнокровностью, и неспешной походкой направился к дому.

— Постой! — крикнула я, тут же догнав его.

Я схватила его за запястье. Дэниэл резко обернулся, сурово уставившись на меня.

— Что еще? — сдержанно спросил он, поджимая губы.

— Ты не можешь так просто уйти, — рассеянно пробормотала я.

— Почему это? — рыкнул он и выдернул руку. — Похоже, до тебя плохо доходит, что я больше ничего не чувствую к тебе?

— Это не так, — упрямствовала я, стараясь стоять на своем до последнего. — Я знаю, тебя, Дэниэл. И ты не такой…

— О-о-о, — зарычал он, взмахивая руками. — Ну сколько можно повторять одно и то же?! Да, я изменился! И уж прости, если я не оправдал ваших надежд, — его ангельское лицо скривилось маской недовольства.

— Никогда не поздно измениться, Дэниэл, — не отставала я. — Теперь я здесь, рядом с тобой, и у нас все будет хорошо!

— Думаешь, это так просто? — взорвался Дэниэл, меря меня гневным взглядом, пропитанным лютой злостью. — Думаешь, легко снова включить чувства?!

— Мы поможем тебе, — в моем голосе появилась маленькая надежда. — Я, Виктор, Элизабет и Мэри. Мы всегда будем с тобой!

— И это будет вашим решением! — грозно сверкнул яростными глазами Дэниэл. — При этом вы не хотите знать моего мнения…

— Что ты хочешь? — мягко спросила я, подойдя ближе к нему.

— Я хочу, чтобы вы отвязались меня, — с удивляющей холодностью проговорил он. — Я хочу, чтобы вы не лезли ко мне со своей помощью. Она не нужна мне, понимаешь? Мне нравится то, что есть сейчас. И я не собираюсь ничего менять.

— Не говори так…

— Послушай меня, — с огненной яростью зашипел он, крепко сжав мои плечи. Его лицо нависло над моим, и я очень ясно видела растущую злобу в его потемневших глазах. — Лучше держись от меня как можно дальше. Все вы. И не надо пытаться спасти меня.

— Но… — промямлила я, ошарашенная его пылкой реакции.

— Вот и отлично, — проговорил он, сжимая зубы, не дав мне договорить, и быстро разжал мои плечи.

— Но я не сдамся! — вопреки его протестам продолжала я, не смотря ни на что.

Пусть даже не надеется на то, что я просто отпущу его, не поборовшись за право быть счастливой вместе с ним. Я прекрасно знаю, что Дэниэл может почувствовать. Возможно, для этого нужно время. Но ради нашей любви я готова ждать сколько угодно!

— Меня не вернуть, — сказал он, снова сделав свой голос нерушимо спокойным. — Запомни это раз, и навсегда. А если что-то не устраивает, то тебя никто не держит. Можешь уходить и жить своей жизнью. Но отныне я никак не участвую в этом. Считай, что тот Дэниэл, которого ты знала и любила, умер вместе с тобой, — и вот, на его красивом лице появилась улыбка, не коснувшаяся его прозрачно-голубых глаз, которые вновь стали ясными.

— Ты... бросаешь меня? — удивляюсь, как у меня вообще хватило смелости сказать это вслух.

— Думай, как хочешь. Мне все равно. Если тебе угодно, то можешь считать, что мы расстались.

У меня не было сил, чтобы броситься за ним вслед и пытаться переубедить его.

Я позволила ему уйти, поняв, что остановить его будет совершенно бесполезно.

Как бы сильно я не переживала сейчас, все было напрасно.

Слова Дэниэла, насколько бы они не казались жестокими, были правдой. Они были тем, во что я так слепо отказывалась верить. Он больше не любил меня. Вообще ничего не чувствовал.

Такие суровые обстоятельства были моей самой настоящей реальностью. И я должна смириться с ней, чтобы потом стало легче.... Но как я могла не надеяться на чудо? Как я могла спокойно отпустить Дэниэла? Он стал моей жизнью, моим воздухом, светом и солнцем. И отпустить его будет равносильно тому, чтобы добровольно распрощаться со своей душой.

Дэниэл все для меня. Он — тот, ради кого я готова пойти на любые жертвы, готова бороться до самой смерти. Я должна сделать все, что в моих силах. И даже если у меня не получиться (а этого мне хотелось меньше всего), то я буду уверена в том, что испробовала все варианты, чтобы вернуть его.

А сейчас мне не хотелось строить планов по спасению Дэниэла. Я нуждалась в тишине, чтобы спокойно разобраться с тем, что творится в моей жизни.

Я направилась к дому, но остановилась на полпути. Будет лучше, если какое-то время я побуду в полном одиночестве, где нет сочувственных взглядом, слов сожаления, и равнодушного Дэниэла.

Не буду скрывать — я даже успела подумать о том, чтобы сбежать отсюда как можно дальше, чтобы меня никто не смог найти.

Сменив направление, я пересекла дорогу и скрылась в мрачном лесу. Мне хотелось отвлечься на что-нибудь абсолютно бессмысленное, чтобы не думать о словах Дэниэла. Я бы все отдала за то, чтобы стереть недавний разговор из своей памяти навсегда.

Как же я не хотела чувствовать боль, которая до сих пор разрасталась во мне, причиняя больше страданий. Я желала избавить от всех проблем разом. И для этого был только один выход, который я не собиралась воплощать в реальность. Отключить чувства — вот это удел слабых, а не наоборот, как сказал Дэниэл, что лишь слабаки могут чувствовать.

Дэниэл сдался. И может ли кто-нибудь его обвинить? Нет. Это не нам судить. Тем более не мне. Ведь на его месте я бы поступила точно так же, с учетом того, что смерть Древнему вампиру может принести только кровь полукровки. По-другому же погибнуть не удастся… И, в итоге, остается только один вариант. Раз и навсегда распрощаться со своей человечностью, чтобы отрезать от себя боль.