Кровавый полдень

Я взобралась на вековую сосну, удобно расположившись на самой последней ветке дерева. Прислонив голову к грубой коре, я устало посмотрела на желтоватую луну.

Судьба… за что она вновь сыграла со мной злую шутку? Почему дала боли растерзать меня?

Могу сказать, что это самое жестокое, что она могла уготовить для меня…

Но ведь я всегда выходила из практически всех ситуаций! И с этой трудностью я смогу справиться. Я должна сделать это, потому что смотреть на то, как Дэниэл будет отдаляться от меня, невозможно и нетерпимо. Не такой должен был быть у нас финал. По крайней мере, всегда есть шанс, чтобы все исправить.

Как же мне хотелось верить в собственные силы, но и так же мне меньше всего хотелось лишний раз обманывать себя и обнадеживаться тем, что может и не сбыться.

Безразличие — это самое ужасное, что может чувствовать в ответ любящее сердце. Оно подвергает тебя страшным мукам, и даже Святые Мученики не позавидовали бы той боли, что навалилась на меня.

Как же найти в себе силы, чтобы бороться за свое счастье? Ведь Дэниэл ясно дал мне понять, что все прошло, что его больше не вернуть… Стоит ли мне пытаться пробудить в нем хоть какие-то чувства, способные возродить в нем человека? Может, все будет зря?

Слетевшие со ствола вековой сосны легкие коричневатые чешуйки, подхваченные ветром, медленно запарили в воздухе, не торопливо падая вниз. Ветер играл с ними, держа на своей ладони, заставляя исполнять замысловатые движения своеобразного танца…

Своим супер-острым слухом я уловила шорох листвы за спиной.

Тяжелый вздох раздался совсем близко от меня.

Ванесса.

Она осторожно устроилась рядом и тихонько приткнулась своим плечом к моему. Я постаралась улыбнуться ей, заранее зная, о чем пойдет дальнейший разговор.

— Я слышала, как вы разговаривали, — тихо проговорила девушка. — Мне так жаль.

— Да, — выдохнула я. — Мне тоже.

— Как… как ты себя чувствуешь? — голос Ванессы зазвенел от тревоги.

— Даже не знаю, — честно ответила я. — Это так неожиданно… Я не знала, что все сложится таким образом.

— Все обязательно наладится, Мия, — рука девушка легла на мое плечо.

Я грустно улыбнулась, взглянув вперед.

Небо каждую секунду неуловимо меняло свой цвет, демонстрируя богатую палитру мрачных оттенков. Как жаль, что моя недавно появившаяся апатия не позволяет мне оценить по достоинству это превосходное зрелище.

— Нет, — отрешенно произнесла я спустя некоторое время. — Уже ничего не наладится…

— Мия, вы с Дэниэлом будете вместе! И впереди вас ждет счастливая вечность, — Ванесса погладила меня по плечу.

— Я не верю в это, — прошептала я, поворачиваясь к ней. — Потому что Дэниэл дал мне ясно понять, что он не любит меня и не хочет быть со мной. Он выбрал другой путь, в котором нет ничего, кроме пустоты. И не в моих силах заставить его вернуть свою человечность.

— Но ты никогда не сдаешься! — воскликнула Ванесса. — Два месяца ты только и жила той мыслью, чтобы найти Дэниэла. И теперь, когда он рядом, ты собираешься опускать руки? Я не узнаю тебя…

— Он изменился, и я никак не ожидала этих перемен, — я надела маску горечи на лицо, — поэтому не знаю, что мне делать дальше.

— Бороться, Мия, — твердо сказала девушка, заставляя меня посмотреть на нее. — Ты должна бороться за свое счастье, что бы ни произошло.

— К сожалению, не в этот раз, — шепотом сказала я, опустив голову.

Отчаяние с головой нахлынуло на меня.

— Мне кажется, что мир вокруг рухнул, — спустя минуту я подняла глаза. — Что все, что когда-то было дорого моему сердцу, теперь стало безразличным, — я впилась в Ванессу отчаянным взглядом. — Мне не нужна вечность без него… Я не смогу существовать, зная, что его не будет рядом… Наша любовь была всем для меня. А что теперь? — я судорожно выдохнула. — У меня ничего не осталось… У меня такое чувство, будто я навсегда потеряла Дэниэла…

— Не говори так, Мия, — Ванесса притянула меня к себе, крепко обняв. — Не смей сдаваться. Слышишь? Никогда не смей сдаваться, что бы ни случилось.

— Я не смогу… — промямлила я, крепко зажмурив глаза. Мои руки сжались в кулаки, вцепившись в кору дерева. Раздался хруст, и мне пришлось ослабить хватку, чтобы сук сосны не сломался, и мы с Ванессой не полетели вниз.

Боль — она ставила меня в тупик. Я оказалась в безысходном положении. И было бы глупо оправдывать эту ситуацию глупыми надеждами на светлое будущее рядом с тем, кто утратил к тебе все чувства. Хотя с другой стороны я бы могла оградить себя высокой стеной лжи и избавиться от лишних раздумий и сомнений.

Но я не желала обманывать себя. Мне нужно учиться жить с жестокой реальностью, которой является моя жизнь. И если я не буду мириться с этим, то дальше будет только хуже…

— Послушай меня, Мия, — отстранившись, Ванесса прямо посмотрела в мои пустые глаза. — Ты должна уяснить одну вещь, которая очень важна. Никогда не сдаваться. И даже если Дэниэл утратил чувства, не сдавайся. Будь всегда рядом с ним, напоминай ему, что между вами было, заставляй его почувствовать хоть что-нибудь. Потому что иначе ты действительно потеряешь его.

Глава восемнадцатая

Надежда умирает последней

В совершенной тишине мы просидели несколько долгих минут, показавшиеся для меня целой жизнью.

Ванесса уговорила меня вернуться в дом, и это удалось ей с огромным трудом, так как я ничего не хотела. Мое сердце продолжало разрываться на маленькие кусочки, которые, казалось, уже невозможно будет собрать вместе. Слова Дэниэла о том, что он не любит меня, продолжали прокручиваться в моей голове вновь и вновь, словно заевшая пленка аудиокассеты. Мне хотелось блокировать его мелодичный голос в голове, но даже при самом сильном желании я бы не смогла сделать этого.

С каждым приближающимся шагом к большому дому во мне нарастало напряжение, с которым я не хотела бороться. Я была готова сдаться — хоть боли, или отчаянию, или злости — лишь бы не чувствовать стон своей души.

Ванесса буквально за руку затащила меня в дом. И я, словно мега Голливудская звезда, попавшая под объектив камер, досталась на растерзание сочувственных взглядов Элизабет, Виктора и Мэри. Особенно Мэри. Она буквально сходу подлетела ко мне, не обращая никакого внимания на рядом стоящую Ванессу. Сестра Дэниэла что-то говорила и говорила, только я не слышала ее звенящего от тревоги голоса.

Мне хотелось одного — чтобы меня оставили в покое, чтобы меня перестали теребить и передавать из рук в руки, словно я была какой-то игрушкой. Разве я многого прошу? Только лишь спокойствия. Большего мне не нужно. По крайней мере, на данный момент.

Казалось, лишь одна Элизабет понимала, что мне нужен отдых, хотя, по сути дела, я в нем не нуждалась. Нет, физически я никогда не уставала. А вот голова, казалось, могла взорваться в любой момент от переизбытка мыслей.

Миссис Брук увела меня от всей толпы, скопившейся в просторной гостиной на первом этаже.