Кровавый Рейд

— Пошли в Бар. Надо узнать, какая падла это сделала, чтобы он не успел далеко уйти, — Старый поднялся и сжал в руках автомат. Мокрые глаза и дрожащий голос выдавали состояние сталкера.

Путники, молча, прошли через цех завода, с изъеденным ржавчиной и разукомплектованным мародёрами оборудованием, и минуту спустя, стали спускаться в подвал с, выгоревшей вывеской «Сто рентген», над входом. Мощный свет резанул глаза на первых же ступеньках. Видно «кобру» небольшого прожектора направили, таким образом, специально, чтобы входящий на мгновение терял ориентацию, давая возможность охране пресечь негативные поползновения любого толка. К середине пролёта Сергей немного привык к ослепительной экзекуции и стал осматриваться. Все стены лестницы, были в выбоинах и коричневых пятнах. На нижней площадке, в зарешёченном углу, сидел вооружённый детина в бронежилете одетым поверх тельняшки. В уголке губастого рта тлела сигарета, облизывая струйкой дыма прищуренный правый глаз. Лишённая напрочь растительности голова с искривлённым носом боксёра напоминала маску Фантомаса и придавала лицу охранника вид свирепой несокрушимости. На посетителей он отреагировал лишь глубокой затяжкой и серией дымных колец лениво выплывших за пределы обезьянника.

Гости сдали оружие. Старый мимоходом спросил у служивого:

— А где Пингвин?

— Отправили к Болотному Доктору. У него ливер сильно обогащён железом, так что появится не скоро, — ответил тот, не выпуская изо рта сигарету. Сталкер нахмурился ещё сильнее, и посетители наконец-то попали внутрь легендарного Бара Зоны.

Более запущенного заведения Сергей не видел никогда в жизни. Закопчённые лампочки освещали десяток столов и барную стойку, которые когда-то в спешке были грубо сколочены из подручных материалов. За годы своего существования, мебель покрылась засаленным грязным налётом. Всё это шлифовалось одеждой и руками посетителей до гуталинового блеска. Краска на стенах, окрашенных ещё до первой аварии на ЧАЭС, вздулась, а кое-где вместе со штукатуркой отвалилась целыми «коржами». Повсюду, на давно немытом полу валялись окурки и всевозможный мелкий мусор. Запах прокуренного до молекул помещения перебивал аромат жареного мяса, идущий очевидно, из-за полуприкрытой двери справа от барной стойки. Содержимое витрины не блистало разнообразием. Все полки были уставлены: двумя видами энергетического напитка, пирамидами из консервных банок, «полторашками» питьевой воды и водкой. На холодильнике «Орск», работавшем словно трактор, стоял небольшой телевизор, экран которого показывал дешёвый боевик с погонями и стрельбой. Все посетители, а их было человек пятнадцать, как по команде умолкли и уставились на вошедших. Только Бармен за стойкой продолжал орать на сталкера, который спиной загораживал ему вид на вход в Бар.

— Кардан, ты совсем рехнулся?! — махал хозяин заведения исписанным листом перед лицом собеседника. — Где я тебе возьму подобное барахло? Чтобы доставить сюда все эти финтифлюшки, нужно заказывать пару грузовых вертолётов. Ведь просил же тебя сделать надёжную дверь, которую можно быстро закрыть, а не самозадвигающиеся шторки на фотоэлементах…

Только после того, как новые посетители подошли ближе, Бармен замолк и сунул листок виновнику своего плохого настроения.

— Всем привет, — Старый облокотился на стойку.

Кардан поздоровался и, развернувшись, направился к выходу. Хозяин заведения кивнул и хотел что-то сказать, но сталкер перебил его:

— Я хотел бы узнать, как погиб Молчун, и какая паскуда это сделала!?

Тот нахмурился, опустил глаза, вздохнул и стал рассказывать:

— Эта сволочь висит на дереве со стороны Военных складов. А получилось всё довольно глупо. Вчера с утра ввалился с хабаром Кощей. Видно было, что держался из последних сил, только радость за удачную ходку поддерживала. Грязный, потрёпанный, щетина в бороду переходить стала. Я принял у него товар, и он заказал водки, чтобы так сказать облучение вывести. Там у дальнего столика, — показал в угол торговец, — допивал пузырь Молчун. Вот Кощей и подсел к нему. Я ещё, когда торговался с доходягой, заметил, что он какой-то странный пришёл. Заикался, повторял одно и то же, левый глаз дёргался — ну, в общем, с башкой у него непорядок был. Слышу, Молчун ему говорит, мол, ты Кощеюшка опять кого-то грохнул и нахаляву товаром разжился. Ну, тот вскипел и давай орать, что пол Припяти на пузе прополз, зомби его чуть живьём не сожрали, контролёра матёрого ножиком порешил, и, в общем, всё такое… А Молчун ему опять, мол, хорош триндеть, ты говорит, дальше заброшенной деревни ни разу носа не высовывал. Кощей отхлебнул с горла и кинулся на твоего корешка с кулаками. Тогда ребята — его под руки и стали тащить на выход, а он кричал обидчику, что давай поговорим на воздухе, как мужики. Ну, Молчун допил водку и двинулся следом со словами: «Я тебя, жаба худая, по пояс в землю урою», а сам на ногах еле стоял. Как только Пингвин вытолкнул Кощея на улицу, тот достал из-за пазухи «лимонку» и бросил вниз по ступенькам. Как раз в это время Молчун, держась за стену, полз наверх. В общем, снесло ему осколком полчерепа, а у Пингвина всё брюхо в дырках. Такие вот дела, — снова тяжело вздохнул Бармен. — Кощея сразу же «долговец» с вышки угомонил, а тело сталкеры подвесили, чтобы другим неповадно было. Молчуна похоронили у трансформаторной будки, как положено, со всеми почестями. Вещи его у меня остались. Согласно уговору, можешь забрать в любое время… Ну что, давай помянём! — он открыл бутылку, поставил на стойку три стакана и тарелку жареного мяса. — А это кто такой? «Отмычка» или клиент? — Бармен кивнул в сторону Сергея, наполняя тару.

— Это Серый — мой друг, — Старый опрокинул водку в рот, даже не поморщившись. Затем обернувшись к присутствующим, сказал Бармену:

— Поставь всем, пусть выпьют за Молчуна, и устрой Серёгу на ночлег. А я пойду, подышу кислородом.

— Не переживай, всё сделаю как надо, — заверил хозяин Бара. Старый сграбастал со стойки бутылку и вышел в ночь.

Сергей съел пару кусочков мяса, обильно заправленного специями и луком, достал сигарету и жадно закурил. Откуда в Зоне свинина, задумываться не стал, пожалев своё пристрастие к отбивным, шашлыку и другим производным от хрюкающей домашней фауны.

Бармен разнёс между столиками поднос с полными «стопариками», выключил телевизор и, открыв потрёпанную общую тетрадь, принялся усердно «насиловать» кнопки замызганного калькулятора. Приглушенные голоса посетителей стихли. Загремели ножки отодвигаемых стульев, и на мгновение повисла тишина. Торговец прервал бухгалтерские дела, прошёлся взглядом по залу, будто контролируя правильность исполнения ритуала, взял стакан и из-под бровей уставился на сигарету в руке Сергея. Тот опомнился, схватил стопку и виновато спрятал глаза, разглядывая прозрачную жидкость.

— Ну… Помянём правильного сталкера, — хрипло выдохнул Бармен. — Зона ему пухом.

Выпили, как положено в таких случаях не чокаясь. Сергей раздавил в пепельнице окурок, закусил и исподволь стал разглядывать присутствующих. Обыкновенные лица без показной скорби, как обычно на поминках, когда друзья и знакомые покойного «цепляют» хмурые маски, утирают уголки сухих глаз, шмыгают носом, опустив голову, а затем, набравшись почти до беспамятства, сплетничают, громко смеются, жалуются на жизнь и требуют продолжения банкета. Сталкеры же просто сурово молчали, отдавая, таким образом, дань уважения покойному коллеге по нелёгкому ремеслу. Каждый из них знал, что ходит по лезвию ножа, и в любой момент Зона может призвать именно его на кровавый алтарь.

— Пойдём, покажу тебе апартаменты, — отвлёк Сергея от размышлений Бармен и провёл его по коридору в соседнее с кухней помещение, где стояли две железных кровати с матрацами и худыми подушками. — Верхнюю одежду оставь в коридоре: помощник почистит, — уже уходя, бросил торговец.

Парень снял куртку, повесил на гвоздь у двери, возле порога оставил ботинки, не раздеваясь, плюхнулся на койку и сразу провалился в небытие. Опять приснилось счастливое беззаботное детство. Как отец на новом синем велосипеде везёт шестилетнего Серёжку в детский сад. Они безнадёжно опаздывают. Плохая гравийная дорога, разбитая тракторами и грузовыми машинами, мешает ехать быстрее. Рама велосипеда через примотанную белой узкой резинкой подушечку врезается в тело на каждой кочке, и Сергей, подпрыгивая, бьётся затылком о широкую грудь отца, который почему-то всё время повторяет:

— Не забывай, сынок, день своего рождения. Никогда не забывай…

Резко проснувшись, Сергей обомлел. В районе груди похолодело. Волна страха и необъяснимых ощущений захлестнула сознание. Он не верил глазам. Комнату вместе с содержимым трясло мелкой дрожью, контуры стен моментами размывались создавая эффект нереальности происходящего. «Может, я сплю»? — нашлось слабо убедительное объяснение. Дробный стук зубов, боль в затылке, бьющемся о перекладину кровати, неприятное ощущение от вдавившегося в бедро магазина, лежащего в кармане брюк — сразу опровергли единственный рациональный аргумент. Свет и без того тусклой лампочки «скукожился» в тлеющую нитку затем ярко мигнул и забился в истерическом танце светомузыки. С середины потолка отделился приличный блин штукатурки, «шмякнулся» о пол и разлетелся осколками по комнате. Сергей вздрогнул. «Землетрясение? Здесь? Не может быть! Господи — что делать?» — лихорадило истерикой перепуганное сознание. «Бежать! Бежать из подвала — пока не привалило!» Тело согнулось, ноги поползли с кровати на пол.

— Успокойся — это Выброс. Через полчаса всё закончится, — спокойно произнёс Старый с соседней койки, заматываясь в одеяло словно кокон.

Мысленно Сергей уже бежал по коридору. Крик отчаянья вопил в голове вот-вот готовый сорваться с губ на самом деле. Но видимо в организме существовал какой-то защитный предохранитель, который в экстренных ситуациях фильтровал безумные распоряжения мозга, давая тому возможность трезво переосмыслить сложившуюся ситуацию. Тиканье часов бытия словно остановилось для объятого страхом сознания парня мокнув тело в состояние оцепенения. Так и повис на краешке кровати разбуженный выбросом обычный человек, для которого проявления Зоны явились своеобразной шоковой терапией. Минуты спрессовались в мгновения, сердце схватило в тиски, окружающее пространство отгородилось мутной пеленой заслонившей глаза, а звуковая гамма отключилась, словно в жизненном кинотеатре перегорели динамики.

Вскоре земная лихорадка пошла на убыль. Воспрянувшая духом лампочка осмелела, налившись привычной тусклой желтизной. Танцевавшая между кроватями тумбочка подпрыгнула от запоздалого сильного толчка и уткнулась ручкой ящика в ботинок Сергея. Это как бы затронуло невидимый переключатель, активировав сознание парня. Размывшиеся было временные границы стали обретать привычные рамки окружающей действительности. Затёкшие ниже колен ноги указывали на то, что он уже долго сидит в позе незавершённого движения, вцепившись руками в сползший с кровати угол матраца. Стряхнув остатки оцепенения, Сергей обвёл взглядом комнату, прислушался и с опаской вернул тело в лежачее положение. Страх постепенно улетучивался, уступая место роившимся в беспорядке новым впечатлениям от знакомства с крутым норовом Зоны. Доносившееся снаружи монотонное постепенно стихающее гудение теперь наоборот успокаивало и помогало собраться с мыслями. «Господи, как такое может быть? Посреди Европы, в мир развития передовых технологий обосновался сущий ад — и никому дела нет. Огородили колючей проволокой, установили блокпосты — всё, справились? Здесь же война, самая настоящая мясорубка! Зверьё превращается в дьявольские отродье, земля трясётся в предсмертных судорогах, люди мрут как мухи, банды, группировки — отдельное государство. Да что там — другой Мир!» Голову Сергея распирало от факта, что всё происходящее имеет место быть на самом деле, что ему не снится ужасный сон. «Может я сошёл сума и это бред воспалённого сознания?» Мозг требовал информации, подтверждения реальности, реабилитации от перенесённого шока, на худой конец простого сочувствия. Мысли запнулись о возникшее язвительное противоречие: «Какое сочувствие? Здесь все такие же — как и он. Люди, оказавшиеся вне закона под нависшим лезвием гильотины, имя которой — Смерть. Глупая, дурацкая по смыслу происхождения, нелепая, неминуемая смерть». От подобных измышлений в затылке поселился комок пульсирующей боли с каждым «выстрелом» раскидывающий щупальца всё дальше и дальше в направлении висков и центра черепной коробки. Чтобы как-то отвлечься, Сергей тихо обратился к товарищу: