Кровные цепи

– Да есть у нас общие дела, и Вы об этом знаете, – парировал я. – Я о судьбе Снежаны поговорить пришел.

– Прыткий какой! – процедил Морозов, все-таки пропустив меня внутрь. – Знаешь, значит?

– Знаю! – признался я, оказавшись в сенях. – Так что разговор у меня к Вам есть, и разговор серьезный. Только желательно не при ребенке нам его вести.

– Проходь на кухню, – разрешил хозяин. – Там и поговорим. Спит еще Снежана, не услышит.

Хозяйку я застал на кухне. Если она и готовила, то наш приход заставил прервать это занятие. Таисия Николаевна стояла посреди комнаты напряженная, комкала в руках вафельное полотенце, и, кажется, подслушивала, о чем мы говорили при входе с ее мужем.

– Ну, говори! – напомнил мне о цели визита Денис Степанович. – Чего хотел? Или передумал уже, сдулся?

– Я хотел сказать, что намерен участвовать в воспитании Снежаны, предложить свою помощь, – неуверенно начал я.

– Откупиться хочешь? Не выйдет! – тут же зашипела на меня Таисия Николаевна. – Забирай свое отродье и делай с ним что хочешь. Слада я этой «принцессой» нет. Вся в тебя, видать, – Анжела не такой была.

– Брось, Тая! – остановил супругу Денис Степанович. – Какой из него отец? Анжелу загубил и Снежану загубит. Нельзя ему ее отдавать. Пусть лучше алименты платит, а с воспитанием внучки мы и сами как-нибудь разберемся. Кого он из нее вырастит? Наркоманку и блудницу?

– Да уж получше вас дочь воспитаю! – обиделся я. – И не вам решать, забирать Снежану мне или нет – я ее отец, а не вы!

– Ишь как заговорил – отцовские чувства в нем, видишь ли, проснулись! – ерничая, обратился Денис Степанович к супруге, как будто меня не было рядом. – Шесть лет его не было – и вдруг любовью к дитятке воспылал! Это еще разобраться надо, какого характера его любовь – его и раньше на девочек тянуло. За Анжелой-то ухлестывать начал, когда она еще подростком несмышленым была. Не отец ты, не отец! – Последнюю фразу Денис Степанович адресовал мне, но задела меня тогда не она, а косвенное обвинение в педофилии.

– А вот клеветать на меня не надо! – процедил я, сжимая кулаки. – До совершеннолетия я вашу дочь не трогал, формально она взрослая была, когда у нас все случилось. Да и фактически взрослая. И вообще, я не стариком дряхлым был, а молодым еще парнем. Разница в возрасте у нас меньше десяти лет. Вы бы еще в суд на меня подали – посмешили бы народ!

– Педофил ты или нет – нам с Таисией Николаевной доподлинно неизвестно. Ты нам справочку из диспансера принеси, тогда и поговорим, – не сдавался старик.

– И принесу! Только не вам, а органам опеки, когда отцовство буду оформлять! – психанул я, окончательно приняв решение.

– Значит, все-таки отсудить Снежану у нас планируешь? Только попробуй! Ты ей никто и звать тебя никак! Не отдадим тебе внучку! И еще раз на пороге увижу – застрелю! – пригрозился Денис Степанович.

– Вы бы такими словами не разбрасывались, – посоветовал я ему. – А то случится со мной что – сразу на Вас подумают. А оно Вам надо? Сами же знаете, что смогу забрать Снежану, если захочу, – любой суд на моей стороне будет.

– Да пусть забирает! Хоть прям сейчас! – снова встряла в мужской разговор Таисия Николаевна.

– Заткись, женщина! – обрубил ее супруг. – Не отдадим Снежану этому уроду! Ты посмотри на него – разве он способен ребенка растить, да еще и девочку?!

– Да мы радоваться должны случаю от этой ноши избавиться! – Таисия Николаевна и не думала затыкаться. – Не наш это крест – его!

– Ну, вы пока поспорьте, а я попозже зайду, – усмехнулся я, оставив поле брани.

Душа ликовала: все-таки из первой схватки с Морозовыми я, можно сказать, вышел победителем. А надо ли мне это было, я тогда, упиваясь победой, даже и не подумал. Хотя стойкое нежелание Таисии Николаевны воспитывать внучку, которая уже в шесть лет показала себя трудным ребенком, должно было меня, наверное, насторожить.

Глава 6. Я твой папа

Январь 2013 года

Со Снежаной я познакомился лишь перед Рождеством.

Хотел переодеться в Деда Мороза и прийти поздравлять ее 1 января с мешком подарков, но раздобыть костюм этого сказочного персонажа в конце декабря оказалось нереально. Так что я просто купил куклу, плюшевого мишку, мягкую релакс-подушку в форме сердечка и большой набор конфет. Понятия не имел, чем еще могут увлекаться шестилетние девочки, так что ограничился минимальным набором презентов. Сложил их в большой пакет с Санта Клаусом и направился в гости.

Однако проникнуть в дом Морозовых оказалось не просто – мне не открыли дверь. Не впустили меня и на следующий день.

Пытался подкараулить, когда Снежану выведут погулять – надо же ребенку дышать свежим воздухом. Но дед с бабкой, похоже, решили, что физическим здоровьем девочки стоит пожертвовать ради психического, ведь они наверняка были убеждены, что знакомство с нежданно-негаданно объявившимся родителем может стать для ребенка стрессом.

Я и сам это понимал. Но не менее четко осознавал, что рано или поздно наше знакомство произойти должно, и чем раньше оно состоится, тем лучше. Хорошо бы, конечно, было, чтобы Морозовы подготовили девочку ко встрече со мной, но на это рассчитывать не приходилось.

Один удобный момент проникнуть в дом Морозовых я пропустил: третьего января возле входа их калитки увидел в сборе почти всю семью (за исключением Снежаны). Пока оделся, схватил подарки и выскочил на улицу, ситуация поменялась: Денис Степанович пошел со своими родителями в сторону остановки, а Таисия Николаевна вернулась в дом и заперлась.

Дождавшись, когда хозяин отойдет подальше и скроется за углом, мешающим обзору, я все-таки догадался постучаться к Морозовым. Надеялся, что Таисия Николаевна, вроде как мечтающая сбагрить Снежану, в отсутствии мужа отнесется ко мне лояльней, но она так и не решилась мне открыть.

Проникнуть в дом Морозовых мне удалось лишь под Рождество, примкнув к группе колядующих подростков. Я был выше и крепче ребят, но сразу меня в их куче не заметили, так что я успел прошмыгнуть внутрь. Таисия Николаевна взвизгнула, Денис Степанович матерно выругался и попытался ухватить меня за полу фуфайки, но я вырвался и рванул в комнаты. Пару раз я у Анжелы был, так что планировка дома мне была немного знакома. Я догадался, что Снежана занимает комнату, которая когда-то принадлежала ее матери, служа ей кабинетом (спала Анжела в соседней коморке). Так оно и оказалось. Теперь место шкафа занял диван-малютка, а стол был на месте. Девочка сидела за ним и что-то раскрашивала. Точнее, занималась она этим до того, как я ворвался в дом, но шум заставил ее оторваться от раскраски.

Увидев меня у входа в комнату, Снежана вцепилась ручонками в край стола и испуганно посмотрела на меня.

– Привет! – сказал я ей как можно приветливее и широко улыбнулся. Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, девочка заплакала.

– Не плачь, пожалуйста, малыш! – попросил я ее, немного растерявшись. – Я не разбойник, я твой папа.

Похоже, смысл моих слов до Снежаны не дошел, так как она продолжала плакать и пятиться от меня.

– А я – Соня, я буду с тобой играть, – пропищал я как можно более тонким голосом, выдернув из пакета куклу и поставив ее перед Снежаной, облокотив на стопку детских книг.