Круги по воде

Барон улыбнулся ещё шире, так, что стало видно, что у него не хватает пары коренных зубов.

– Думаю, тебе придётся меня выслушать, если ты хочешь и дальше так называться, дорогой мой бывший друг.

Когда барон вместе с Мерком вышли из двери конюшни, они постояли ещё немного, обменявшись несколькими негромкими словами. Потом Мерк повернул в сторону служб, следуя на запах кухни, а барон, поглядев немного ему вслед, тихонько посвистал сквозь зубы. От стены конюшни отлепился капрал, выйдя из тени, и тоже прищурился вслед уходившему.

– Охота вам возиться с такими типчиками, - сказал он. – У него на лице написано – мать родную продаст.

– Я всегда знал, что ты гораздо умнее, чем кажешься, Рой, - ответил барон.

Тот хмыкнул:

– Ну, вам-то он тоже не по вкусу, ваша милость. – И добавил: - Можно, конечно, назвать купчишку выжигой, можно бабёнку – шлюхой. Но чтобы мужика назвали молью – такого я раньше не слышал.

Послов со всей возможной любезностью проводили в выделенные им комнаты. Леонел, глубоко вздохнув, откинулся в кресле, покусывая губу и хмуря брови. Ноэль не решался нарушить молчание, наблюдая за ним. Наконец тот сказал задумчиво:

– Дорогой граф, многое ли из того, что мы обсудили, дошло до их голов?

– Мой дядя всегда говорил – делай как должно, и будь что будет, - ответил граф.

– Ваш дядюшка Симон был незаурядный человек. Но мы сейчас не можем себе позволить ошибиться.

Ноэль посмотрел на него, покрутил головой. Улыбнулся.

– Я помню, как мы развлекались, кажется, совсем недавно, передразнивая наших дядей и прочих солидных родичей. Их манеры казались нам похожими на павлиньи, а походка – такой же важной, как у гусей на птичьем дворе.

– Помню. Кажется, твой покойный отец велел тебя посечь, когда ты подслушал под дверью разговор двух важных господ, а потом изображал их перед всем двором.

– Ну, тут вы были первым. Только никто вас не решался посечь. Ваш батюшка всегда был так занят государственными делами… - Ноэль осёкся, смутившись.

– Ничего, дорогой друг, - печально сказал Леонел. – Я был не слишком почтительным сыном, и многое упустил. Зато теперь я ничем не отличаюсь от тех, кого мы так весело дразнили.

– Это наш любезный барон на вас так действует. Когда он заходит в комнату, мне самому хочется встать и доложить о состоянии наших дел.

– Не стоит обижаться на барона, - ответил его величество, - он делает это ради нас.

– Да, - сказал задумчиво граф, - но только уж слишком усердно. Боюсь, он скоро всех нас здесь выстроит.

– Не бойтесь, дорогой друг, - решительно ответил Леонел, вставая из кресла, и направляясь к выходу, - до этого дело не дойдёт.

В затихшей крепости громко стрекотали влюблённые сверчки. В сонной темноте наступившего позднего вечера осторожный перестук маленьких ножек, обутых в кожаные туфельки, был еле слышен. Тихонько приоткрылась заботливо смазанная дверь, и девушку подхватили, обнимая, крепкие мужские руки.

– Почему ты так долго? – нетерпеливо распуская завязки на её платье, спросил любовник.

– Никак не могла уйти, - задыхаясь, проводя маленькими ладошками по его шее, ответила она.

– Я представлял, что ты там не одна, - глухо сказал он, поднимая её и относя на постель.

– Не думай об этом, - и она поцелуем заставила его умолкнуть.

Когда маленькое окошко из густо-синего стало серым, девушка решительно отвела руки любовника, встала, оправляя спутавшиеся густые волосы и зачёсывая их назад заранее припасённым гребешком. Он приподнялся на локте, глядя, как она одевается.

– Когда ты придёшь опять?

Она изогнулась, оглядываясь на него, приподняла в улыбке уголки пухлых губок:

– Жди, я дам тебе знать.

И тихонько выскользнула за дверь.

Глава 4

В комнате для совещаний камин решили не разжигать по весеннему времени, и теперь тут было зябко. Ноэль потрогал покрасневший нос, шмыгнул:

– Кажется, я уже простудился. Думал, не дождусь, пока эти церемонные господа послы наконец усядутся в свою карету.

Его величество, устроившись в любимое кресло, указал на буфет:

– Господа, можете взять графин. Мы все продрогли.

Хмурый комендант почтительно принял графинчик из рук графа, налил в рюмку, утонувшую в его широкой ладони. Сразу выпил и сожалеюще посмотрел на донышко маленькой посудины.

– Следует обсудить сложившуюся ситуацию, - начал Леонел, когда рюмки дважды опустели, и полупустой графин очутился перед ним на столе. – Мы не можем упустить благоприятный случай, и не повернуть визит послов в нашу пользу…

Дверь распахнулась, и в комнату влетел барон, пританцовывая от холода и отряхивая манжеты.

– Дождь, господа, - весело сказал он, лучезарно улыбаясь присутствующим и направляясь к кушетке.

– Вы опоздали, господин барон, - сухо сказал его величество, - совещание уже идёт.

Тот, устроившись поудобнее, ответил:

– Ну, думаю, ничего важного я пока не пропустил.

Граф поднял брови и посмотрел на Леонела. Тот покраснел:

– Вы хотели что-то сказать, господин барон?

– Да, - ответил тот, - хотел. Я хотел сказать, что неразумно было так рано отпускать этих милых людей. Пусть бы погостили у нас подольше. Гляди, и остались бы.

– Это решение принято нами, и оно больше не обсуждается, - резко ответил его величество, ещё гуще краснея.

– Это неразумно.

– Неразумно делать нам замечания.

Барон склонил голову набок, разглядывая его величество. Лениво сказал, растягивая слова:

– Но надо же кому-то их делать. Особенно когда кое-кто не вылезает из-под женской юбки.

Граф Ноэль вскочил с места. Леонел остановил его движением руки. Сказал сдавленным голосом, глядя на барона:

– И это говорит человек, который полжизни проходил в кружевных панталончиках?

Лицо барона застыло. Леонел добавил:

– Если вам так не нравится наш образ жизни, любезный, вы можете поискать себе другого хозяина.

Барон поднялся с кушетки. Глядя прищуренными глазами на Лео, сказал:

– Пожалуй, я так и поступлю.

– Прекрасно. Убирайтесь отсюда.

Барон направился к двери. У выхода остановился, обернувшись: