Кругосветка под алыми парусами. Дневниковые записи

Я ослаб, потому что стал снисходительным.

23 марта 2005 года. Тихий океан.

Ветер NW — W — 20—25 узлов.

0 часов 36 минут — 50° 24' S 147° 13' W.

4 часа 44 минуты — 50° 14' S 146° 18' W.

18 часов 50 минут — 49° 33' S 143° 42' W.

Сообщение экспедиционного штаба: полярное сияние

Федор Конюхов:

«Обстановка по-прежнему сложная, ветер за сутки заходит то на юг, то на север, волна не успевает менять свое направление движения, и получается толчея, Из хороших новостей — видел полярное сияние. Первый раз я увидел полярное сияние в океане в 1990 году во время кругосветного плавания на „Караане".

Сейчас иду курсом 50° на северо-восток. По прогнозу через сутки ветер зайдет на юго-западный, и я смогу сделать поворот фордевинд и пойти курсом 110°, то есть на юго-восток. Плохо, что с южным ветром обещают понижение температуры до нуля градусов и снег. Ветер 30—35, порывы 45 узлов (свыше 80 км/ч). В сочетании со снегом это будет настоящий буран. Мокрый снег будет налипать на леерах, вантах и прочем палубном оборудовании. Обледенение мне, конечно, но грозит, но работать на палубе в такую погоду очень опасно. Легко можно поскользнуться, да и вымокаешь быстро.

Сейчас хожу по палубе в резиновых унтах, в которых бежал на собачьей упряжке в 2000 году в гонке Iditarod. Мне их подарили аляскинские авиаторы, которые летают на дальние заимки в Канаду и по Аляске.

Теплый пуховик от Bask тоже с гонки Iditarod. В общем, экипирован так же, как в полярном походе, плюс непромокаемый костюм для защиты пуховика от морской воды. Здесь, в океане, невозможно высушить вещь, если она побывала в морской воде. Соль никогда не высохнет. Поэтому я разложил свою одежду в десять непромокаемых пакетов, и по мере использования или намокания я их меняю. В каждом пакете одинаковый набор одежды, несколько комплектов белья, носки, плюс обязательный комплект носков из собачьей шерсти (эта привычка у меня еще с Северного полюса, спать в спальнике в носках из собачьей шерсти), два комплекта «брюки-куртка» из Polartec, плотная шапка, легкие перчатки, а к ним непромокаемые верхонки [38] . Все это от компании Bask. Я так давно с ними сотрудничаю, что у меня есть практически все модели их одежды, начиная с ранних девяностых годов. Мне приятно, что я стою за штурвалом здесь, в Южном Тихом океане, в одежде, которую сделали мои друзья.

38

1. Верхонки у народов Севера и туристов — широкие рукавицы (обычно кожаные), надеваемые поверх варежек для защиты от холода и влажности. 2. Верхонки рабочая рукавица (обычно брезентовая или тканевая) для защиты рук от повреждений и грязи при производстве каких-либо работ (строительных, озеленительных, монтажных, сантехнических и др.)

Это также касается и российских ноутбуков RoverBook. Я их использую как бортовые компьютеры. Один ноутбук — для электронных карт. Подключен к центральному процессору, и все данные: скорость лодки, координаты, курс — выводятся на монитор, и я вижу точку на карте, и как она движется (также каждые четыре часа Федор отмечает координаты на бумажных навигационных картах). Другой ноутбук — для электронной почты. Они выдержали такие удары и продолжают работать в этой ужасной сырости, я просто не нарадуюсь на них. Сто дней кругосветки — это хороший тест для ноутбука».

24 марта 2005 года. Тихий океан.

Ночь. Полная луна пробивается сквозь мокрый туман.

Ветер — 15 узлов.

6 часов 00 минут — 49° 24' S 141° 54' W.

8 часов 50 минут. Сделал поворот.

8 часов 50 минут — 49° 18' S 141° 29' W.

Сообщение экспедиционного штаба

Сообщение от Федора Конюхова:

«Завтра, если все будет хорошо, рассчитываю пересечь 140-й градус — это ровно середина Тихого океана. После, по рекомендации метеоролога Ли Брюса, начну спускаться на юг, на мыс Горн.

Я и сам чувствую, что забрался высоко на север. Ветер не позволяет идти на юг. В основном иду на северо-восток. Курс 60—80 градусов, а меня бы устроило все, что больше 90 градусов.

Обстановка на борту нормальная, все мысли о мысе Горн, после него начнется цивилизация: корабли, рыбаки, птицы и т. д. Сейчас же полная пустыня. Уж насколько я привык находиться в одиночных походах, и то очень тяжело. Всем сознанием ощущаешь, что ты одинок, и не потому, что на борту нет никого, а я представляю, что если подняться над яхтой и посмотреть за горизонт, а там на тысячи миль в любую сторону нет никого и ничего.

Именно поэтому мыс Горн — это ворота в другой мир, пропуск из Южного океана в нормальные воды. На подходе меня будет встречать группа островов Диего-Рамирес — это предвестники мыса Горн, после прохода пролива Дрейка впереди — Фолклендские острова, а затем подъем по Атлантике вдоль Уругвая и Бразилии на экватор. Для меня это будет дорога домой».

23 марта 2005 года. Тихий океан.

Ветер NW — W — 20—25 узлов.

0 часов 36 минут — 50° 24' S 147° 13' W.

4 часа 44 минуты — 50° 14' S 146° 18' W.

18 часов 50 минут — 49° 33' S 143° 42' W.

25 марта 2005 года. Тихий океан.

Ветра нет. 5—10 узлов. Туман ушел. Океан стал далеко виден.

0 часов 35 минут — 49° 54' S 139° 47' W.

Здесь уже день идет к вечеру. Потом настанет ночь. Ночь — это время для отдыха. Но только не здесь, в океане, и не мне отдыхать.

Ночью еще больше работы, и нервы еще сильнее напряжены. А когда им отдыхать, моим нервам? Они всю свою накопившуюся усталость сбрасывают, а вернее, постепенно отдают моему сердцу. Вот почему мое сердце все время болит и болит.

Но я верю в покой, что он настанет, когда моя яхта ткнется бортом в причал Фалмута.

Солнце завершило свой круговорот, и снова наступила ночь. Хотя я вторые сутки не вижу солнца, но по часам и по сумеркам знаю, что оно уже спустилось за горизонт, которого я тоже не вижу. Здесь все слито, вода и небо, все едино, и ты находишься в этой субстанции. Уже несколько дней назад я писал этот этюд акварелью, и он не высох до сих пор. Здесь влажность сто процентов. Я на краю света, так удалена моя яхта от людей, земли и всего живого, что и думать страшно.

Но я не чувствую себя затерянным в океане, потому что со мной всегда Господь Бог и его святые. Я реально ощущаю их присутствие: Николая Чудотворца, Федора Стратилата, Федора Ушакова, Федора Санаксарского, Пантелеймона Целителя и других святых.

Я каждый вечер и каждое утро прошу Господа нашего Иисуса Христа, чтобы он дал мне возможность вернуться к людям, в жизни я хочу еще многое сделать, а главное — построить часовню в Сергиевом Посаде Преподобному Сергию Радонежскому, затем Серафиму Саровскому и Пантелеймону Целителю. Хочу также построить часовню Федору Стратилату и рядом — часовню Ирине Великомученице, а между этими часовнями небольшую келью с одним окошком, где мы с Иринушкой, моей женой, будем жить. По утрам и вечерам она будет идти молиться в часовню святой Великомученицы Ирины, а я — в часовню святого Великомученика Федора Стратилата. Это моя мечта. Сбудется? Только Богу известно, и от него все зависит. Только от него.

4 часа 30 минут — 49° 57' S 139° 25' W.

18 часов 35 минут — 50° 08' S 137° 01' W.

Чему же ты научился, Федор, в этом плавании? Я с грустью вспоминаю свое детство и лодку, которую я построил на берегу Азовского моря. О ней я писал в своих первых стихах.

Сейчас я очень далеко от Азовского моря и своего детства. На краю света. В парусах моей яхты вся вселенная, а в моем теле бьется неуемное сердце путешественника.

20 часов 50 минут — 50° 08' S 136° 31' W.

22 часа — 50° 08' S 136° 16' W.