Крупа бывает разная (сборник)

На поместье давно опустились сумерки. Афанасий подремывал в кресле, под тихое заунывное пение глупой мамашки, укачивающей своего байстрючонка. Внезапно окно распахнул порыв ветра. Послышалось хлопанье крыльев, и на подоконник села крупная серая сова. Вдова подняла голову и вскрикнула. Запищал разбуженный младенец. А сова, обратившись старухою, шагнула через всю комнату и молча, бесцеремонно вырвала из рук матери кулек с хныкающим ребенком. Тот испуганно запищал. И тут же его крик затих, растворившись в ночи. Внезапная гостья бесследно исчезла. Вдова отчаянно и горестно завыла. Афанасий зажал руками уши.

— А ну не реви. А ты какой судьбы ему хотела? В монастырском приюте в чужих обносках ходить да на паперти побираться? Не помрет на экзаменах — человеком станет. Вон, как я.

Он встал.

— Все, пойду я. Ни шагу из дома, я слов на ветер не бросаю.

Он махнул рукой, приказывая Иннокентию следовать за ним.

Когда вернулся Владимир, в камине уже вовсю весело трещали поленья. Черт бросил на Иннокентия, разминающего Афанасию плечи, недовольный взгляд исподлобья.

— А ну подь сюда, — прищурился Афанасий, и чертяка послушно опустился перед ним на колени. И тут же получил звонкую оплеуху.

— Понял за что? — поинтересовался колдун.

— Да, хозяин, — черт коснулся пола лбом.

— Вот и отлично. Тогда приготовь ужин. Я тут у вдовушки сливянки прихватил, хорошая женщина, хоть и греховодница, гостеприимная.

После ужина, выкушав полштофа сливянки, Афанасий понял, что устал преизрядно, Иннокентия отправил в сени, а Владимиру приказал принести воды для умывания. И блаженно потянулся.

— Эх… если сейчас не закусит его сиятельство мое своеволие, да дадут мне повышение, заживем мы с тобой, Владимир. Переедем на Невский, в меблированные комнаты. Слышишь, чертяка, там паркет лаковый, не нужно будет с воском возиться, протер тряпочкой, и все…

Он зевнул.

— Разбудишь завтра на заре. Пойдем на Светлое, порыбачим. Отдых у меня, все-таки. И именины тоже отлично прошли.

Афанасий с удочкой в руках сидел на бережке на стуле, который ему приволок из дома черт Иннокентий. В большой деревянной кадке плескалась рыба, мелкая и покрупнее. Солнце уже поднялось и вовсю светило. И настроение было преотличное. Эх… настоящий отдых…

Черти сидели на травке невдалеке и помалкивали. Всякий знает, что во время рыбалки разговаривать нельзя, распугаешь всю рыбу.

Вдруг Афанасий услышал негромкие голоса. Скосил глаза и увидел стайку деревенский ребятишек. Они подзуживали друг друга, постепенно приближаясь к рыбаку.

– Давай, давай, - вперед вытолкнули совсем мелкого парнишку, и он несмело пошел к Афанасию.

Остальные двинулись следом, держать на расстоянии.

Пацан дотопал до колдуна, остановился невдалеке и принялся сопеть и глядеть исподлобья.

– Чего тебе? – спросил Афанасий.

Пацан засопел сильнее, а потом выдал:

– Вашеродие… Дяденька колдун, а это что у вас, черти?

– Черти, - подтвердил Афанасий.

– А можно на них посмотреть?

– Смотри, чего ж не посмотреть.

Пацан некоторое время пялился на чертей. Черти пялились на него. Остальные подошли поближе и тоже принялись пялиться. Но Владимир скорчил страшную рожу, и детвора отпрянула, девчонка даже взвизгнула.

Афанасий рассмеялся.

– Ну что, насмотрелись?

– А потрогать их можно? – спросил мелкий пацан, видимо, он был самым смелым.

– А не забоишься? – поинтересовался Афанасий.

– Не знаю, - неуверенно ответил пацан, - а они не укусят?

– Ну что, детвора, кто еще хочет потрогать чертей? – спросил Афанасий.

Вперёд вышло несколько смельчаков.

Афанасий повернулся к чертякам:

– Ну-ка, черти полосатые, - скомандовал он, - встали, как положено, и замерли.

Черти тут же встали рядышком, убрали руки и опустили бошки.

– Не бойтесь, не укусят, можете трогать, - разрешил Афанасий.

Первым подошел смелый пацан. Он провел Владимиру по животу, потом потрогал за руку.

– Тепленький, - радостно заметил он.

Подошли и остальные и по очереди потрогали обоих чертяк.

– У них глазки как у нас, - заметил один.
– И волосики.

– А они всегда вас слушаются? – спросил другой.

– А то ж, - заверил Афанасий.

– Потому что вы их бьете?

– Воспитываю.

– А меня папка бьет, а я все равно его не слушаюсь, - заявил мелкий пацан.

– Это потому что он главной тайны не знает, - усмехнулся Афанасий, - и человек, и черт ласку любят. Одним битьем никого не воспитать.

Дети еще немного погалдели и побежали дальше.

Афанасий с улыбкой посмотрел им вслед.

– Давай-ка, Владимир, - велел он, - бери рыбу и дуй домой. Начинай готовить. Из мелочи уху свари, а крупную пожарь на углях. Рыбки сегодня поем. А ты, Иннокентий, собирай тут все, будешь меня сопровождать. Путь не близкий.

Глава 4. Афанасий и князь Р.

1746 год

Дверь открылась без стука, и в квартиру вошел высокий богато одетый пожилой господин.

— Что вам угодно? — Афанасий посмотрел на него с удивлением и некоторым любопытством и добавил, чтобы сразу расставить все точки над «и»: — Взяток я не беру. Сразу предупреждаю, чтобы вы не тратили свое время. Мое, впрочем, тоже.

Господин огляделся по сторонам. И демонстративно поморщился:

— Так вот как ты ты живешь… сын. В такой грязи и нищете…

Владимир нахмурился и смерил гостя неприязненным взглядом. Он только вчера тщательно выскреб пол и натер его воском.

— А, это вы, ваша светлость… — понимающе закивал Афанасий. Отца он в последний раз видел в пять лет, в день, когда после смерти матушки байстрючонка отдали в Академию. Тогда отец о чем-то долго разговаривал с ректором, а потом молча удалился.

— И что же вас привело в мою скромную обитель? Владимир, убери с кресла мои чулки и халат и накрой чем-нибудь. И сделай его светлости чаю. Или вы, может, изволите водки? У меня имеется полштофа.

— Нет, благодарствую. Ничего не нужно. И я, пожалуй, постою, — князь недоверчиво покосился на кресло, которое Владимир заботливо прикрыл занавеской, выстиранной, но еще не повешенной сушиться.

— А мне сделай чаю. И водки, пожалуй. Такое небывалое явление нужно отпраздновать.

Афанасий, совершенно не стесняясь, уселся в кресло. Владимир коротко поклонился и забулькал водой, наливая ее в весьма недешевый медный чайник.