Крупа бывает разная (сборник)

— Иначе что? Дверь сломаешь и меня ремнем отхлещешь? Иди домой, Гриша. Катя придет, поговорю с ней. А то полицию сейчас вызову! — пригрозила она.

Полиция, видимо, напугала соседа. Из коридора послышались шаркающие шаги: похоже Григорий тоже выскочил на площадку в домашних тапках. Затем громко хлопнула дверь.

— Ну вот, он ушел, — Маргарита повернулась к вжавшемуся в угол между стеной и шкафом Петьке. — Ремнем бил?

— Да-а, — всхлипнув, протянул мальчик, — с пряжкой.

Это и так видно было по ссадинам. Маргарита только вздохнула.

— Что же такого ты натворил? Вроде и не слышала я, чтобы папка твой так тебя наказывал. Раньше-то бил?

— Если двойка в четверти… или пожаловались в школе… ключ когда потерял… не так… и не пряжкой, и не делал я ничего-о-о, — мальчик снова начал всхлипывать. Полоски на ногах опухали всё сильнее и начали наливаться синевой.

— Пойдем, намажу тебе ссадины. А ты расскажешь, что натворил.

— Да ничего-о-о! — снова затянул Петька. — Я не знаю, где он! Не трогал, не видел даже!

— Да кто он-то? — спросила Маргарита, доставая из тумбочки мазь.

— Пистолет дедушкин! Я не брал, клянусь! — мальчишка вдруг снова разрыдался и начал повторять: — А папа не верит, не верит! А я не виноват!

— Так, подожди. Не реви, рассказывай толком. Какой такой пистолет? — она зачерпнула мазь и начала густо смазывать руки Петьки, пострадавшие больше всего — видимо, ими он закрывался от ремня.

— Дедушкин, наградной. В сейфе у папы лежал. А я знаю, как сейф этот открывается, да? Чего сразу я-то?! — сквозь слезы сбивчиво принялся рассказывать мальчик. — Я вообще вчера на катке весь день был! Пришел — уже и мама дома с Димкой, и папа! Когда бы я его взял? Ну когда? Не брал я! — лицо Петьки снова сморщилось, и стало понятно, что рыдал он не столько от боли, сколько от обиды за проявленную в его адрес несправедливость. И Маргарита сразу решила, что Петька не врет.

Она вспомнила, как говорит в таких случаях Гермес Аркадьевич, и приняла важный и серьезный вид.

— Выходит, — подражая сыщику, произнесла она, — из сейфа пропал наградной пистолет твоего деда? А отец считает, что его взял ты. А ты не брал? Так?

— Ну да… я сто раз говорил, что не брал, не видел. Нет, ну видел, но на той неделе — папа деньги из сейфа доставал, я попросил подержать. Он всегда разрешает! Патронов внутри нет. Ну и всё! Больше я не видел. И сейф не открывал, он же на замке!

— А какой замок у папиного сейфа? — Маргарита присела на стул и принялась за Петькины ноги.

— Колесико такое, с цифрами. Папа говорит, что я подсмотрел. А я не подсматривал!

— Колесико, значит… Хм… — задумалась Маргарита. — Я тебе сейчас чаю с пирожками дам. Ты посиди тут. А я пойду с папашей твоим побеседую.

— Угу, — Петька вытер нос тыльной стороной ладони, только размазав по лицу слезы и мазь, и потопал за ней на кухню. Усадив мальчика на табурет и положив ему на тарелку сразу четыре пирожка, Маргарита направилась к соседям.

Григорий открыл дверь сразу. Выглядел он весьма смущенно. Похоже, успел остыть.

— Ну что? Нашел свою пропажу? — строго спросила Маргарита. Такое среди ее знакомых встречалось часто: люди засунут куда-то важную вещь, переругаются, а потом находят и не знают, как друг другу в глаза смотреть. И вечно у них дети виноваты. И хоть бы один потом извинился. Да и Маргарита, чего греха таить, ругалась на сыновей, хотя виновата оказывалась сама. Но чтобы руку поднимать? Такого в ее семье не водилось.

— Нет, — помотал головой Григорий, — не нашел. И Петька молчит, стервец. «Не брал», и всё тут. Ох, Маргарита Вячеславна… да вы что же думаете, я зверь какой? Но ведь пистолет, это вам не деньги и не побрякушки какие-нибудь. Это оружие! А если из него застрелят кого? И я, и Петька, все под монастырь… А у меня еще один сын есть…

— Правильно, — Маргарита нахмурилась, — потому что, Гриша, следить за оружием надо. А не обвинять ребенка на ровном месте. Вас обокрасть могли вчера, пока никого дома не было. Подобрали код на замке, и всё. Знаете, у воров такой способ есть. Прикладывают к сейфу обычный стетоскоп, как у врачей. И по щелчкам вычисляют код, — она подняла палец вверх, чтобы придать своей версии больше веса. — Так что вызывай полицию. Не виноват Петька.

— Маргарита Вячеславовна, — взмолился Григорий, — какая полиция… Петька это, я вам клянусь. Какой вор, вот, глядите, — он распахнул дверь зала, и Маргарита зашла в комнату за ним.

Сейф размещался между стеной и платяным шкафом, стоящим прямо возле входной двери. Григорий отдернул шторку и набрал код. Да, с осторожностью в этой семье было плохо — Маргарита мигом запомнила пять простых чисел. И Петька вполне мог подсмотреть...

— Вот, — сосед открыл дверцу, — сами видите! И деньги на месте, и шкатулка с Катькиными колечками и бусами! Почему вор их не забрал? Да и замок на входной двери целый. Ну и самое главное, он ведь небось не рассказал вам, а? — Григорий с горькой усмешкой указал на диван. — Полюбуйтесь.

На диване лежал детский игрушечный планер. Но не обычный, сделанный из бумаги и реек, а серьезный и большой, выглядящий как настоящий военный самолет, с блестящим винтом и шасси. Даже по виду — весьма недешевая игрушка.

Маргарита подняла брови вопросительно. А Григорий развел руками:

— Он его под кроватью прятал. И знаете, что соврал, когда я спросил, откуда он? Этот засранец сказал, что планер подарил ему на улице незнакомый дяденька! — Григорий издал возмущенный смешок. — Нет, вы представляете? Незнакомый дяденька подарил ему игрушку ценой в треть моей зарплаты! Да понятно же… спер дедов «Балтиец» и обменялся с кем-то из друзей. Может, даже на время, вернуть потом хотел. А я хватился. Маргарита Вячеславна, милая, ну поговорите с ним, пусть расскажет, кому дал. Пока мальчишки не потеряли или другой беды не наделали! Мне же отвечать! И пусть домой идет, пальцем больше не трону, клянусь. Только пусть расскажет!

— Ну, хорошо, — сурово проговорила Маргарита, — я поговорю с Петей. И насчет самолета тоже. Но вам стоит больше доверять своему сыну! — со значением добавила она и пошла к выходу. Григорий со вздохом закрыл за ней дверь. Было ясно, что Петьке он верить совершенно не собирается.

Она вернулась к себе и тут же прошла на кухню. Петька уже не плакал, а с большим воодушевлением уплетал последний пирожок.

— Нашел? — с надеждой в голосе спросил мальчишка.

«Нет, — решила Маргарита, — он определенно ничего не знает».

И села напротив.

— Вот что, Петенька. Я на твоей стороне. Я верю, что ты ничего не брал, и хочу тебе помочь. Но ты мне должен рассказать всё-всё. Что ты помнишь? Произошла кража пистолета, его нужно найти. Иначе быть беде.

На ее взгляд, слова прозвучали очень солидно. В книгах после таких слов герои проникались доверием и начинали откровенничать со следователем. Но Петька лишь снова зашмыгал носом:

— Ну я правда ничего не знаю, че-е-естно!

— Я верю, — не стала расстраиваться Маргарита, — и хочу, чтобы ты рассказал про того дяденьку, что подарил тебе игрушечный самолет. Это очень подозрительный поступок и очень подозрительный человек.