Крушение мировой революции. Брестский мир

«Исуев далее спрашивает, гарантирует ли власть полную свободу выборов в Учредительное собрание, подчинится ли она ему и сдаст [ли ] власть. Т. Рыков отвечает, что полная свобода выборов в Учредительное собрание будет гарантирована и что как только будет созвано Учредительное собрание, ему будет передана власть» [60] .

Если Рыков и был искренен, позиция его не многое определяла. В то время как Рыков делал уступки в Москве, Ленин предъявил Каменеву, Зиновьеву, Рязанову и Ларину новый ультиматум: либо немедленно дать письменное обязательство подчиниться решениям ЦК и во всех выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть ответственные посты до очередного партийного съезда. В противном случае Ленин грозил оппозиционерам немедленным исключением из партии [61] . В ответ Каменев обвинил Ленина и его сторонников в ЦК в срыве партийных решений. Каменева поддержали Рязанов, Милютин, Ларин и Н. И. Дербышев. И только Зиновьев «капитулировал» и принял сторону Ленина [62] .

60

Советы в Октябре, с. 44.

61

Ленин. Сочинения, т. 26, с. 268.

62

Протоколы ЦК РСДРП(б), 1958, с. 137, 142-145.

Тогда, пользуясь стоящим за ними в ЦК большинством, Ленин с Троцким на заседании ЦК в первой половийе дня 8 ноября сняли Каменева с должности председателя ВЦИК в связи с несоответствием «между линией ЦК и большинства фракции [во ВЦИКе] с линией Каменева» [63] . Однако большинство большевистской фракции во ВЦИКе придерживалось точки зрения Каменева. И чтобы навязать фракции резолюцию ЦК, к ней были посланы для разъяснительной беседы три члена Центрального комитета: Троцкий, Сталин и Иоффе. Под их давлением фракция согласилась Каменева с поста снять. Его место занял Свердлов [64] .

63

Там же, с. 146

64

Протоколы II созыва, с. 40. Во всем этом левые эсеры видели и свою заслугу. Вот итог, подведенный на Первом съезде ПЛСР Малкиным: «Когда совершилось восстание большевиков, мы приняли это как факт, из которого надо было сделать выводы. Первый вывод касался того, где мы должны быть, в Смольном или вне его.

Мы очень сильно колебались. [...] Мы остались [в Смольном]. [...] Мы задались целью разъединить большевиков и привлечь к себе колеблющихся из большевиков. [...] В уходе Каменева и мы сыграли большую роль. [...] Мы выставили впервые принцип [...] объединение революционного фронта от энесов до большевиков. [...] Викжель играл здесь большую роль. Мы собирались в Викжеле, и все левые группы выработали резолюцию, основываясь на которой мы договаривались с правыми. [...] Викжель сделал все возможное, но что же мы сделали в этот соглашательский период.

Мы саботировали Смольный. Мы отозвали товарищей из военнореволюционного комитета, мы не входили в правительство [...] Представляли ли мы политическую силу в октябрьские дни, сыграли ли мы свою роль. [...] Да, мы сыграли большую роль». (Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 96-97.)

Однако раскол в стане большевиков не был долгим. Рыков, Каменев, Милютин и Ногин вскоре раскаялись в своих поступках и на заседание ЦК 29 ноября принесли покаянное заявление с просьбой принять их обратно в состав ЦК. Ленин им отказал, предложив опубликовать покаяние в печати и письменно ответить, что «назад их не принимаем». Свердлов сомневался: «Можем ли мы формально отказать им во вхождении вновь в ЦК?» Но на сторону Ленина встало большинство членов ЦК, присутствовавших на заседании. Урицкий, например, считал, что «мы не можем их принять обратно в ЦК, так как совершенно нет гарантии, что оставшись вновь в меньшинстве по какому-либо вопросу, они не выступят с такими же письмами и выступлениями, как только что». Решено было «принять ответ тов. Ленина» (Протоколы ЦК РСДРП (б), 1958, с. 154, 155).

Левые эсеры между тем склонялись войти в советское правительство, так как опасались, что «правительство большевиков в его чисто большевистском виде не сможет долго просуществовать, ибо опираться только на свою партию оно не может» [65] , а «с подавлением большевиков», как считали левые эсеры, могли быть «подавлены все левые организации» [66] . К тому же 1 ноября ЦК ПСР исключил из эсеровской партии всех членов «Организационного совета и его филиальных отделений», а также лиц, входящих в состав «Центрального информационного бюро левых эсеров» [67] . 8 ноября ЦК исключил еще и левых эсеров, участвовавших в Октябрьском перевороте или содействовавших ему [68] . Путь отступления левым эсерам был отрезан. В тот же день на конференции военных руководителей ПЛСР для предотвращения падения большевистского правительства левые эсеры объявили о вхождении в состав СНК. В самых категоричных выражениях за вступление в Совнарком высказались левые эсеры Ю. В. Саблин [69] и Камков [70] , рассматривая, однако, этот шаг как первый на пути к созданию многопартийного «однородного социалистического правительства» [71] . Ответственность за отказ сформировать такое правительство левые эсеры возлагали на ПСР, с одной стороны, и на «часть большевистских лидеров», прежде всего Ленина и Троцкого, с другой [72] .

65

Советы в Октябре, с. 57.

66

Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 14.

67

Протоколы ЦК ПСР, от 14 ноября 1917 г.

68

Гусев. Партия эсеров, с. 176.

69

См. его речь на заседании Моссовета 9 ноября, где Саблин образовал в тот день самостоятельную левоэсеровскую фракцию и в выступлении заверил, что при выборе между эсерами и большевиками ПЛСР предпочтет последних (Советы в Октябре, с. 58).

70

«Мы всегда боролись с личной диктатурой экстремистских элементов большевизма», — указал Камков на Первом съезде ПЛСР, но что же делать, если рабочие массы идут за большевиками. «С большевиками нас связывала судьба, объективный ход русской революции и революционная практика», — добавил Камков (Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 73, 64).

71

Штейнберг. Почему мы против Брестского мира, с. 48.

72

«С одной стороны к нам подходят ответственные представители партии большевиков, — указывал Камков на Первом съезде партии левых эсеров, — и говорят: тов. левые эсеры, ведите энергично свое дело, мы вас поддержим и надеемся, что среди большевиков больше сопротивления вы не встретите и мы пойдем на соглашение. С другой стороны, в другой части революционной демократии мы находим сопротивление, массу предварительных условий, все возможных требований. Несколько раз заседали представители всех партий [...], и казалось, соглашение готово, но потом расходились и ничего не получилось» (Протоколы Первого съезда ПЛСР), с. 44.

Видимо, уже 9 ноября между большевиками и левыми эсерами начались прямые переговоры о вхождении левых эсеров в состав правительства. В бесконечном смешении событий тех дней нити большевистско-левоэсеровских переговоров не шли параллельно, а переплетались. Трудно поэтому отделить конец одного соглашения от начала другого. Судя по всему, 10-14 ноября большевики и левые эсеры согласились в целом ряде вопросов: о поддержке большевиками левых эсеров на Крестьянском съезде Советов, о принципиальном согласии левых эсеров вступить в СНК, о слиянии ЦИКа Советов крестьянских депутатов и ЦИКа рабочих и солдатских депутатов. От имени ПЛСР переговоры вела Спиридонова. От имени большевиков — Свердлов, сделавший в те дни в Совнаркоме доклад о результатах этих переговоров [73] . Правда, левые эсеры не согласились войти в Совнарком немедленно, прежде всего потому, что считали необходимым утвердить себя в качестве самостоятельной партии.

73

Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 286-287.

Эсеры, со своей стороны, предпринимали последние усилия для того, чтобы сформировать многопартийное социалистическое правительство. 10 ноября в Петрограде эсеровский исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов, избранный Первым Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов, собрал Совещание губернских крестьянских Советов и армейских комитетов. Совещание, большинство делегатов которого составляли эсеры, должно было рассмотреть организационные вопросы, связанные с предстоящим созывом Второго крестьянского съезда, в частности, решить, где съезд состоится — в Петрограде или Могилеве.

На Могилеве категорически настаивал Чернов, поскольку опасался, что делегаты съезда, прежде всего сам Чернов и А. Р. Год, в Петрограде могут быть арестованы. Было также очевидно, что в Петрограде, всецело контролируемом большевиками, съезд не чувствовал бы себя свободно из-за опасения карательных акций со стороны большевистского правительства. Поэтому 9 ноября 27 голосами против 23-х крестьянский ЦИК Советов «ввиду перехода Петрограда на положение города, охваченного кольцом гражданской войны», высказался за Могилев. Не исключалось, что в Могилеве Крестьянский съезд будет проводиться одновременно или даже совместно с Общеармейским и Железнодорожным съездами, после чего три съезда дадут санкцию на образование «Правительства спасения России от гражданской войны» [74] .

74

АИГН, 10/3, с. 62; Протоколы II созыва, с. 48; АИГН, 633/37, с. 2-3.

Большевики и левые эсеры, догадываясь о планах эсеров, сделали все от них зависящее, чтобы съезд состоялся в Петрограде. Уже 9 ноября они собрали в столице свыше 120 подобранных ими представителей низовых уездных Советов и дивизий (так называемое «шинельное крестьянство») [75] . Эти делегаты 10 ноября явились на Совещание. В результате число участников Совещания возросло до 195, причем от левых эсеров было 110 человек, а от большевиков — 55 [76] . Формально это не имело никакого значения, так как вызванные большевиками и левыми эсерами представители низовых организаций не имели права решающего голоса. Однако на первом же заседании Спиридонова от имени большевиков и левых эсеров предложила предоставить «низам» право решающего голоса. И у эсеров не хватило мужества отказать «народным массам». После этого новоиспеченные делегаты большинством голосов по предложению большевиков и левых эсеров провозгласили Совещание Чрезвычайным съездом [77] и постановили открыть его 11 ноября в Петрограде [78] .

75

Протоколы II созыва, с. 51.

76

Владимирова. Левые эсеры в 1917-1918 гг., с. 108.

77

Ввиду того, что на Совещании не были представлены все местные организации, Совещание не могло провозгласить себя очередным съездом.

78

АИГН, 10/3, с. 63.

После этого битва за Крестьянский съезд была уже эсерами проиграна. 10 ноября в выступлении во ВЦИК левый эсер Устинов справедливо констатировал, что «общее настроение съезда левое». Уступку эсерам большевики и левые эсеры сделали лишь одну: гарантировали личную неприкосновенность Чернову, Гоцу и Авксентьеву, «чтобы последние могли присутствовать на съезде [...] и дать отчет» [79] . Эсеры пробовали сопротивляться, оспаривали законность мандатов большевистских и левоэсеровских делегатов, но и здесь не выдержали натиска. Вокруг мандатного вопроса развернулась «настоящая битва». В результате «левые эсеры и большевики получили значительное большинство на съезде» [80] . Из 330 делегатов 195, или59%, были левыми эсерами, 65 — эсерами и 37 — большевиками, причем большевики и левые эсеры сблокировались [81] . На остальные партии приходилось 19 мест. Беспартийных на съезде было 14 [82] . На благополучный для себя результат работы съезда эсерам рассчитывать не приходилось. Они нервничали, суетились, дважды уходили со съезда, дважды возвращались. Наконец, ушли в третий раз, теперь уже не вернулись, а собрались на свое, отдельное совещание. Левому блоку именно это и было нужно. В избранный уже без эсеров президиум Чрезвычайного съезда вошло 15 человек, в том числе 10 левых эсеров и 3 большевиков. Председателем съезда избрали Спиридонову [83] . Заседал съезд в Смольном.

79

Протоколы II созыва, с. 51.

80

Гинев. Аграрный вопрос, с. 225.

81

Так, когда представитель ПСР попробовал обвинить большевиков в том, что они «списали» у эсеров декрет о земле, большевикам даже не пришлось защищаться. За них вступился левый эсер Колегаев, не без ехидства заметивший: «Мне кажется, что лучше провести в жизнь списанный закон, чем ничего не проводить» (ЗТ, 2 декабря 1917).

82

История СССР, 1957, № 3, с. 14; М. Харитонов]. Итоги Второго Всероссийского крестьянского съезда. — Известия ЦИК, 16 декабря 1917. Численность делегатов съезда и соотношение делегатов партий все время менялись. Но подавляющее большинство все время было у левых эсеров и большевиков.

83

Ерицян. Советы крестьянских депутатов, с. 112. Несмотря на это, согласно одному из источников, речь Ленина на Втором крестьянском съезде была встречена враждебно, а Троцкому вообще не дали говорить, встретив его криками «долой, палач, гильотинщик, убийца». Тогда Троцкий увел с собой в другой зал тех делегатов, которые готовы были его слушать, и им прочитал речь. В целом большевики пытались тянуть время в надежде, что эсеровские делегаты (приехавшие издалека) начнут разъезжаться («шинели» все были местные, им ехать было некуда). Дней через десять, устав от пустой говорильни, часть эсеровских делегатов действительно уехала. (Как русское крестьянство боролось за УС, с. 25.)

14 ноября, в соответствии с договоренностью между Спиридоновой и Свердловым [84] , съезд проголосовал за слияние ЦИКов Советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Однако сделать это можно было лишь вопреки воле ЦИКа Советов крестьянских депутатов первого созыва. Для этого Зиновьев и Спиридонова, представляющие, соответственно, Президиумы ВЦИКа и Чрезвычайного крестьянского съезда, включили в состав ВЦИКа, насчитывавшего 108 человек, равное число делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда, 100 делегатов армии и флота и 50 профсоюзных деятелей. Все эти группы объединялись между собой на платформе Второго съезда Советов. 108 делегатов Чрезвычайного крестьянского съезда по соглашению, достигнутому между большевиками и левыми эсерами, как бы заменяли собой ЦИК Советов крестьянских депутатов и вливались в новый ВЦИК на паритетных со старым ВЦИКом началах [85] .

84

Очень вероятно, что по крайней мере на каком-то этапе переговоры с левыми эсерами и Крестьянским съездом от имени ЦК вел не Свердлов, а Зиновьев. Во всяком случае именно он 15 ноября выступал во ВЦИК с докладом о результатах переговоров. (Про токолы II созыва, с. 65.)

85

Там же.

Это была победа партии левых эсеров, составлявшей теперь в ЦИКе большинство [86] . По настоянию левых эсеров в резолюцию Крестьянского съезда 14 ноября был включен еще и пункт о желательности формирования правительства «из всех социалистических партий от народных социалистов до большевиков включительно». Большевики, со своей стороны, внесли в резолюцию дополнение, лишившее эту поправку какого-либо практического смысла: коалиция организовывалась на основе программы, принятой Вторым съездом Советов, и только из партий, признавших эту программу. А так как было ясно, что на таких условиях эсеры войти в правительство не могут, специальный, третий, пункт той же резолюции предусматривал, что, в случае нежелания каких-либо партий участвовать в создании коалиционного правительства, его образуют те партии или группы, которые примут «платформу соглашения Исполнительных комитетов Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов». Резолюция, таким образом, ни в чем не противоречила постановлению ЦК РСДРП (б), принятому 1 ноября [87] .

86

Протоколы Первого съезда ПЛСР, с. 46. Левоэсеровское большинство в ЦИКе (за счет голосов крестьянских депутатов, предположительно солидаризировавшихся с левыми эсерами, а не с большевиками) давало левым эсерам надежду на то, что контролируемый большевиками СНК будет (как и должен был бы быть) исполнительным, а не законодательным органом. Вот что заявлял в связи с этим Камков: «Когда мы создали форму соглашения [...], чтобы ни один декрет не был издаваем комиссарами без санкции ЦИК, они вынуждены были признать это. И теперь ни один декрет не может быть опубликован, если он предварительно не принят ЦИК. Таким образом законодательной властью является ЦИК, а не Совет народных комиссаров, являющийся властью исполнительною. Это было крупной победой в позиции, занятой левыми эсерами. В тот момент мы решили принять участие во власти и фракция наша делегировала тов. Колегаева на пост министра земледелия и ведутся переговоры о целом ряде других мест, которые должны быть заняты левыми эсерами» (там же). Однако большевики левых эсеров буквально обманули, не подчинившись и этому известному парламентскому правилу. Не успел Камков произнести свою речь на Первом съезде ПЛСР, как запыхавшийся Шрейдер выступил с внеочередным заявлением по поводу того, что вот только что издан Советом народных комиссаров опубликованный в «Правде» за № 197, от 23 ноября, декрет о суде, принятый СНК и обнародованный без санкции ЦИК. Шрейдер предложил «принять меры к тому, чтобы впредь пресечь попытки издания Советом народных комиссаров декретов без утверждения их высшим центральным органом». Запросили Свердлова. Тот ответил, что «при голосовании [в СНК] присутствовал т. Колега-ев, который никакого протеста не заявил». На том обсуждение и кончилось. (Там же, с. 67-69.)

87

Chamberlin. The Russian Revolution, v. 1, p. 352.

15 ноября 1917 г. в Смольном состоялось первое заседание нового ЦИКа. Свердлов от имени президиума немедленно огласил резолюцию, подтверждающую декреты советского правительства о мире и рабочем контроле. Резолюцию по аграрному вопросу предложили левые эсеры. Они подвергли резкой критике Временное правительство всех составов, «правые» группы социалистических партий и большинство избранного в мае Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов за проведение земельной политики, противоречащей «интересам трудового народа» и предложили Совнаркому, названному «народно-социалистическим правительством», «принять все меры к практическому осуществлению перехода всей [...] земли [...] нетрудовых хозяйств [...] и инвентаря в распоряжение демократизированных земельных комитетов». Левые эсеры поддержали также принятый на Втором съезде Советов декрет «О земле» [88] . В ответ большевики поддержали левоэсеровскую резолюцию по аграрному вопросу [89] . Таким образом, 15 ноября потенциальная опасность, исходившая от крестьянских Советов, контролируемых эсерами, была устранена. А еще через два дня, 17 ноября, ПЛСР дала принципиальное согласие на вхождение в Совнарком и ввод своих представителей во все коллегии при Совете народных комиссаров. Большевики, со своей стороны, в принципе согласились передать в ведение левых эсеров наркомат земледелия [90] . 24 ноября ВЦИК единогласно утвердил на этом посту Колегаева, который, однако, пока что не приступал к работе, так как две партии никак не могли договориться о количестве наркомовских постов, передаваемых левым эсерам, причем большевики, подорванные внутрипартийной оппозицией, готовы были предоставить левым эсерам больше наркоматов, пусть и второстепенных, чем те соглашались взять.

88

 3T, 21 ноября 1917.

89

Как писала «Деревенская беднота» 21 ноября 1917 г., «выступивший от большевиков т. Харитонов, не видя в резолюции существенных противоречий в деле общей рабочей и крестьянской революции», заявил, «что большевики будут голосовать за резолюцию, предложенную левыми эсерами».

90

Протоколы II созыва, с. 71.