Крутое наследство

Про этих существ мне рассказали Макс с Кириллом вскоре после того, как тетка Римма погибла. Они выложили предположение про свитеней, как гипотезу. Но потом оказалось, что гипотеза была вполне рабочей.

Свитенями именовались призраки, напускающие такой ужас на людей, что те умирали от разрыва сердца. Свитени — жители мрачного ледяного мира, обладают злым, холодным сердцем и не ведают жалости. А еще очень мстительны и злопамятны.

Сейчас я понимала, что скорее всего, у свитеня, убившего тетку, была другая цель — я. Но я была под магической защитой дома и бабы Люси, поэтому чудище не смогло до меня дотянуться. И отыгралось потому на беззащитном человеке — тетке Римме. А может, Анастасия специально велела убить тетку, чтоб тем самым напугать меня и заставить покинут Забубенье? Не знаю…

Я постучала в дверь кабинета.

Валериан сидел возле окна в кресле и внимательно рассматривал какие-то свитки.

Увидев меня, он подскочил как упругий мячик и бросился обнимать.

— Уф, как я рад, как рад, — произнес он, усаживая меня напротив в соседнее кресло. — Ну давай, выкладывай. Все в порядке?

Я рассказала ему о своих магманских приключениях. Не забыла упомянуть и о заключенном против воли браке с Аркадием и том, как меня спасли ребята с Дессанжем.

Выслушав, Валериан мигом куда-то подоровался, но вскоре вернулся, сжимая в руках что-то, завернутое в газету. Я осторожно взяла у него из рук свою книгу. Да, это было оно, мое наследство.

— Ты меня извини, — в который раз извинился Валериан смущенно. — Не удержался я тогда, бес попутал.

— Ничего, — рассеянно ответила я, сжимая свое сокровище. — С кем не бывает.

Затем я подробно выспросила у ученого, как именно проводится ритуал попадания в Магман. Валериан, не скупясь, поделился знаниями, найдя в моем лице благодарного и все тщательно записывающего слушателя.

— А зачем тебе это? — спросил он и вдруг засмеялся, хлопнув себя по коленке. — Ах я старый дурак! Ты же ведьма, Магман тебе необходим!

— Ну да, — улыбнулась я, довольная, что он так это истолковал.

— Только сейчас туда не ходи, — стал Валериан серьезным. — Сейчас нельзя. Неизвестно, что там с Любимовым. И еще, поймали ли Анастасию за нарушение магического закона. Если нет, тебе туда пока лучше не соваться. Старайся Силу пока не расходовать, чтобы не было нужды в ближайшее время пополнять. Поняла?

Я кивнула и прижимая к груди книгу, покинула его кабинет. Потом уселась в машину и завела мотор. Теперь я знала, что мне следует делать.

Для ритуала попадания в Магман необходимо было немногое. Вот только к сожалению, это немногое, находилось в городской квартире. А именно — ванна. Обычная ванна, наполненная необычной водой. Точнее, жидкостью. Валериан рассказал, что вода должны быть очень-очень соленой, примерно, как морская. И назвал еще несколько наименований растений, засушенные листья которых необходимо было поместить в ванну вместе с солью.

Теперь я ехала в город, чтобы осуществить свою затею.

Не заезжая в квартиру, я остановилась перед большим супермаркетом, где имелась и аптека. Спустя полчаса вышла оттуда, груженая десятью килограммами соли и сжимая в руке пакетик с травами.

Улыбчивая аптекарша, наверное, решила, что у меня глисты, псориаз и сифилис вместе взятые. Потом что, передавая мне полынь, чистотел и корень лопуха, как-то подозрительно на меня посматривала из-за толстых стекол очков. И кажется даже, протерла руки влажной салфеткой, после того, как взяла мои деньги. Но мне было все равно.

Вскоре я уже опускалась в пахнущую вонючими травками жутко соленую воду. Валериан предупредил, что опускаться в ванну следует в одежде, чтобы не оказаться в Магмане голышом. Поэтому я облачилась в новые джинсы, шерстяной свитер, а на ноги надела крепкие кроссовки для альпинизма, которые без дела пылились в городской квартире.

Да уж, так еще ванну принимать мне не доводилось, думала я, залезая в одежде и кроссовках в воду. Ощущения были не из приятных, что уж говорить. И я недоумевала, каким же образом там, в Магмане я окажусь сухой. И сухой ли? Вдруг я появлюсь в тумане, вся до нитки вымокшая?

Я принялась читать указанное Валерианом заклинание. Вначале ничего не происходило. Но спустя минут десять я заметила, как моя ванная комната вместе со стиральной машинкой, раковиной и унитазом растворяются в пространстве. Спустя несколько мгновений дикого страха, что я не попаду ни туда, ни сюда, застряв между двумя мирами, я с облегчением увидела уже знакомый непроглядный мрачный туман.

Я на месте. Одежда оказалась полностью сухой, к своему величайшему облегчению. Я стремительно зашагала сквозь туман, прорезая прохладный воздух, а спустя час уже заходила в дом Аркадия. Тот бы не заперт.

Внутри было чисто, видать прибрался Степан. Кстати, где он сам? Я позвала слугу. Сначала вполголоса, затем громче.

Никто мне не отвечал. Крадучись, я тихонько начала двигаться вперед по гостиной. Было довольно светло благодаря открытым занавескам на окнах.

— Степан! Ты здесь? — звала я слугу.

Когда я сворачивала в сторону кухни, из ниши, мимо которой я проходила, раздался какой-то звук? Я замерла. Потом вдруг воздух прорезали судорожные рыдания.

Я так и подпрыгнула на мете.

— Степан, черт побери, ты что меня пугаешь?

— Госпожа, — наконец донеслось до меня лепетание слуги. — О, госпожа, вы пришли. Вы же спасете господина графа?

Степан, забившись в нишу сидел, весь дрожа.

Я протянула ему руку, и когда он оперся на нее, рывком подняла.

— Пошли, — коротко бросила я, и вместе мы вышли в гостиную

Степан, взглянув на незашторенные окна, всплеснул руками и бросился их закрывать.

— Нельзя, так нельзя, госпожа, — бормотал он, дергая тонкий бирюзовый бархат. — Надо закрыть окна, иначе…

— Иначе что? — подняла я бровь вверх.

Я решительно не понимала, почему Степан так боится.

— Иначе увидят меня, да и вас увидят, — зашептал он, приложив палец ко рту. — Идемте отсюда.

Он решительно двинулся в сторону кухни и служебных помещений. Мне там еще бывать не доводилось, тем не мене я пошла за Степаном.

Вскоре мы достигли кухни, рядом с которой была расположена небольшая комнатушка.

— Сюда, — толкнул слуга дверь.

Комнатушка оказалась его собственной спальней. Сразу же Степан закрыл окошко и здесь. Потом, осмотревшись еще, мрачно произнес:

— Вот так. Нельзя, чтобы они видели.

— Кто они? — спросила я. — Что тут у вас происходит? Граф в тюрьме?

— Да, — кивнул Степан, и на его лице выразился ужас. — Его заточили позавчера, когда вы… когда вас унесли.

Степан, казалось, с трудом подбирал слова.