Крутой поворот (Повести, рассказ)

Он взглянул на часы. Без пятнадцати одиннадцать. Толпы гуляющих двигались мимо застывших автомобилей. Шли старшеклассники с песнями, шли иностранцы. Шум, крики - веселый аккомпанемент белых ночей - все это сейчас не трогало Горина, казалось ему нелепым и чуждым. Словно из какого-то другого мира.

«Не хватало еще обрушиться в Неву, - зло думал он, озираясь по сторонам.
– Прочность моста ведь тоже имеет свои пределы. Неужели милиция не может растащить эту пробку?»

Он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. В «скорой помощи», стоявшей рядом, было опущено белое стекло, и оттуда пристально смотрел на Горина какой-то мужчина. Юрий Максимович успел только заметить, что лицо у него очень худое и небритое. «Больной, что ли?

– подумал Горин.
– В этой пробке человек и умереть может. Даже «скорой» не пробиться».

–  Какие красивые русалки. Посмотри, Юра, - Верочка показала на решетки моста.

Юрий Максимович повернул голову и вздохнул:

–  Эти перила здесь со времен царя Гороха.

–  А я их не видела, - Верочкин голос зазвенел от обиды.

–  Ну ладно, ладно, пусть будет так, - он притянул Верочку к себе и обнял.
– Не будем ссориться.
– Он гладил ее волосы, мягкие, шелковистые, чуть-чуть пахнущие какими-то хорошими духами, а сам никак не мог отрешиться от непонятного чувства страха.

Неожиданно кто-то сказал рядом, чуть ли не над ухом у Горина.

–  Вот они, психи-то! В машинах, все в машинах. Их бы и вязали.

Юрий Максимович обернулся и встретился глазами с небритым мужчиной, сидевшим в «скорой помощи».

–  Да-да! Не смотри на меня так удивленно, - продолжал небритый. У него был неприятный, хрипловатый голос.
– Это я про вас, автомобилыциков! Куда гоните? Куда? У вас же пассажиров тьма!
– человек взглянул куда-то сквозь Горина, да так жутко, что Юрию Максимовичу сделалось не по себе, и он оглянулся. Словно хотел удостовериться, что, кроме Веры, в машине никого нет.

«Сумасшедший, что ли?..» - подумал он.

А небритый вдруг сказал спокойно и осмысленно:

–  А жена-то с ним чужая.

Из кабины «скорой помощи» высунулся мордастый флегматичный санитар и с интересом посмотрел на Верочку.

–  Да как вы смеете!
– крикнул Горин и стал лихорадочно поднимать стекло. И тут же подумал, что не следовало вообще отвечать.

Вера испуганно покосилась на небритого человека и еще теснее прижалась к Юрию Максимовичу.

–  Как я смею? Как я смею!
– завопил мужчина.
– Да ведь она потаскушка! Чужая жена! Это ж сразу видно.

–  Да скажи ты ему, чтоб заткнулся!
– Верочка чуть не плакала.
– Ну что же ты?

Мужчина продолжал орать. Около «скорой» собиралась толпа. Какие-то молодые парни, смеясь, заглянули в машину и отошли с шуточками. Юрий Максимович их не слышал. Он не мог прийти в себя от бешенства и несколько минут сидел в каком-то оцепенении, несмотря на то что Верочка дергала его за руку и, всхлипывая, повторяла:

–  Скажи ему, Юра, скажи…

Наконец он стал открывать дверцу, забыв, что «скорая» совсем рядом, и стукнул по ней. Надо было опять вылезать в ту сторону, где сидела Вера.

–  Ой, господи!
– почти простонала она.
– Как я сейчас выйду? Здесь же толпа людей… - Но все-таки, открыв дверцу и втянув голову в плечи, выбралась из машины.

Горин выскочил вслед за ней и кинулся к орущему.

–  Как вы смеете… - Он сорвался на визг и тут увидел, что этот небритый человек одет в какую-то странную серую одежду, а длинные рукава завязаны у него за спиной. Горин растерянно оглянулся, начиная понимать, что его гнев и любые слова здесь бессмысленны, и в это время услышал, как в «скорой» хлопнула дверца.

–  Не обращайте внимания, - подходя к Горину, сказал рослый детина в белом халате, наверное, санитар. Это был тот человек, который выглядывал из кабины. Он продолжал флегматично жевать, отламывая от зажатого в руке батона.

– Не обращайте внимания, - повторил он.
– Это сумасшедший, - погрозил орущему огромным волосатым кулаком.

Тот сразу смолк.

–  Алексей Петрович, - обратился санитар к кому-то сидящему в «скорой», - подними стекло. А то он тут всех перепугает. Устроил цирк!

Он осмотрел место, куда ударил дверцей Юрий Максимович, и, густо нахмурив брови, с неудовольствием потрогал металл рукой.

–  Да я маленько стукнул!
– сказал Горин извиняющимся тоном и обернулся к своей машине. Веры там не было…

Он выскочил на тротуар и стал озираться по сторонам, пытаясь разглядеть ее в толпе. В это время поток машин медленно, словно нехотя, сдвинулся. Сзади засигналили.

–  Идиот!
– крикнул Юрий Максимович сигналившему.

Но загудели и другие автомобили.

Горин вне себя закричал:

–  Вера!

Из толпы кто-то отозвался дурашливым голосом. Юрий Максимович быстро сел в машину, с силой хлопнул дверцей и резко дал газ…

2

–  Неприятное это дело, - поморщившись, сказал Кондрашов и смешно, по-детски почмокал оттопыренными губами.
– Ты можешь считать, что я чересчур субъективен… Не знаю, не знаю.

Корнилов был знаком с Василием Сергеевичем уже лет двадцать - учились в одной группе на юрфаке. Они не были близкими, закадычными друзьями, но всегда относились один к другому с симпатией, хоть и пикировались часто. Судьба устроила так, что после окончания университета они шли параллельным курсом, словно корабли в открытом море. Начинали в одном районе: Корнилов участковым инспектором, Кондрашов - помощником прокурора, потом один стал начальником уголовного розыска, другой - районным прокурором. Корнилова перевели в Главное управление внутренних дел, Кондрашова в городскую прокуратуру следователем. Был, правда, один период, когда Василий Сергеевич круто отклонился в сторону - ушел в аспирантуру, защитился и стал преподавать административное право в одном ленинградском институте. Но никто из бывших сокурсников этому не удивился. Все были уверены, что рано или поздно Кондрашов уйдет в науку - в нем всегда жил ярко выраженный интерес к теории. Удивило другое - через два года он снова попросился на практическую работу.

–  Неприятное это дело, - повторил Василий Сергеевич и похлопал своей мягкой, похожей на женскую рукой по серой папке.

–  Ты, Вася, меня не агитируй, - Корнилов усмехнулся. Потянулся за папкой.
– Приятное, неприятное - что за определения? Вот почитаю, скажу, какое оно, твое дело. Только ты, Василий Сергеевич, должен бы знать - для уголовного розыска те дела неприятные, которые раскрыть не удалось.

Кондрашов поморщился:

–  Брось, брось… Читай лучше.

Игорь Васильевич раскрыл папку. В ней было всего несколько страничек. Корнилов начал читать справку ГАИ:

«Третьего июля 1976 года около двенадцати часов ночи на сорок девятом километре Приморского шоссе автомобиль «Волга», номерной знак ЛЕК 36-99, по неустановленной причине съехал на повороте с дорожного полотна и ударился в стоящее на полосе отвода дерево».

«По-видимому, скорость была большая, - подумал Корнилов.
– После удара машину развернуло еще раз и боком стукнуло о другое дерево».

«От удара автомобиль загорелся, взорвался бензобак. Владелец автомашины Горин Юрий Максимович…»