Крутой поворот (Повести, рассказ)

–  Ни сослуживцы, ни соседи ничего не знают, - сказал Бугаев.
– Утром в день катастрофы капитан был дома. Ему звонили из пароходства. Из отдела кадров. Он сам звонил жене в Сочи. А вечером телефон молчал.

–  Кто ему звонил?

Бугаев вытащил из кармана блокнот и раскрыл его.

–  В шесть часов звонил Коншин. Около восьми жена стармеха. Она пришла из больницы от мужа и сразу же позвонила. Как всегда. «Старик» просил поблагодарить капитана за письмо и фрукты, которые тот посылал ему…

–  «Дед» просил…

–  Что?
– не понял Бугаев.

–  «Дед» просил поблагодарить, - усмехнулся Корнилов.

– На флоте стармеха называют «дедом», а не «стариком».

–  Какая разница?!
– сердито сказал Семен.

–  Если скажешь так при генерале, он тебя уволит из органов. Он так же, как и я, любит точность и вдобавок сам бывший моряк.

–  Он меня и так уволит.
– Бугаев наконец-то улыбнулся.
– Но кое-что я все же узнал! Этот Бильбасов, наверное, ловит рыбку. Или делает вид, что ловит.

–  Выкладывай, - заинтересовался Корнилов.

–  Ну… во-первых, он заядлый рыбак. Это все говорят. А во-вторых, одна соседка видела, как он уходил из квартиры с удочками.

–  Время?

–  В этом-то и загвоздка!
– в сердцах стукнул себя кулаком по колену капитан.
– Время она помнит, а день - нет! Без двадцати семь, говорит, выскочила на улицу, мужу «маленькую» купить, а капитан удочки в машину укладывает…

–  Какая машина?

–  «Жигули». Тетка время запомнила - торопилась в магазин, боялась - «маленькую» до семи не успеет купить, а день не помнит.

–  А муж? Может, он помнит, в какой день его жена угощала?

Бугаев безнадежно махнул рукой.

–  Да… «Жигули», семь часов, рыбалка, - пробормотал озабоченно Игорь Васильевич.
– Рыбалка, рыбалка. Он где живет, капитан?

–  На бульваре Профсоюзов. Дом пятнадцать…

Корнилов мысленно прикинул расстояние ближайшего к бульвару Профсоюзов магазина, где продавали бы любимую всеми рыбаками наживку - мотыля… Уж если он действительно заядлый рыболов, то за мотылем-то заехал!

–  Фотография Бильбасова есть?

Бугаев вытащил из кармана и протянул Корнилову фото.

–  Имеем шанс, - хитро улыбнулся подполковник.

–  Да ведь я с ребятами в его доме все квартиры обошел, в ЖЭКе был… - обиделся Бугаев.

–  Ну и самомнение у вас, капитан! Как будто Не числится за вами грешков.

–  А за кем их нет, товарищ подполковник? Но сегодня…

–  Некогда мне по квартирам ходить, вашу работу проверять, - сказал Игорь Васильевич.
– У меня другая идея появилась. Только тебе не понять, ты рыболов липовый. В тебе заядлости нет…

6

Но осуществить свою идею подполковнику удалось лишь на следующий день.

Как только Бугаев вышел, Корнилову позвонили из приемной, сказали, что с ним хотела бы встретиться вдова Горина, Наталья Николаевна.

Игорь Васильевич чуть было не сказал, чтобы ее направили к следователю, но передумал: «В конце концов она кстати… Не придется посылать к ней Бугаева, выясню про зонтик сейчас. Только что ей-то нужно от уголовного розыска? Или она тоже подозревает, что с аварией дело нечистое?»

Через несколько минут вошла невысокая миловидная женщина, одетая в серый легкий костюм, хорошо сшитый, но неброский. И сама она выглядела очень скромно. Ничего яркого - ни зеленых или синих теней на веках и под глазами, ни яркой помады. Однако во всем ее облике, в кажущейся простоте одежды чувствовались большой вкус и достоинство. Ничто не выдавало постигшего Горину несчастья. Только глаза, погасшие, казалось, потерявшие всякий интерес к-жизни.

–  Я завтра возвращаюсь в Нальчик - мама тяжело больна… - тихо сказала Наталья Николаевна.

Корнилов кивнул.

–  Перед отъездом решила поговорить с кем-нибудь из милиции… Мне сказали, что занимаетесь этим делом вы… Какое-то странное совпадение, - она помедлила, будто подбирая слова.
– Я вчера съездила к нам на дачу. В Рощино. Вы знаете, там замок сломан. Кто-то был. И, наверное, не воры - ничего не украдено. А Юрин стол письменный взломан. И все бумаги разрыты.

–  Что ж вы сразу не сказали нам?
– с мягким укором сказал Корнилов.
– Может быть, в Рощине милицию предупредили?

–  Нет. Понимаете… - Она опять помолчала. И Корнилов почувствовал, что не слова она подбирает, а ей просто тяжело говорить.
– Как-то не об этом все думалось. И вот еще, - она достала маленькую черную коробочку, очень красивую, но помятую.
– Я нашла в Юриной замшевой куртке. Подкладка разорвалась… - Наталья Николаевна открыла коробочку. Там на голубом шелке сверкало кольцо с золотой розочкой, в центре которой был вделан крупный бриллиант.
– У нас таких вещей никогда не было. Я подумала, что Юра привез мне из последнего рейса красивую подделку. Попросила подругу показать в комиссионном. Кольцо оценили в шесть тысяч рублей. Значит, оно чужое. Наверное, Юра должен был его передать кому-то, рано или поздно этот человек найдется и предъявит на кольцо свои права…

–  Вы уверены, что это чужое кольцо?
– спросил Корнилов.
– Может быть, муж хотел сделать вам сюрприз?

–  Я же сказала: это кольцо не наше. Такое кольцо не могло быть нашим…

–  Да, да. Раз вы настаиваете… Мы сейчас составим акт.

На лице Натальи Николаевны промелькнула гримаса недовольства. Разговор ее утомил, а предстояли еще формальности.

Корнилов попросил секретаря вызвать Бугаева, а сам лихорадочно соображал, что же делать с зонтиком. Предъявить для опознания обгоревший зонтик показалось теперь ему безжалостным. Это значит снова вызвать в душе женщины смятение и ужас, только что пережитые. «Что же делать, что же делать?» - думал он и неожиданно для себя спросил:

–  Наталья Николаевна, у вас есть японский зонтик? Складной, с красными цветами на розовом поле?

Она посмотрел на подполковника как на сумасшедшего, но выдержка и здесь ей не изменила.

–  Есть, но не такого цвета. Я не переношу слишком яркие вещи.

–  Простите за назойливость, муж никогда не привозил вам зонтик именно такого цвета?

–  Нет, нет. Он хорошо знал мой вкус.

Корнилову показалось, что она вот-вот расплачется от его вопросов, но в это время вошел Бугаев.