Крыло бабочки

Гелия почти поражен. Флора скрещивает руки на груди и всматривается в свое изображение на холсте. Гелия знает, что она так внимательно разглядывает. Глаза. И ей нравится. Но у него есть один вопрос.

– Почему ты говоришь за всех? А если кто-то откажется? – Флора качает головой, и Гелия сразу же затыкается, чувствуя себя круглым дураком.

– Потому что я всех нас знаю. Никто не откажется. Каждая уже приняла решение. Мы все связаны крепкой нитью. Хотим того или нет. Но мы хотим. И не из-за долга, Фарагонды или еще какой-либо причины. У нас свои счеты, – режет будто бы ножом по маслу.

Гелия соглашается, ничего не говоря. А Флора ждет, пока он закончит портрет.

С каждым годом Тимми все больше страдает. Сначала это было незаметно, но со временем больше прорастало, сильнее просачивалось в разум, пока не укоренилось в нем. Просто Тимми преследует одно очень нехорошее чувство. Чувство ошибки. Что это не его жизнь. Не его реальность. Не его время. Хотя, время-то, может, и его, вот только тело – чертово тело и биография – не его. Тимми все чаще кажется, что он оказался в этом теле по чьей-то нехорошей ошибке.

Кому рассказать – сочтут за безумца. Товарищи по команде не поймут. Текна? Текна, может, и поймет, но рисковать... На целых семьдесят восемь процентов Тимми был уверен, что она поймет не так, как следует. У кого просить помощи? Тимми ведь давно уже сделал одно горькое открытие: а Дракона-то нет.

Он уже молился ему не раз, только ответа так и не прилетело. Аватара Дракона есть, а самого Дракона давно след простыл. Это, конечно, все знают, но говорят, что Он помогает. Ну, либо Тимми был тем самым одним процентом, который Великий просто проигнорировал.

А гадкое ощущение совсем не собирается его покидать. В последние дни вообще невыносимо: зудит, словно комар над ухом. Тимми уже и в компьютерные игры резался, и все, что только можно было, починил, и даже попытался что-то там рассчитать, но противный зуд не проходил. Тимми протирает очки и считает до ста. Надо отвлечься. Но нехорошее чувство только нарастает.

Тимми откладывает очки в сторону и смотрит вокруг. Все расплывается, предметы нечеткие. Но ему совершенно не хочется надевать очки: а вдруг так он наконец-то увидит решение проблемы?

– Душа, страдающая в чужом теле. Тяжкое зрелище.

Тимми соглашается, почесав за ухом, но тут же резко вскакивает, споткнувшись и чуть не грохнувшись на пол. Автоматический стул со скрипом откатился назад. Ему показалось, или сейчас действительно кто-то что-то сказал? Но ведь тут никого нет. Он один в комнате. У себя дома. Глюки, что ли, пошли? Или собственный разум вздумал шутки шутить?

Но вообще-то голос прав. Ибо Тимми кажется, что это не его тело. Не его жизнь. И нет, то не недовольство собственной ролью или каким-то там положением в обществе. Сейчас многие подростки любят ныть о том, что они родились не там и не в том теле, что на самом деле они ощущают себя другими людьми. Отличие Тимми от них состоит в том, что если вторые просто выражают протест против своей серой жизни, не желая ничего делать, чтобы это исправить, и со временем перестанут кричать, то первый действительно осознает некую ошибку Создателя или кого еще, кто запускает души в человеческие тела.

Хуже всего мучиться от неясных образов – не чужих воспоминаний, не прошлой жизни, а чего-то иного, будто душа, жившая внутри, рвалась в свое истинное, единственное и настоящее тело. Тимми вполне любил свою жизнь, любил Текну и любил дело, которым занимался, но... Он знал также каким-то странным и непонятным чувством, что не подвластно логике, что на самом деле все должно быть совсем не так. А как?

– Протяни руку.

Тимми снова хлопает глазами, но руку протягивает и зачем-то прикрывает веки, словно ожидая чуда. Что происходит, он понять не в силах. А открыв глаза, чуть челюсть свою не теряет: каким образом он оказался на берегу горной реки рядом со входом в небольшую пещеру? И на какой планете? Быстрый поток низвергается с шумом, перекатывая мелкие камешки. На скалах растут пучки длинной травы, и распускаются бледно-желтые цветы. Тимми все еще пытается включить мозг и найти объяснение: перегрелся, включился неизвестный эффект компьютерной игры, упал в обморок, съел что не то, но... Что-то упорно продолжает настаивать, что все вокруг очень даже реальность.

Но как он тогда переместился? Единственное логичное объяснение Тимми находит, почесав затылок. Видимо, проснулся скрытый магический талант, о котором он раньше и не слыхивал.

– Нет, – произносит голос в его голове. – Ты самый обычный человек. Я переместил тебя сюда.

– А вы кто? – вежливо интересуется Тимми. Вообще-то с собственной головой не разговаривают, особенно нормальные люди, но, регулярно спасая мир, разве можно оставаться адекватным?

– Тот, кто избавит тебя от страданий. Иди в пещеру.

Тимми пожимает плечами. Погода хорошая, голова ничего не соображает. Да еще очки дома забыл. Стоп. Тимми внезапно хватается за дужки. Он же собственноручно снимал очки. Отложил их в сторону. Чуть не грохнулся. Или провалы в памяти начались? Но чем черт не шутит. Тем более, Тимми ощущает в груди странное тепло, странное чувство правильности своих действий. Будто кто-то его ведет. Тимми уверенно ступает в пещеру. Внутри прохладно, снаружи же слабо, но припекает. В пещере чуть темновато, но в целом предметы рассмотреть можно. Кое-где капает с потолка. Камень твердый. Земля под ногами сухая, лишь у самого входа блестят небольшие лужицы. Тимми зачем-то идет в центр и остается стоять там.

– Знай же, – вещает голос. Только уже не в голове, а будто бы отталкиваясь от стен. У Тимми подкашиваются колени. – В твоих страданиях повинен лишь один я. Ты стал результатом ужасной ошибки. Редкой, но меткой. Среди миллиона человеческих существ один страдает, подобно тебе.

– А... – Тимми даже и не знает, что ответить.

– Когда формируется человек, все четыре начала соединяются в хаотичном порядке. Они находят друг друга и цепляются, словно магниты. Но порой происходит ошибка, и либо магия прикрепляется не к той душе, либо душа не к тому телу. И всю жизнь человек будет страдать, ибо несет в себе не свое начало, – голос замолкает, а потом заканчивает свою тираду одной фразой: – Иными словами, твоя душа прикрепилась не к тому телу, магии и разуму.

Тимми чуть покачивается на ногах. С потолка срывается капля и с шумом падает в лужицу у входа. Стоит относительная тишина, потому что снаружи ревет неутомимый поток.

– И я виновен в этом. Процесс идет сам по себе, но я контролировал его. Когда я покинул этот мир, намереваясь вернуться через миллионы лет, я и не подозревал, что появится столько кричащих душ. Это мои грехи, и я должен их исправить. Я молю прощения у тебя, стонущая от боли душа.

– А ты кто? – Тимми даже от волнения забывает о вежливости.

– Тот, кто наконец-то ответил на твои молитвы.

Тимми грохается в обморок.

В себя приходит, тут же хватаясь за голову. Потому что завтра там точно будет шишка. Текна по головке не погладит. Но тут Тимми видит перед собой стену оранжевого цвета. И вновь вспоминает, кто с ним говорит. Неужели... Он?

Тимми дрожащими губами начинает ловить ртом воздух, бухается зачем-то на колени и шлепается головой о землю, боясь поднять взгляд.

– Так простишь ли ты меня?

– Тебе ли извиняться, – пораженно шепчет он. – Ты же ведаешь всем и вся. Ты же... Ты же все тут создал!