Крыло бабочки

– Но я ушел. И теперь, после долгих лет сна и размышлений, я обратил внимание на свой любимый мир. И ужаснулся от крика тысяч несчастных душ. И каждой из них я помогу. Я исправлю свои ошибки. Я освобожу тебя из этого тела и направлю к твоим истинным началам.

– То есть... То есть я умру? – быстро просекает фишку Тимми.

В пещере застывает тишина. И даже шум реки будто бы проносится за многие километры отсюда. Тимми хмыкает. Такой расклад его устраивает, кроме одного. Да, душа бьется в чужом теле и надеется взлететь, чтобы добраться до того, что предназначено именно ей. Но... Текна. Это имя бьется на языке и в сердце.

– Я покажу тебе, – шелестит Дракон.

И Тимми несколько минут смотрит на то, что происходит. А внутри все обрывается. Но потом снова взлетает. Глаза распахиваются от удивления и осознания увиденного. Тимми глотает воздух, которого явно не хватает, и снова чуть не падает в обморок. Слишком. Много. Шокирующей. Информации.

– Значит... – бормочет он. – Вот оно как... И именно так... Хорошо.

– Но ты можешь и остаться, – предлагает Он. – Выбор за тобой.

Тимми качает головой. Решение приходит мгновенно. Вернее, он принял его еще в тот миг, когда увидел первые мгновения реальности, что показал ему Дракон. Тимми расслабляется и внезапно чувствует себя свободным. Окрыленным. Перерожденным. Он еще здесь, еще жив, но готов.

Вот так, в один миг, отказаться от всего. Но зачем насиловать всех тех, кто не был ему никогда предназначен? И такого человека, как он, тоже не должно было никогда существовать. Зато теперь... Теперь все встанет на свои места.

Тимми подходит к стене и, чуть заикаясь, произносит:

– Веди.

Я лечу. Я свободна. Это не сравнится даже с экстазом – это плавится на твоих крыльях, это растекается небом по твоей спине, это срывается с твоей магии. Изумительное переплетение и обостренные чувства – вот что такое взаимодействие с Ревом. Но еще притягательнее – общение с планетой, по которой ты ходила в течение стольких лет. Это на нее ты упадешь, подстреленная и подбитая, это ее волны примут тебя. Это на нее ты будешь отступать, загнанная в ловушку лучшими друзьями. В этом мире есть две вещи, которые тебя ни за что не предадут. Твоя магия и твоя планета. Первое мне объяснил змей, до второго я дошла сама.

Камертон... Это корни сердца Мелодии, поднимающиеся наверх. Это – колоссальная энергия, заключенная в странной, на первый взгляд, форме. Это – чистейшая и первозданная магия, которую хочется хотя бы долю секунды подержать в руках. Соприкасаясь с Камертоном, приближаешься к прошлому, на минуточку ощущаешь позывы тех существ, которые некогда шагали по единой тверди, творя горы, просто тряся своим хвостом. А многие из них теперь стали планетами, дав начало всему живому. Они уже давно утратили разум, но где-то в самой глубине, там, куда едва ли может спуститься человек, дремлют остатки усталого разума. Этот разум и зовется сердцем планеты. Он поднимает на поверхность огромную волшебную силу, которой мы подпитываемся. А те, кого породила Мелодия, ощущают особую подпитку магии, сражаясь в небе родной планеты. И так абсолютно со всеми волшебными существами на их небесных телах.

Но есть ли где еще такое, чтобы энергия выступила на поверхность? Не уверена. Совсем недавно я почувствовала себя готовой, достойной того, чтобы поговорить и увидеть Камертон Гармонии. Когда я положила руку на его пьедестал, через меня пролилась такая магия, которую я раньше не ощущала. И внутри поднялся Рев, приветствуя своего “собрата”, приветствуя Древнего. Мы обменивались энергетикой. Я стояла с закрытыми глазами и была открытой книгой для Камертона. Он читал меня... Читал меня, как, черт возьми, истинный Древний. Читал все мои страхи, грехи, темные страсти и светлые помыслы.

Это такое сумасшедшее чувство, которое трудно описать словами. “Да ты только не кончала, нахрен!” – сказал бы Ривен. И я бы его полностью поддержала.

В прошлый раз Камертон выразил желание обменяться энергией со мной еще раз. Это было... О таком нельзя было даже помыслить! Согласиться – значит задрожать и почувствовать себя абсолютно выжатой. Столько всего пережить за какие-то несколько минут. Обычным людям такое и сравнить не с чем. А мое тело еще помнит хвост змея. Еще помнит шепот у горла. Этот опыт я не забуду никогда, как и путь, подсказанный Сирениксом. Я не сверну с него, змей. Ни за что.

Сегодня мы очутились здесь вновь. Я не знаю, почему беру с собой Рива, наверно, потому, что уже не могу обходиться без него нигде. Это тот мозг и тот заряд эмоций, что необходим мне везде. Едва ли мы еще отошли от вчерашней пьянки и хорошей ночи, что устроили на квартире, снятой нами на весь день. Целую ночь кувыркались – днем отсыпались, потом убирались и ждали прихода хозяина. А там уже и вечер наступил.

Но сегодня с утра я почувствовала зов. К середине дня просто не смогла с ним совладать и ринулась на Мелодию. И вдохнула родной воздух. Эта планета никогда не перестанет быть моим домом. Ведь меня связывают с ней целых две жизни.

– Слушай, а эта хрень тут так безобидно стоит. Почему ее никто не охраняет? – слышится голос Рива, который осматривается вокруг, скрестив руки на груди. – Ну мало ли какой гад захочет захапать ее себе.

– По той же причине, – отвечаю я, неотрывно смотря на Камертон из чистейшего золота. – Его нельзя сломать. Нельзя присвоить.

– Про столбики в Бескрайнем тоже так думали. Однако что в итоге вышло? Один идиот весьма успешно их активировал.

– Но пострадал потом. И весьма сильно, – качаю головой. – В любом случае, не знаю, что там со “столбиками”, но если кто захочет взять Камертон... Ему придется тягаться с целой планетой. А она у нас неслабая.

– Да у вас любовь с первого взгляда, – усмехается Рив, садясь рядом с Камертоном и задумчиво рассматривая его. – Вот хорошо обычным людям – никакая магическая хрень не превращает в нарика на последней стадии.

– Иди к черту, – огрызаюсь я, а внутри ликую. – Хренов недогей.

И прикусываю язык. Вот черт. Не стоило упоминать, но... Кажется, Рив никак не реагирует. Просто буквально вчера ночью мы выяснили, что он, оказывается, бисексуал. Я достаточно хорошо помню, что происходило ночью. Рив – тоже. Мы не обсуждаем это. Ничего не говорим. Либо слишком в шоке, либо время не настало, либо все и так ясно. До сих пор не могу определиться.

– Про... Прости, – ругаю себя за чертову несдержанность, знаю же, как его эта тема задевает. Всегда была больной. И хотя в последнее время все несколько сгладилось, вчерашние события наверняка добили. И...

– Дракон, ты серьезно? – вот тут я впадаю в ступор. Рив опускает голову набок и внимательно смотрит на меня. – Слушай, это, конечно, тот еще сюрприз и нежданчик, но чего теперь-то.

– А ты не слишком быстро перестроился? – осторожно интересуюсь я. Как-то это на него не особо похоже. – Ты точно в порядке?

– Странно, но да. Я тоже думал, что ораться буду, – Рив складывает руки на груди. – Надо будет обдумать на досуге. Вчера слегка не до этого было. Но знаешь... У меня немного странные ощущения в заднице, – признает он. – И не то чтобы я собираюсь в ближайшее время это повторять. Как и кидаться на парней.

– Да хрен тебе, – показываю фак. – Я уже все сказала по этому поводу.

– То, что я внезапно оказался бисексуалом, не означает, что у меня исключительно на парней встает. Хотя именно так ошибочно многие и думают, – закатывает глаза Рив.