Крыло бабочки
Шрифт:
И все же демон оказался в весьма затруднительном положении.
Наверное, у Дракона хорошее чувство юмора, иначе как еще объяснить выбор тела, куда поместил его Великий. Однако Валтор, каждый раз смотря в зеркало, хочет в бессилии закрыть глаза.
Он оказался в теле одного из парней Винкс. Хотя тут надо отдать должное Дракону: хорошо, что не поместил его в Ская. Однако... Валтор снова осматривает себя в зеркале. Со стороны и не скажешь, что в теле этого очкарика сидит самый настоящий, изнывающий от своеобразного юмора Создателя демон. Тимми. Это его-то душа задержалась тут по ошибке? Тогда уж нахождение Валтора в этом теле является куда большим недоразумением.
А хуже всего, что вместе с новым телом он приобрел
Несколько дней он просидел в доме Тимми, не выходя даже на улицу и обдумывая свое положение. В течение этого времени с ним никто – к счастью для демона – не связался. Товарищи по команде будто забыли о существовании Тимми. Текна тоже не подавала признаков жизни. Валтор порылся в воспоминаниях тела – а они у него сохранились – специалист со своей девушкой не ссорился. Однако почему-то они вот уже столько времени избегают друг друга. Впрочем, Валтора это волновало в последнюю очередь. Главное, что за эти дни за ним не явились разгневанные Винкс во главе с Блум, что уже радовало.
Все знания, воспоминания и умения Тимми сохранились, поэтому Валтор провел занимательную экскурсию по самым различным уголкам разума специалиста и узнал, что случилось, пока его не было. А случилось много чего. Набу помер, Ривен ушел восвояси, Трикс заперли в другом измерении, Винкс получили Сиреникс – тут Валтор ухмыльнулся и на минуточку задумался, а явил ли им змей себя, но таких воспоминаний в голове Тимми не нашел. Блум возродила Домино, оживили Дафну – здесь Валтор нервно сглотнул и чуть не грохнулся во второй обморок в жизни. Потому что Дафна была единственная девушка на его веку, которую ему не удалось соблазнить. К специалистам присоединились три новых члена команды, причем один слился, другой начал встречаться с Лейлой, а за третьего выскочила замуж та же Дафна. Винкс за это время получили аж пять трансформаций и стали звездами мирового масштаба.
И, изучив все это, Валтор понял, что просто так смыться не получится. Будут искать. Да и будет подозрительным выглядеть исчезновение Тимми. Если он просто скажет Текне, что хочет с ней расстаться, а спецам, что собирается уйти, последуют вопросы. И четких ответов у Валтора не было. Он пытался придумать хоть одну вескую причину, по которой Тимми мог бы уйти вот так, но... Ничего не придумывалось.
Конечно, он мог бы присоединиться к Винкс и играть роль Тимми. Но этого Валтор желал меньше всего. Раскрываться перед феями он тоже особого желания не имел. Потому что одно представление о горящем взгляде Блум и ее возможностях заставляло Валтора автоматически вздрагивать и сглатывать. Нет, отправляться обратно в то место, пусть там теперь и нет Трех Древних Ведьм, он никак не желал.
Поэтому Валтор пришел к странному, но, наверное, единственному верному решению. Он решил раскрыться только одному человеку. И с ним же обсудить, как поступить дальше. Текна. Валтор, конечно, понимал, что таким образом создаст угрозу для самого себя, ведь фея может легко сдать его Винкс, но...
Валтор ощущал в себе очень странное чувство: не вину, нет, но что-то похожее. Нет, он не был виноват в том, что Тимми отбыл на перерождение, но... Был все же причастен к этому. У Валтора возникло сомнительное чувство, что Текна должна знать правду, что ее парня больше нет в этом теле. Ведь если он даже и уйдет от Винкс, Текна будет мучиться и продолжать любить уже несуществующего человека. Пусть таким жестоким образом, но он хотел облегчить ее участь. Во всяком случае, Текна имела право знать, и потому Валтор честно решил с ней всем этим поделиться. К тому же эта фея была наиболее благоразумной, и демон допускал малюсенькую возможность, что вопрос удастся разрешить относительно мирным
путем.А дальше он уже будет действовать по ситуации.
Но времени на подготовку остается совсем мало. И Валтора посещают невеселые мысли. Вот и сейчас он лежит на диване и размышляет над тем, как бы не выдать себя ненароком. Поменьше говорить. Побольше наблюдать. Не использовать магию. Избегать Блум. Минимально пересекаться с Текной.
А там уже как-то вызвать ее на приватный разговор и с глазу на глаз сообщить текущее положение дел.
А пока Валтор отдыхает и морально себя настраивает. Демонам тоже приходится нелегко.
– И ты по-прежнему будешь утверждать, что это того стоило? – Антуа вновь отвлекает Аквелу. В своей обычной манере, со своей ухмылкой и изяществом. Садится перед ней на стол, сверкая красивым телом, проводит пальцем по ее холодной щеке, пытается заглянуть в глаза: ну обрати же на меня внимание, обрати.
Флай вся в работе. Столько документов просмотреть, столько бумаг перебрать. А завтра и послезавтра вообще надо быть на Зените, который, кажется, хочет сделать интересное предложение. Показалась в Алфее – и ладно. Но рабочий день только начинается.
– Ты неисправимый трудоголик! – надувает чуть пухлые губы Антуа.
– А ты, как человеческая женщина, хочешь довести меня истерикой? – на секунду Флай поднимает глаза и внимательно считывает своего секретаря. И вновь ничего не видит. Будто одна темнота.
– Нет, просто хочу вывести тебя, – честно улыбается Антуа. – Моя милая бабочка, ты просто прекрасна в гневе! Чай, кофе? Что тебе принести? Ах да, ты же лишена человеческих слабостей. А может быть, ты хочешь секс? Хороший секс с хорошим... Дракон, Флай, ну не гляди на меня так, – он тут же затыкается, когда Баттерфликс строго смотрит на него. Один взгляд порой бывает красноречивее всяких слов. Прелесть Антуа в том, что он знает, когда заткнуться.
Баттерфликс невольно вздыхает. Она хотела бы узнать, кто он такой. Хотела бы знать, кем он являлся в том будущем, откуда выпал. Но Антуа молчал. Трещал на какие угодно темы, но тщательно избегал той, что касалась его происхождения и семьи. Вроде и похож на человека, но... Не человек. И не Древний.
Он не походил ни на одну из рас Магикса, которые ей были известны. Которые вообще были известны науке.
– Ну признай же, что в Алфее была скукота. Все эти наивные девочки, которые верят, что станут крутыми феями. Да из них только единицы способны чего-то достичь.
– Это верно, – соглашается Баттерфликс. – Не все из них смогут оставить след, значимый для этой вселенной. Алфея всего лишь предназначена для того, чтобы эти существа поняли, для чего им крылья и волшебство вообще. Но их больше, чем кажется тебе.
– Это странно слышать от тебя, Флай. Ты никогда не любила людей, – на секунду Антуа перестает улыбаться.
– Но мне хватает ума признать, что Дракон сделал ставку на них. Ошибка многих Древних как раз в том, что они не смогли смириться с поражением и предпочли возможности новой жизни добровольное уединение. И они медленно меняются, поскольку не принимают то, что каких-то людей... Он возлюбил больше, чем их. Я не страдаю человеколюбием. Однако мне приходится с ними сосуществовать, – складывает руки в замок Баттерфликс. – Порой из этого можно извлечь хорошую выгоду. И...
– Это точно. Кстати. Я думаю, ты ведь это уже знаешь. Об этом в последнее время много говорят. За последние пять лет волшебство стало проявляться значительно раньше во всех этих людях. Феи открывают свой дар в тринадцать-четырнадцать лет, а не в шестнадцать, как то было всегда. На Линфии вон вообще для них сделали специальную программу обучения. В этом их Линфийском Колледже, – Антуа любит перебивать Флай. Знает, что вроде бы не следует, но все равно делает это. Характером пошел в свою мать, хотя и не особо над этим задумывается.