Крыло Королевы
Шрифт:
Он поднимает руку. В этом нет, на самом деле, никакой необходимости, потому что в зале нет ни шума, ни шепотков. Всё внимание обращено к нему.
— Друзья, мы счастливы видеть вас сегодня здесь. Настали чрезвычайные времена, и многое из того, что не должно делаться в спешке, сделано за считанные часы. Но в виду необходимости я прошу вас не оглядываться на формальности. Сегодня вечером, в новой атмосфере сотрудничества, моя дочь обручается с антеймом Конлейтом Антейским.
У меня дыхание застревает в горле. Я не могу дышать, не могу ничего. Все поворачиваются ко мне, а я только стою на месте. Значит, это было решено, без какого-либо моего участия, не давая мне ни выбора, ни слова, хотя он обещал. В итоге он сам всё решил.
Я проглатываю ком, застрявший в горле, проглатываю
Кругом звучат аплодисменты, не очень уверенные. Джондар улыбается и тоже начинает хлопать, а потом кланяется мне. Но я не могу пошевелиться. Я буквально чувствую, как всё выходит из-под контроля. Моя жизнь — та единственная, которую я когда-либо хотела — ускользает меж пальцев, исчезает, оставляя только ужасающую пустоту и будущее, полное неопределённости.
Я потерялась. Я теперь сама по себе.
Глава 4
«Аделина» — имперский звёздный лайнер — это самый впечатляющий корабль, который я когда-либо видела. Одна поездка на «Аделине» может стоить столько, сколько некоторые люди за всю жизнь не зарабатывают. От носа и до кормы ведут плавные, совершенные линии. Её построили в космосе, как мне рассказывал Зейн, и она может без каких-либо ограничений летать за пределами атмосферы, но «Аделина» не рассчитана на то, чтобы приземляться на планеты. Она живёт среди звёзд. Этот путь называется связующей линией, перемещением по гиперпространству на предельных скоростях, полностью за пределами обычного космоса. Моих знаний математики здесь недостаточно, но Зендер говорит, что это чувствуешь сердцем.
Мой брат любовно описывает каждую деталь, рассказывает обо всех местах, где обычно останавливается корабль. Эти места как будто бы сошли со страниц сказок. Места, в которых я всегда мечтала побывать… в другой жизни. Места, в которые я никогда не отправлюсь, места, о которых я даже слышать не хочу, раз уж мой мир становится песчинкой, а мечты превращаются в пыль.
Но я всё равно слушаю, стараясь терпеливо сидеть на месте, не потому что мне нужны все эти его разъяснения, а потому что я хочу слышать голос своего брата. Хочу наслаждаться атмосферой приятной семейной беседы, пока это возможно.
Наш маленький шаттл облетает «Аделину» вокруг, направляясь ко входу в нижней её части. Свет солнца Вейриана отражается на блестящей поверхности корабля, отполированной и безупречной, создающей впечатление огромного кита в металлических доспехах на орбите моего мира. Я рассматриваю дверцы, будто бы украшенные драгоценными камнями, и полукруглые кристаллические купола смотровых площадок, похожие на два глаза.
Чуть в стороне съезжаются сопровождающие корабли, готовые конвоем доставить нас за пределы орбиты. Они поменьше размерами, но вооружены сверху донизу и выглядят как стая гончих, готовых сорваться с цепи.
Затем наш шаттл залетает под лайнер, прямо в распахнутую пасть, которая нас поглощает. И дальше, в желудок левиафана.
Мой живот сжимается и скручивается, то ли от волнения, то ли от изменений в гравитации, и я заставляю себя сидеть ровно, сосредоточившись, так же, как это делают Шай и другие приставленные ко мне стражники. Я могу выдержать это, как воин. Как воин перед битвой. Я ещё не видела своего так называемого мужа и не увижу, пока мы не доберёмся до Антееса. Антейм никогда, ни при каких обстоятельствах не покидает свою планету. Что такого может случиться, если он это сделает, я так и не поняла. Документы, которые я изучила, сообщают, что это верование антейцев, что-то вроде их особенного взгляда на вещи. Но нет никаких подробностей. Возможно, никто на самом деле не знает причину. Для такой высокоразвитой цивилизации они кажутся чересчур суеверными, когда дело касается их правителя и
религиозного совета… или чем бы этот Рондет ни был.Информация из досье на самого антейма… заставляет меня нервничать. Даже сам титул указывает не только на его положение и привилегии, но и на связь с его планетой, что необычно и загадочно. В имперских докладах чувствуется скепсис, но они ни поясняют, ни отвергают традицию. Антейм — это то же, что король, но его никогда так не называют. Он скорее как религиозный предводитель, но не совсем, потому что это роль Рондета. Что-то меняется в антейме, как только он приобретает этот статус, и это что-то, по мнению жителей Антееса, связывает их правителя с их миром, с самой землёй.
И они защищают это тайное знание ото всех. Ревностно.
Это всё очень захватывающе. Или могло бы быть, если бы не было написано самым сухим языком, который только известен человечеству. Думаю, это вышло непреднамеренно. То есть нужно иметь очень хорошую мотивацию, чтобы составить хоть один доклад, не говоря уже о целом досье.
Антейм правит в соответствии с волей религиозного совета, Рондета, но нет никаких сведений о том, сколько человек в него входит или как становятся его членами. Они живут в уединении, далеко от города и больших населённых пунктов в тайном религиозном месте — и в мире таких размеров, как Антеес, с его крошечным населением, это самое настоящее затворничество. Нет никаких иллюстраций совета. Ни единой. Я нашла несколько фотографий бывшей антеймы, Матильды, и пока не уверена, кто из многочисленных мужчин рядом с ней её муж и наследник — Конлейт. Судя по всему, они поженились незадолго до того, как она трагически скончалась от какого-то вида рака. Передача власти у них не наследственная — преемников выбирают, обычно предшественник или Рондет.
Я рассматриваю лицо Матильды, её ярко-голубые глаза, умные и весёлые. Она была красивой, вне всяких сомнений. Старше меня. Что означает, что её консорт, а теперь уже антейм, тоже должен быть старше.
И я должна связать свою судьбу со всем этим, связать свою жизнь с каким-то стариком. В этом нет никакого смысла. Я никогда не смогу стать одной из них. Ни с антейцами, ни уж точно с таинственным Рондетом. Они ждут принцессу Элиссу. Но вместо неё судьба посылает им меня. Я видела своими глазами, как ужаснула эта перспектива леди Элару.
Если они отвергнут меня, я могу вернуться назад. Я ещё не покинула Вейриан, а тоска по дому уже невыносима. Часть меня хочет сорвать все планы. И есть во мне ужасное подозрение, что для этого не придётся особо стараться.
Вдоль прохода загораются огни. Маленькие прожекторы, похожие на светлячков, ведут нас к посадочной площадке. Я отгоняю неприятное ощущение, что меня бросили. Не знаю. Может, я думала, что мой мир, мой родной дом, устроит какую-нибудь задержку или создаст проблемы — что-нибудь, чтобы удержать меня здесь. Но, похоже, что Вейриан так же спешит от меня избавиться, как и все остальные.
Корабль-гигант приходит в движение. Ни рёва, ни чего-либо похожего на чувство полёта. Только мощная сила, исходящая от пола, на котором я стою. Эту силу не заглушает даже длинный ворс алых ковров. Такое чувство, словно я нахожусь на чём-то, что медленно вдыхает и выдыхает и где-то там, глубоко подо мной, неумолимо бьётся громадное сердце.
Глупость, конечно. Это просто машина, как и любая другая. Но даже моя Оса каким-то образом казалась мне живой. К кораблям относятся как к одушевлённым созданиям, дают им женские имена — традиция ещё со времён Первомира — и это кажется правильным. Такие творения, как «Аделина», не могут быть простыми механизмами, набором рычагов и шестерёнок. Я прижимаю ладони к отполированным деревянным панелям на стене. Этот лайнер — лучший в своём роде, на него не пожалели затрат. Мои апартаменты сродни парадным залам в Высшем Мысе, каждая следующая комната роскошнее предыдущей. Антейм, похоже, явно вознамерился меня впечатлить. Или, скорее, мою семью. Империя наблюдает за нами. За каждым нашим шагом. Этого нельзя забывать. Никто не скажет, что мой отец дал слабину хоть в каком-то вопросе, относящемся к его части сделки.