Крылья для бессмертника

Раскомандовалась, - походкой паралитика жнец дошел до ящиков и подобрал мой мешок.
– Как выбираться будем?

Так же, как и вошли, - закинула мешок на плечо, но выходить не торопилась. Надо дождаться, пока темный уйдет подальше, да и плату за работу со жнеца стребовать.

И?
– хрипло спросил он, прислонившись к стене.

Плата, - хищно улыбнулась я, покрутив в руках нож.

Плата?
– Дернул бровями жнец.

Ты обещал, что выполнишь условия договора, когда мы закончим.
– Ласково провела пальцами по кривому лезвию. Убить таким проблематично, но ведь жнец об этом не знает, верно?

Черная душа, - прошипел он.
– Ты получишь оплату, как только я посчитаю нужным.

Посчитаешь нужным, - протянула я, недобро сощурившись.
– А что если их крокодил найдет меня раньше? Я не горю желанием гореть на костре.
– Нож стремительно приблизился к его шее.

Не найдет.
– Спокойно ответил он, даже глазом не моргнув.
– Пока я рядом — тебе ничего не грозит.

И с чего мне верить?
– Надавила на нож, мечтая порезать наглому посланнику смерти горло.

Я дал слово, бессмертница.
– Также спокойно ответил он и первым поковылял по лестнице наверх.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и пошла следом, хромая не меньше посланника смерти. Чудо травки лекаря перестали действовать и я чувствовала каждый синяк и ссадину, которые болью сопровождали движения.

***

В ярких солнечных лучах пляшет пыль, опускаясь на грязные столы, наспех протертые полноватой разносчицей. Жнец с жадностью поглощает пережаренную картошку с мясом, которое найти можно разве что в мечтах. Его роль исполняет прогорклое масло, придавая непередаваемо мерзкий аромат.

Я устало смотрю на одинаковые камни старой стены города. Сейчас она сохранилась лишь на половину, закрывая неровными зубцами разросшийся город с востока. Тем не менее стража исправно несет караул, требуя от въезжающих мзду. И как ни странно люди послушно выстраиваются в очередь перед воротами, чтобы получить метку в виде размазанной печати на запястье. Если вдруг при патрулировании не сможешь предъявить - штраф грозит в три раза больший, чем плата за проезд. Никто не рискует, особенно торговцы, которым метка также позволяет вести дела во время предстоящей ярмарки. Я передернула плечами, вспомнив торговую площадь и еженедельные долговые торги. Кому-то не повезет, как и Рие когда-то.

О чем задумалась?
– Напомнил о себе жнец. Он уже расправился с картошкой и теперь смаковал густой кисель.

О том, когда же ты выполнишь свое обещание, - перевела взгляд со стены на посланника смерти.

Что ты планируешь делать дальше?
– Проигнорировал мой намек.

Жить, - развела руками и тут же поморщилась от боли.

А более конкретно?

Не знаю. Есть такая поговорка «поживем — увидим».
– Пожала плечами.

Так просто?
– Дернул он темной бровью. Странно тело у жнеца. Слишком ухоженный он для простого смертного, попавшего под горячую руку разбойникам. Да и следы отравления на потемневших ногтях еще не прошли. Об этом я жнецу говорить не стала. Теперь это его проблема, а свою задачу я выполнила.

Ты удивишься, насколько жизнь на самом деле простая, - ухмыльнулась, приложив к опухшему глазу принесенную служанкой из погреба куриную лапу.

Но ты не простая живущая, - напомнил он.

От этого правила не меняются, - протянула, наслаждаясь прохладой, которая временно избавила от пульсирующей боли.

И ты не будешь захватывать мир или еще что-то?
– Продолжил настаивать на злодейских помыслах жнец.

Мне бы со своей жизнью справиться, - тихо засмеялась, - а ты про мир. Кому он нужен?

Многим нужен, - покачал он головой, убрав за ухо длинную прядь каштановых волос.

– Я встречал таких, как ты. Вы одинаковы. Хотите доказать себе и всем вокруг, что лучше, сильнее и так далее. Все ваши мерзкие мысли вылезают наружу, с перерождениями становясь навязчивой идеей. И я хотел бы знать какое зло освобождаю.
– Испытующе посмотрел мне в глаза.

Зло?
– Криво усмехнулась.
– Я, видимо, неправильный бессмертник, - заметив скептический взгляд жнеца, решила не настаивать на своей доброте, - ну или тебе встречались какие-то неправильные. Моя цель — не потерять себя. Остальное — ерунда.

Не потерять себя?
– Склонил голову на бок.
– Боишься вод реки забвения?

Верно, - щелкнула пальцами.
– Все остальное — ерунда. Мне нравится жить. Дышать, - втянула запах горелого масла, - чувствовать, - погладила покрытую слоем застарелого жира столешницу.
– Не знаю, как еще тебе объяснить.

Твои цели столь мелочны, - тихо сказал он.

Не тебе судить.
– Жестко осадила его.
– Каждому свое. Я стараюсь не высовываться и не делать зла. Возможно это суеверно, но иногда кажется, что миры похожи на болото. Чем больше барахтаешься, тем глубже засасывает, за Грань.

А может это ты передо мной такая?
– Подозрительно сощурился.
– И людей не убиваешь, хотя выбрать кого-то из живущих для моей цели было проще. И тот отряд. Неужели не справилась бы?

Серьезно?
– Представила, как с тупым ножом выхожу против отряда воинов во главе с магом.
– Я, по-твоему, терминатор? Или что?

Терми...что?
– На этот раз удивился он.

Ты как первый день родился, - фыркнула и засмеялась, поняв, что по сути у жнеца сегодня действительно первый день жизни.
– Не бери в голову, - отмахнулась.
– В бессмертниках нет ничего особенного, - вздохнула, решив просветить столь далекого от реальности посланника смерти, представляющего меня чем-то вроде настоящего демона.
– Мы такие же живущие. Вместе с жизнью мы не получаем ничего, кроме головной боли и проблем. У меня нет суперсилы, нет магических талантов или неуязвимости. Я ничем не отличаюсь от других.
– Снова приложила лапу к ушибу и прикрыла глаз.
– Но если ты сможешь меня разубедить, то буду только рада. Какие же бессмертники тебе встречались, что могли выйти против отряда воинов и победить?

Ты и правда так думаешь, - помолчав, кивнул он.
– Отчасти права, но ваша черная душа может многое. Я видел ваше безумие. Это страшнее отряда воинов, бессмертница.

Безумие?
– Фыркнула, старательно пряча в выдуманном подвале прошлое, чтобы жнец и на миг не усомнился в моих словах.
– Ну да. Мы голыми руками рвем живущих на части и завтракаем младенцами. Конечно, как же я не догадалась.

Не шути так, - поморщился он.

А ты прекрати тянуть время.
– Прошипела, наклонившись над столом.
– Время платить.

Обещай, - тоже наклонился над столом так, что я чувствовала его ледяное дыхание.
– Обещай, что не причинишь зла этому миру.

Что может сделать целому миру такая букашка, как я?
– Прикрыла глаза от выплывшего из-за засаленной занавески солнца.

Значит, твой страх — смерть?
– Задумчиво постучал пальцами по столу жнец.

Не смерть, а забвение.
– Поправила, сдвинувшись на край скамейки в тень.
– А управлять мирами — сложно. Зачем мне этот, прости, геморрой? Отвечать за что-то, решать, переживать. Теряется смысл жизни, а она слишком коротка, чтобы посвящать ее чему-то или кому-то кроме себя.