Крылья для бессмертника

Все меньше людей стали приносить жертвы, забывались храмы, жертвенные капища поросли мхом. Имена богов стали забываться, а вместе с тем и силы их таяли, не получая подпитки от живущих. И тогда зараженные человеческими пороками боги потребовали у немногих оставшихся последователей приносить не добровольные жертвы, убивать неверных. Началась война, в которой каждая смерть становилась каплей силы для богов. Война длилась почти два года, но вот, не осталось ни одного из тех, кто готов был служить им. Жертвы прекратились, война закончилась, оставив после себя голод и болезни, потому что во время войны некому было следить за порядком, лечить больных и возделывать поля.

Мир постепенно выбирался из ямы, в которой оказался по прихоти богов. Разбивались жертвенные камни, уничтожались величественные храмы, а в адрес недавних кумиров раздавались проклятия, принося одну лишь злобу и ненависть. Их стали бояться, приписывать все несчастья, что случались в мире, а боги, как и положено, вбирали в себя злую веру, становясь настоящими монстрами, которые в итоге решили уничтожить все живое. Они создали голодных теней, которые черным туманом покрывали города по ночам, забирая тысячи душ во славу своих хозяев. Еще больше ожесточились люди, проклиная богов, стали поклоняться солнцу, видя, что создания богов приходят только по ночам. Стали бояться темноты, вознося молитвы Свету и тогда боги спрятали солнце, погрузив мир в вечную темноту, где царствовали их слуги, набрасываясь на живущих из темных углов.

Мир стремительно катился за Грань, отчего вспенились воды реки забвения, содрогнулись границы миров и в темный мир пришли посланники света, защитники с сияющими крыльями. Они уничтожили голодные туманы и вернули солнце, а живущих заставили забыть о злых богах.

С тех пор далекую войну называют временами забвения, а богов, чьи имена навсегда вычеркнули из памяти мира — забытыми. И только память о сияющих крыльях защитников осталась в мире, где живущие стали возводить новые храмы и молиться Свету, у которого нет ни лица, ни имени.
– Закончил жнец, когда я уже почти уснула, нежась в остывающей ванне.

Угу.
– Кивнула я.

И теперь они вернулись. Оправились от векового сна, потому что кто-то позвал их по имени, указал дорогу к свету из вечной темноты.
– Продолжил давить жнец.

Угу.
– Снова согласилась я.

Ты меня вообще слушаешь?
– Не выдержал он.

Угу.
– Снова согласилась я. Неужели он думал, что старая, как Грань история, что повторяется в тысячах миров разжалобит меня? Я брошусь на амбразуры со слезами на глазах, чтобы защитить то, что само едва себя не уничтожило. Каков мир — таковы боги. И жнец об этом знает. Так почему я должна исправлять ошибки глупых живущих?

Бессмертница!
– В этот раз крылья принесли с собой холод Грани. Вода моментально остыла, покрывшись коркой льда.

Что делаешь!?
– Выпрыгнула, едва не поскользнувшись на холодном мраморе пола, и закуталась в полотенце.
– Я так умереть могла!

Я удержу тебя на Грани, - довольно ответил жнец.

Вот спасибо!
– Запахнула халат и, добежав до дивана, закуталась в плед, глядя, как по окну бьют крупные капли дождя. Первый на моей памяти в этом мире. Темное небо сверкнуло ветвистой молнией, земля вздрогнула от рокота грома.

Жнец молча завис над диваном, как будто ожидая чего-то. Но я сдаваться не собиралась. Спасение мира — не мой конек. Я себя спасаю с трудом.

Тебе и, правда, все равно.
– Тихо сказал он, видимо, прислушиваясь к эмоциям.

Угадал.
– Щелкнула пальцами и закрыла глаза, собираясь поспать.

Я покажу тебе, бессмертница, - шепнул он.

Я даже не успела возмутиться, как с огромной скоростью полетела в глубокий колодец времени.

Холодно. Воздух жесткий, колючий, каждый вдох сковывает горло. Все вокруг покрыто инеем, причудливо отражая свет дрожащего факела. Холод повсюду, осел белой крошкой на ветвях высоких деревьев, хрустит под ногами блеклым ковром жухлой травы.

Ледяной мир, в котором почти не осталось живого. Замерзли реки и озера. Нет больше ярких птиц, не трещит задетая зверем ветка, остался только ветер, который равнодушно звенит в заледеневших ветвях.

Сколько лет прошло? Пять, десять? Долгая война подошла к концу. И не потому что нет больше сил сражаться, а потому что скоро станет некому. Удивительно, что я еще жив. Сердце сжалось от воспоминаний о доме. Уютный сад за невысокой оградой, дом, который так и не дождался новой кровли, а еще семья. В памяти они еще живы. Улыбаются, приветливо машут руками, едва завидев на краю деревни. Теперь у меня нет дома. Нет семьи. Все пропало в бездонной глотке проклятых богов.

Не спи, - толкнули в спину и я с трудом поднимаю факел выше.

Мы почти дошли.
– Прохрипел кто-то с надеждой.

Я грустно улыбнулся. Дошли... Только куда? С начала войны с богами не осталось мест, где можно спрятаться. Всюду их тени, под каждым кустом, прячутся в темноте, набрасываются из-за угла, высасывая жизнь и остается вместо человека пепел. Как так получилось? Даже могучие ответить не могут. Разводят руками и смотрят в темное небо, которое почти год не видело солнца.

Время для нас остановилось. Бесконечная ночь не желает отступать, позволяя теням забирать все больше жизни. Не стоило нам противиться воли богов. Кровь и пара жертв на алтаре — не столь большая потеря по сравнению с целым миром.

Скоро?
– Снова дернули сзади.

Скоро.
– Провел рукой по стволу, где под слоем льда едва видны насечки и посмотрел в темноту впереди. Обычно от третьего дерева виден свет. Спасительные островки тепла, которые еще позволяют надеяться.

Почему нет охранительных огней?
– Люди словно услышали мои мысли, забеспокоились.

Не дошли еще, - дернул плечом, не оборачиваясь.

Если увижу их глаза, сам начну бояться. Каждый раз страшно. Идешь и не знаешь, а есть ли еще Кираль? Остался ли, выстоял? А за спиной два десятка жизней, которые доверились, пошли за светом моего факела, ища спасения за каменными стенами в кругу охранительных огней.

Не отставайте.
– Крикнул сзади напарник, контролирующий колонну, в голосе которого я заметил едва скрываемый страх. Он тоже не видит огня впереди.

Мы скоро придем.
– Прошептал кто-то сзади.

Скоро придем.
– Вздохнул я, пробираясь сквозь замерзший кустарник.

Темнота. Узкая тропинка, протоптанная проводниками, пропадала в непроглядной черноте, которая не потерялась даже на фоне вечной ночи.

Туманы, - охнул кто-то, отступая назад.
– Голодные тени!

Что?
– Мужик в тулупе толкнул в плечо, вырываясь вперед и остановился, упав на колени.