Крылья для бессмертника

А то ходят всякие, - передернул он плечами, набросив тяжелый засов.
– Светлой ночи, леди.

Вы в курсе, что с Крылом?
– Передала ему поводья.

Да здесь все.
– Скривился парень, кивнув на оставленных у крыльца лошадей и разбитую повозку Пайрала.

Кто это?
– Пристроилась к парню, по пути к конюшне.

Гвардейцы королевские, да проверяющий из Ордена столицы. Всех граф Вайлор вызвал. Такую суматоху поднял, когда зарево над лесом увидел.
– Отмахнулся он.
– Как будто и правда светлый посланник в мир вернулся.

И что они хотят? Почему отряд арестовали?
– Слова о светлом посланнике неприятно царапнули сердце. Ведь и, правда, похоже.

Нам не докладывали.
– Вздохнул он.

По служебному коридору из конюшни попала в здание, по стеночке за колоннами прокралась мимо несущих у входа караул гвардейцев и через столовую ворвалась в кухню.

О, еще одна!
– Повернулась ко мне повариха — гроза Ордена Кираля. Я каждый день из столовой слышала, как она гоняет подчиненных, обещая половником мозги вправить.
– Нет еды! Не готово еще!

Ну, хоть что-нибудь, - сложила руки, жалостливо глядя на кастрюлю, из которой вкусно пахло.

Это наше, для слуг. Будете, светлейшая?
– Скривилась она в улыбке.

Буду.
– Закивала, схватив миску и ложку.

Садись тогда.
– Отодвинула утварь со стола, освободив мне край у табурета.
– В столовую не ходите. Там сейчас совет будет.

Какой совет?
– Сунула в рот чуть теплое мясное варево с какой-то кашей. Вкуснее ничего не ела за всю жизнь.

Столичные совещаться будут, - махнула она рукой.
– Лард, твою за ногу, суфле подгорает!
– Лард бросился к печи и загремел противнями.

А что хотят?
– Отвлекла от угроз помощнику.

А кто их знает. Набежали поутру, из столицы переходом пришли, потом их озаренные пластом полдня лежали, восстанавливались.
– Ловко раскатала тесто для пирога.
– Светлейшего Райла тоже не посвящали, а вот граф Вайлор тут как тут. Указания ходит, раздает, как будто Орден — его дом родной.

Они о смерти графа Вайрака что-то говорили.
– Вклинился Лард.

Вайрака?
– Ложка зависла на полпути ко рту. Вот тут нехорошо получается. Я его стрелой наградила, и помощника его тоже. А если вспомнить убийство вместилища жнеца, то я тут главный преступник.

Быстро заглотила варево, чей вкус испортили новости, залпом выпила стакан воды и поспешила к себе, пока столовую не оккупировали светлые гости из столицы. Кто же их так всполошил, что они даже портал использовали? Рийя о таком только в книжках читала, а вживую по слухам их использовали только для короля, старый он, сложно по ямам дорожным прыгать в карете, вот и путешествует с помощью озаренных. А тут в провинциальный город делегация нагрянула из-за смерти какого-то графа, который с разбойниками сговорился?

Я закрыла дверь, в этот раз опустив щеколду, открыла краны в ванне и сбросила надоевший костюм, который за день покрылся толстым слоем пыли.

Ты ведь не думаешь лезть в дела живущих?
– Снова из ниоткуда появился жнец.

Нет.
– Помотала головой, распустив спутанные волосы.
– Тем более, убийца-то я. Себе дороже подставляться.

У нас другие цели.
– Довольно подтвердил он.

Какие еще цели?
– Лениво повернула к нему голову. У меня цель — получить компенсацию за выкуп воинов на торгах и смыться из города туда, где все произошедшее покажется сном. Начать спокойную и счастливую жизнь без забот и волнений, от которых раскачиваются замки на выдуманном подвале.

Мир, бессмертница.
– Напомнил он.

– Сегодня ты видела, что ему грозит.

Мы же их остановили, - пожала плечами.
– Миссия выполнена.

Это только начало, - умеет же посланник смерти настроение портить.
– Мы не поймали того, кто призвал голодные туманы. Нам надо...

И не будем.
– Прервала его.
– Я не знаю, что там у вас на Грани заклинило и почему твои крылья вдруг решили, что я гожусь в герои, но говорю тебе, это не так.

Бессмертница!
– Снова он завис черной тучей, опасно распахнув крылья. Только теперь я не чувствовала в них угрозы. Даже холод пропал.

Я проигнорировала посланника смерти, сбросила нижнюю рубашку и с головой ушла под воду, слушая шум крови в ушах, который заглушал остальные звуки.

Так нельзя.
– Стоило вынырнуть, как жнец появился на бортике ванны.

Можно.
– Зачесала пальцами волосы назад и подложила под голову полотенце.
– Мне можно все. Я бессмертник. Бессовестное и подлое существо. Беру все свои обещания обратно.

И ты так просто оставишь этот мир без помощи, даже зная о тенях, слугах забытых богов?
– Все еще пытался воззвать к совести жнец.

Оставлю.
– Совесть даже не шевельнулась. Самосохранение у меня на первом месте. Лучше остаться в стороне, чем ввязаться в войну, где шансы на победу явно невелики.

Позволь я хотя бы расскажу тебе историю этого мира, - вздохнул он.

Рассказывай.
– Прикрыла глаза, расслабляясь в теплой воде. Спорить с посланником смерти нет ни сил, ни желания. Пусть себе заливается соловьем о несправедливостях судьбы.

Кто такие боги? Откуда они? Их создают живущие, своей верой, надеждой, желаниями. И чем сильнее вера, тем больше шансов, что бог станет настоящим, а магические миры особенно склонны к рождению подобных существ. Так случилось и здесь. Живущие, как и везде, создали своих богов, дали им имена и приносили подарки, взамен прося чуда исполнения желаний.

Боги — отражение желаний своих создателей. Чем добрее подношения и просьбы, тем милостивее боги и наоборот, чем больше живущие верят в злого бога, тем более жестоким он становится. Отсюда берутся справедливые светлые божества и жестокие кровожадные демоны. Они исправно служат живущим, оправдывая ожидания, за что получают больше силы и подношений. Для кого-то достаточно простых молитв, а кому-то нужны кровавые жертвы. Вопрос религии, написанной людьми для людей.

Вместе с миром растут и боги. Живущие устраивали между ними сражения, приносили жертвы, желая, чтобы их божество стало сильнее других. И чем больше плохих мыслей и желаний приносили с собой живущие на капища, тем хуже становились боги, заражаясь жадность, злостью и презрением.

Росли «цены» за помощь и вот уже даже у светлых богов в храмах вместо песен раздались крики умирающих, а вместо подарков на жертвенные камни лилась кровь. Чем больше жестокости творили живущие, тем хуже становились боги. И однажды жадность и гордыня, подаренные верующими победили то светлое, что было в богах. Они стали требовать больше и больше. Вскоре жертвы стали ежедневными, более молодыми, от которых они получали больше сил. Так длилось почти полвека, до тех пор, пока живущие не поняли, что боги опасны и жестоки, не даруют больше помощи и чудес, требуя лишь смерти, которая в итоге уничтожит мир.