Крылья не белого цвета

— А теперь… — сказало он. — Надо спешить!

Я и без того прекрасно знала, что надо.

— Я покажу тебе кладбище крылатых людей… Как обещал. Я сдержу слово! Сдержал…

Облака, коснувшиеся его перьев, вспышкой мелькнули вдали. Они отдалялись и растворялись где-то далеко-далеко. Меня ждали иные красоты. Иные миры. Иные эмоции. И именно навстречу им я готова была улететь на край света!

***

Поразительно было смотреть на огромные мраморные фигуры, что с виду напоминали людей. Удивительно, жутко, захватывающе. Но больше всего страшно. И не только от внешней масштабности, но и от холода — удивительно едкого и колючего.

Каменные плиты потрескались. Обветшали и надписи, почти стёрлись слова и буквы. Имена утонули в вечности, и кости, должно быть, рассыпались. Смерть победила жизнь. Или наоборот? Среди трещин, пожирающих камень отыскался какой-то росток. Он был небольшим, но достаточно сильным и крепким, и имел при себе великую цель.

Он рос, объединяя камень, схватывая своими побегами части расколотой статуи, и в то же время он жил лишь от того, что статуя уже была разрушена. Он вился по трещинам, видел в них своё будущее, хватался за поломанные края. И вот вопрос: «Что он делал? Побеждал жизнью смерть или жил за счёт давно наступившей кончины? За счёт могилы, этого неизвестного мёртвого и этого камня, который почти истлел.»

…Я нашла его среди каменных статуй. Крылатый неотрывно смотрел на них своими блестящими и блаженными глазами. Тихая загробная музыка слышалась где-то вдали и от его крыльев, она отдавала резкими нотами, звенела, как колокольчик.

Я вздрогнула. Тот, кто сидел на надгробии, спрыгнул с каменного постамента и плавно приземлился в пяти шагах. Он вновь поклонился и подал мне руку.

Кажется, Юн это единственный че… существо, которое мне уважает. Осознание этого факта залило краской лицо. Я немного стеснялась его и боялась какой-нибудь неожиданности. Но не его самого.

Страшное место, полное крылатый статуй, перестало казаться безжизненным, ведь присутствие этого блестящего почти бестелесного создания придавало невиданной силы. Одно воспоминание о нём чего стояло! Массу удовольствий и радости. Кажется, я влюбилась…

…Он стоял напротив меня, точно ожидая приказа.

— Расслабься…

И крылья тут же пропустили сквозь себя ветер. Моя рука дёрнулась и направилась ввысь, чтобы коснуться его. И он перервал касание, обхватив руку своей. Обнял её обеими ладонями и поднёс к своему лицу, позволил ощутить силу.

— Ты ведь этого хотела? — услышала я сладкий голос. Он был приглушен, но спокоен. Не стоит злить Юэна, когда он был счастлив.

Удивительно, но холод вмиг куда-то исчез. Прикосновение оказалось тёплым и мягким. А мои пальцы обняли его черты, ощутили каждый изгиб, им позволили коснуться губ и немножко оттопыренного носа. А ещё я слышала при этом его дыхание. Тёплое, пахнущее каким-то диковинным запахом трав, напоминающим цветочную смесь; от него, должно быть, расцветали и заполнялись жизнью все те, кто потерял надежду и силы. Такие, как я. Теперь я была так же счастлива.

— Мила! — обратился крылатый по имени. И радость усилилась во сто крат, уши запомнили это звучание. Я точно провалилась в омут священной мечты.

В реальность совсем не верилось!

Что было потом, помню, но очень слабо. Холод могильных плит не возымел надо мной ужасного влияния, ведь я даже не смотрела на них, не слушала слов говорящего, не читала надгробных надписей — лишь смотрела на него и держала за тёплую руку. Моя мечта вела меня мимо тех, потерял всё и однажды сам прошёл мимо своей кончины.

— Отчего они умерли? Все?

— Они потеряли крылья.

— И здесь мог бы…

— Быть я. Всё верно. — блондин наклонился над одной из могил, и длинные пальцы смахнули столетнюю пыль. Какое-то сложное имя, которое не удалось запомнить, тотчас переменилось — буквы сложились в «Юэн». Ужас заставил вздрогнуть. Крик сам вырвался из груди.

— Нет!

Видение тут же растаяло.

— Я рад, что ты желаешь мне жизни. — синекрылый присел на сморщенную траву и принялся собирать цветы. Маленькие белые головки и изумрудные листья наполнялись жизнью с каждым разом, как он прикасался к ним, и вскоре таинственные цветы украсили венком мою голову. Сладость дурманила до самого возвращения. Она был превосходна!

И, даже вернувшись, запах ничуть не убавился. Руки и волосы пропитались им. Что-то нежное витало в воздухе. Что-то заставляло нас улыбаться, не промолвив при этом и слова.

Юэн, наконец, сделал то, что хотел. Он взлетел! И позволил подняться мне в небо. Показал странное кладбище, заставил поверить в жизнь. Уставший, но довольный и радостный, он лежал, расправив огромные крылья и впитывая в себя тепло. После долгого перелёта, оцепеневшему от могильного холода, ему был необходим отдых. И кажется, он пришёлся ему по вкусу. Мягкое одеяло, наброшенное поверх пушистых перьев, наконец, согрело и их. А обычно бывало наоборот: крылья согревали кого-то, в первую очередь — Юэна.

Невысокий и худощавый, однако занявший собой весь диван, он напоминал в этот момент ребёнка, маленького и непослушного, накрывшего мир одеялом. Лежал и не шевелилось, только видно было: дышал. Одеяло то и дело вздрагивало, опускалось и немного подымалось.

Я не хотела будить или тревожить Его, однако не могла пересилить тягу и вот уже сидела рядом. Решила погладить Его. Снова немигающий взгляд. Тонкая улыбка. Снова довольная и счастливая. Своим умиротворением одарил он меня и даже повернул голову.

Жаль, ничего не сказал. Я ждала, но давно привыкла к молчанию. Из рассказов Юэна выходило, что таким был не он один. Эти сверх существа не любили напрасных слов, говорили лишь то, что им надо, предпочитая ответить глазами. И слова были, действительно, лишними. Я всё понимала. Он — рад. С ним — я. Радость передавалась по воздуху, заполняя сердца друг друга. Телом наполнялась вся комнату. А ещё крылья снова светились. Радужные блики освещали недавнюю тьму брызгами слепящего света.

========== Глава 20. Сущность ==========

Это был он, такой непохожий и величественный. Он стоял напротив меня, сияющий и пышущий невероятной энергией. В глазах — яркие горячие звёзды, в лице невероятная уверенность и торжество. А за спиной прекрасные крылья. Небесно-синие с нотками голубого отлива, они гармонировали с глазами и придавали фигуре таинственности. Лёгкая, почти невесомая походка хрупкого с виду тела. И такая вероятная сила…

Я смотрела на это существо, каким стал мой друг, не в силах отвести глаз и не в силах назвать его по-другому. И он так же симпатизировал и смотрел прямо в глаза. Какое-то время между нами продолжался этот немигающий турнир, до тех самых пор, пока на бледном лице не появилась тонкая черта улыбки. Существо улыбнулось, а после поклонилось мне, точно благословляя на дальнейшее будущее.