Крылья Огня: Пророчество о дракончиках

— Мама… — Звёздолёт аккуратно укусил её за лапку, прям как делал это в детстве. Кусь детской любви, кусь убеждения, что всё хорошо и они рядом.

Он чувствовал каждое биение её мысли, самой нежной к своим драконятам и самой яростной к чужаку, что задумал недоброе, одновременно. Она урчала и одновременно готова была превратить урчание в яростное рычание, как только увидит морду Завтравидца.

— Мама. Всё хорошо. Он нас не тронет. Ты рядом. Мы рядом, — тихо повторял он ей, успокаивающе урча. — И ничего не страшно…

Он ничего не мог с собой поделать. Они ничего не могли с собой поделать. Только Глин, наверное, мог держать ещё какое-то здравомыслие. Все же остальные… Когда мама пахнет нежностью и яростной защитой, разум едва ли держится. Остаётся только большая мама-драконица и её драконята, тихое урчание друг другу и запахи, запахи, которые уносят с собой все ненужные переживания и мысли, оставляя только урчание и нежность.

Драконята тихо заснули, прижатые к тёплому маминому боку и друг другу, укрытые её тёплым крылом и окутанные её запахом. Сам Звёздолёт тихонько наслаждался им, ещё пару раз нежно куснув её за большую лапу и обнимая за неё покрепче. Мама наконец заснула чутким сном защитницы, готовая за секунду взметнуться и сделать что угодно, как только почувствует неправильный запах и даже движение.

И Звёздолет, окутанный нежностью через каждый возможный орган чувств и совершенно потерявший ощущение времени, заснул тоже, абсолютно счастливый.

____

Побирушки -- в официальном переводе воришки, мой перевод оригинального scavenger

Опаление -- в официальном переводе Пожар, мой перевод оригинального Scorching

Глава 26

Сон-видение снова пытался прийти в эту ночь.

Звёздолёт наблюдал за этим с каким-то детским весельем. Его разум, умытый маминой лаской и знающий, что всё хорошо, просто не резонировал с картинками очередных драконьих страданий из прошлого-которого-нет.

Как подраный кабан, пытающийся лягнуть из последних сил, видение попыталось дотянуться до более эмоциональных слоёв. Мама в окружении больших злых сородичей, Пирит-Беда, вставшая в защитную позу рядом с ней, падающий беспорядочной кучей с неба дракон, похожий на вчерашнего библиотекаря, побег и поимка его сиблингов.

Ночекрыл не выдержал и весело засмеялся — открыв полностью пасть, полную острых зубов. Что видение может сделать тому, кто знает, что оно не настоящее настолько, что даже этого самого прошлого не существует? Просто последние отблески эха того, что не было и не будет никогда. Всё ещё улыбаясь, драконёнок припал к «земле», раскрыл крылья — и одним махом выпрыгнул из видения, прямо в тёмную и комфортную звёздочночь с бесконечнобудующими вариантами.

Но это были не просто звёзды. Это было мамино крыло с прекрасными красными звёздочками с вентральной стороны крыла. Она была прекрасной ночекрылкой с нотками небокрылки, как и должно было быть, и будет всегда. Рядом лежали сиблинги, тоже одного племени, спя под большими крыльями Глина вместе со Звёздолётом.

А самое главное — не надо было ничего говорить. Каждый слышал внутренний голос каждого, прекрасные и музыкальные, полные тонких и плавных обертонов смыслов и чувств.

«Молодец! Показал, каковы настоящие ночекрылы! Горжусь тобой, сынок», певуче улыбаясь, подумала мама, полная глубокой, всеобъемлющей гордости за него.

«И мы тоже гордимся, братик», раздались мысли, разрозненные, но несущие объединённое желание сделать его радостным. Остальные сиблинги, все шестеро, тоже просыпались, зевая и раскрывая крылышки. Вокруг луннозвёздная ночь, хороший и привычый полумрак для любого ночекрыла. Они в большом гроте, приятно-полутёмном, а за его границами бескрайняя степь, залитая светом трёхлунья.

Дети выбежали наружу, вдыхая ночной воздух, соединяясь в одном чувстве и разъединяясь в разных. Прекрасный оркестр мыслей, такой знакомый и желанный.

И наконец, они прыгнули и взлетели, прямо в великолепное тёмнозвёздное и невесомое небо.

***

Звёздолёт открыл глаза. Запах мамы всё ещё витал вокруг, её тёплое крыло, на перепонке которого было видно едва пульсирующие в унисон с большим сердцем жилки, укрывало полностью, обнимая и создавая приятный полумрак.

Он едва шевельнулся, но мама каким-то образом поняла, что он проснулся. Её голова просунулась под крыло, и вскоре чешуя на его мордочке снова была мокрой от лизей.

— Надеюсь, тебе снились хорошие сны, Звёздочка, — певуче проурчала мама, улыбаясь своими прекрасными клыками.

Звёздочка… мама так давно не называла. Драконёнок улыбнулся. Внутреннее тепло настолько разлилось внутри тела, что будто запахло лёгким дымком. Видимо, непрошенным видениям трудно пробиться, когда их приёмник отдался инстинктам:

— Плохой сон пытался пробиться ко мне. Но у него ничего не вышло. Я выпрыгнул в хороший сон, с нами всеми вместе.

— Молодец, — проурчала мама в ответ, наконец открывая крыло и выпуская сына наружу в мир.

Что ж, снаружи и правда был день. Небокрылка, длинно прогладив его носом по шее, ушла к кладовке под лестницей, и вытащила оттуда хороший кусок тушки, неся её прямо в зубах. Ночекрылёнок переместился к столу, удобно садясь на лапки, и мама положила кусок прямо перед ним, уркнув подбадривающе.

Как только он втянул запах носом и высунул язык, богатый мясной вкус заполнил ноздри, и драконёнок с тихим рыком набросился на кусок тушки, вцепляясь в неё лапами и вгрызаясь зубками, получая за это ещё поощрительных урчаний от мамы.

Остальные, кажется, уже поели, и просто лежали, довольно урлыча и явно приятно потяжелевшие от съеденного. Пирит сидела под крылом Большого крыла, а маленькая Солнышко гордо восседала на маминой спине и иногда любовно покусывала за шею, тихонько при этом урча.

Это было правильно. Никаких мыслей о других семьях, никаких раздумий что сказать. Просто нежность певучих вибраций маминого голоса, внутреннего и внешнего. Они тянут за собой, зовут погрузиться в них, потеряться и просто жить. И Звёздолёт не мог, не хотел сопротивляться этому зову, ведь он идёт от самой замечательной на свете драконицы, от мамы.

После пары часов сытого лежания и переуркивания, мама, призывно урча, позвала их наверх. Её мысли, тронутые глубинным беспокойством, были заняты только одним — дети должны быть в безопасности. Это место не подходит. Враг знает, что они тут. Надо найти новое место.

Дети следовали за матерью, и вместе с ней прыгнули в воздух. Они улетали прочь от скопления камня, полного чужих запахов и движений, среди которых скрывался враг, охотящийся за драконятами. Только глупый, не слушающий самого себя дракон, будет здесь оставаться.