Крым-2. Остров Головорезов

Но почему-то секущий с правой прошел мимо, а когда Банде­ролька попыталась ударить снизу вверх в подбородок, мутант умудрился обогнуть ее и взять на удушку. Локоть он завел грамот­но: прямо под подбородок, и свел худые руки так быстро, что Бан­деролька ничего не успела сделать. Перед глазами потемнело, в ушах зазвенело, последнее, что она подумала, было: «Мамочки, как глупо!».

Очнулась Бандеролька в эпицентре массовой драки.

Вокруг были ноги, и разобрать, кто с кем дерется, не представ­лялось возможным.

Было очень светло. Сначала Бандеролька решила, что от костра, но потом рассмотрела: пылал камышовый навес. В воздухе пахло кровью и дымом, раздавались молодецкие вопли и надсадное кхеканье. Бились братья Труи, обрушивая на остальных сокруши­тельные удары. Вертелся волчком мутант в розовой рубашке. Ата­ман Пеева отмахивалась оглоблей и орала:

— Подходи, уроды, за свежей люлечкой!

К удивлению Бандерольки, в драке обнаружился доктор Стас — с разбитыми губами, но абсолютно счастливый. Голые барышни катались в песке, тягая друг друга за волосы.

Бандеролька вскочила на четвереньки и поспешила убраться подальше, пока не затоптали. Видно было: это не серьезное побои­ще с членовредительством, это такой народный вид спорта, раз­влечение.

Но принимать участие не хотелось.

Бандеролька отряхнулась и побрела вдоль полосы прибоя по­дальше от шума и гама. Не полная, но яркая луна освещала пляж, и бежала по морю светлая ребристая полоска. И что-то шевелило прямо у кромки прибоя длинным усом. Бандеролька осторожно приблизилась, готовая в любой момент либо начать драться, либо удрать.

Но это был всего лишь рыбак с удочкой. Похоже, он не боялся того, что может принести море. Бандеролька решила, что рыбак — достойное завершение этого безумного дня, подошла и села рядом на песок.

— Отец, — прочувствованно говорил рыбак в темноту и пусто­ту, — отец! Ты себе не представляешь, отец!

Был рыбак грузным, всклокоченным и усатым.

— Извините, — решилась Бандеролька. — А с кем вы разговари­ваете?

— Призрак отца Гаррисона, — представил невидимого собесед­ника рыбак. — А что вы здесь делаете, барышня?

— От драки убежала.

— Да, подраться у нас любят, — согласился рыбак. — Поэтому Валентиныч оружие и забирает. А то поубивали бы друг друга. На­долго на Казантип?

— Завтра утром уезжаем, нам в Керчь надо.

— Керчь! — обрадовался рыбак и обратился к призраку. — Слы­шишь, отец? Передавайте там Олегу Игоревичу привет, капитану. Скажите, Константиныч его уважает.

— Хорошо, — Бандеролька решила, что с нее хватит, и подня­лась. — Передам. До свидания.

Она обогнула дискотеку, где уже братались и залечивали раны, и побрела к «Мародеру» — очень хотелось спать.

Глава 13. ЗМЕИНЫЙ РАЙ

Тихим маршем выбраться у Пошты не получилось. Из штаба вышли без приключений, несмотря на то, что на площади перед бывшим домом культуры собралось, похоже, все население Старо­го Крыма, жаждущее посмотреть на живого листоношу (ну, или на то, как он перестанет быть живым). Пробираясь сквозь толпу, По­шта и его спутники особенно тщательно следили за тем, чтобы не нарваться на других людей в серых балахонах. Пару раз Костя (из-за маленького роста и капюшона несколько ограниченный в поле зрения) едва не налетел на настоящих сектантов, но успел увер­нуться, хотя один раз ему пришлось для этого нырять под брюхо припаркованного «камаза».

Выйдя на центральную улицу поселка, Пошта и его спутники двинулись в сторону окраины, подальше от пиратов, казаков, та­тар и ополченцев. На блокпостах и заставах на них не обращали внимания — во-первых, сектантов побаивались, а во-вторых, они же выйти из города хотят, а не зайти. Чего их досматривать-то?

На крайней заставе — за ней начиналась двухполосная дорога, ведущая в Коктебель, их поджидал неприятный сюрприз.

У самого шлагбаума собрались семеро сектантов. Встав полу­кругом, они обратили взоры на заходящее солнце и стали раска­чиваться в странном ритме, приветствуя угасающее светило. На­ступали сумерки, любимое время адептов Серого Света, и отряд Пошты угораздило нарваться на, если так можно выразиться, бо­гослужение.

— Братья! — обрадованно вскинул руки один из серых. — Вас пятеро! Сам Свет послал вас! Вместе нас будет двенадцать, са­кральное число.

— Не будет, — ответил Пошта и хлестким ударом в висок отпра­вил сектанта в отключку. — Валим всех, — прошептал он, подхва­тив падающего сектанта в братские объятия. — Только по-тихому, а то весь городишко перебудим.

По счастью, товарищи его услышали, и уже через несколько мгновений почти все настоящие адепты Серого Света оказались в бессознательном состоянии, лишь двоим удалось укрыться за грудой мешком с песком.

— Что вы творите, — пискнул кто-то из них. — Мы же братья!

— Шакал тебе брат, — ответил мичман Зиняк, вытаскивая маче­те. В отличие от Пошты, он предпочитал избавляться от врагов ра­дикальными методами. — А акула тебе мама.

Двое уцелевших адептов Серого Света выбрали единственно верную тактику из всех возможных: бросились максимально бы­стро бежать в разные стороны. Одного успел срубить бумерангом Костя; второй на ходу обернулся, капюшон слетел с головы, и ока­залось, что это девушка.

— Ты! — завопила она, глядя на Пошту. — Убийца! Мы ото­мстим!

Мичман Зиняк метнул мачете, но промахнулся. Девица-сектант запрыгнула на подоконник ближайшего одноэтажного домишки, схватилась за карниз крыши, подтянулась и шустро, как сайгак, поскакала к следующей крыше.

— Вы что, знакомы? — уточнил Воловик, меняя магазин АКМ.

— Лично — нет, — ответил Пошта. — Но у меня дурная репута­ция в их секте.

— Заслуженная?

— Не без того.

— Тогда предлагаю валить быстро, — сказал Воловик. — Рели­гиозные фанатики — народ злопамятный. Сейчас эта сучка к сво­им прибежит, всех на уши поставит, и будут они за нами гнаться, пока не надоест.

— Им не надоест, — влез в разговор профессор Кайсанбек Ала­нович. — Они готовы на все ради Серого Света, они никогда не останавливаются.

— Ничего, — пообещал Пошта. — Остановим. Не впервой.

По его расчетам у них была фора во времени — минут сорок.

Пока девица доберется до святилища (коих, по идее, в Старом Крыму должно было быть несколько), пока оповестят остальных, пока те соберутся в праведный крестовый (или как там у них он называется) поход... А сорок минут — это километра три-четыре по пересеченной местности, если бегом.