Крымские истории
Шрифт:
И хотя мы не знаем, к сожалению, какой, но возносим свои молитвы за ушедшее, навсегда, родство, царство ему небесное и просим Господа, о благополучии детей, внуков дорогих.
Будьте счастливы, родные мои! И благополучны, здоровы.
А когда не станет нас – вспомните, хотя бы в святой день. Мы Вам всегда желали добра и молились за Ваше счастье.
***
СЕВАСТОПОЛЬ
Каждое пребывание в городе русской морской славы вызывает во мне особые чувства – и восторга, и священной
Севастополь, в любую пору года – уютный, чистый, словно его, ежедневно, в ночь, драят, с песочком, да полируют с мелком, как корабельные поручни.
Севастополь населяют какие-то особые люди – красивые, хранящие достоинство и совесть.
Вспомнилось, как мы курсантами, Боже мой, когда это было, на морском вокзале пили пиво с огромным количеством рыбы. Вите Катренко, из Cаратова, прислали целый чемодан. Мы не смаковали её, а просто ели и к нам подошёл старый моряк, сам представился, что он – капитан I ранга, не помню уже фамилии и сказал:
– Молодые люди, так пиво не пьют. Это издевательство над присутствующими.
И когда мы, движимые юношеским запалом, преподнесли морякам огромного леща, вяленого, килограмма на три-четыре, их благодарности не было границ.
А один из них, со множеством орденских колодок, сказал, обращаясь к присутствующим боевым товарищам:
– Нет, друзья мои, хорошую мы смену вырастили. И умирать не страшно, коль такие ребята на смену нам пришли.
И повернувшись к нам, подняв бокал с пивом, поклонился молча, гордо склонив голову пред пацанами, торжественно и красиво.
Сегодня очень горько видеть над всеми «ратушами», то есть, госучреждениями, развивающиеся жовто-блакитные флаги.
Наших, русских, не видать что-то. Стало их, до жалкого, мало.
Народ живёт в растерянности. 2017 год – вот он уже, через девять лет. И что тогда?
Как жить русскому человеку в Севастополе? Власть, если она сохранится, она обид не прощает и не забудет тяги и приверженности севастопольцев к далёкой, к несчастью, России.
Впрочем, власть – она всегда мстительна и злопамятна. И у нас не лучше.
Уже памятник Екатерине II – и где, в Севастополе, порушить хотели. Даже тросом обвязали, да машинёшка слабовата оказалась. Завтра – мощную найдут и довершат своё каиново дело. И это – при том, что здесь националистов – единицы, все пришлые, своих, я всё же думаю, нет.
Ведь что бы там ни говорили, а кровь хохлацкая за Севастополь не лилась, а на Крым славные запорожцы набегали лишь грабить, но никогда не боронили его, никогда не отстаивали от супостатов. Только грабили, в ответ на набеги турок и татар.
А сегодня – всё, что полито русской кровью, уже не наше.
И Никита Хрущёв, сукин сын конечно же, хотя и не думал, что Советский Союз развалится, но передарил ведь Крым Украине, а безмозглый Ельцин, свершая злодейство великое в Вискулях, с Кравчуком и Шушкевичем, даже и не заикнулся о возврате Крыма.
А Кравчук,
в мемуарах, пишет, что он бы пошёл на возврат Крыма России, в обмен на независимость Украины.Вот и весь сказ!
Как-то потускнел, выбелился, побледнел, наверное, от такой жизни, от неуверенности в завтрашнем дне и офицер Черноморского флота.
Я даже не о курице, лапами вверх, в полиэтиленовом пакете, которую спокойно несёт капитан II ранга домой. В мою пору такого не было.
Я – о другом. Сколько перебежчиков поспешили трезубцем украсить флотскую фуражку. А ведь присягали же СССР! И где эта верность?
Правда и у нас, в той начальной ельцинской России, не меньше таких перебежчиков, а гораздо больше, особенно, среди русского генералитета.
Уж одни Герасимов с Радецким, да Кузьмуком, Шариковым, нашими отступниками-птенцами гнезда ельцинского, чего стоят
А сейчас беглецов будет больше. Жить-то людям надо, а Россия за них не заступится.
Флота нет. Так, два-три корабля из тридцати пяти, ещё живы, только и хватит, чтоб грузин стращать, а вот с Турцией – уже не потягаться.
А что будет завтра?
Одной дизельной лодкой, которая ещё на ходу, Чёрное море не сберечь и никаких своих интересов не защитить.
И горько будет, когда хам-националист, станет осквернять, после нашего исхода, а мы уйдём, это уже точно из Севастополя, глумиться над русскими могилами, рушить памятники Нахимову и Корнилову, матросу Кошке, героям Великой Отечественной.
Увидел в Ялте «Гетьмана Скоропадського» – так теперь названа одна старая-престарая «калоша».
Стыдно смотреть. Это ведь корабль позавчерашнего даже дня. И это флот «Незалежной»?
Не лучше он и у нас. Один ракетный крейсер остался, а мы полны гордости, что он утопил катерок грузинский в прошедшую свару с Южной Осетией и Абхазией.
Стыдно просто выдавать это за доблесть.
Это ведь всё равно, что миноносец Колчака, по фильму, бьётся и побеждает кайзеровский линкор. Стыдоба.
В глазах русских моряков увидел растерянность и печаль страшную. А это плохой знак. Это свидетельствует об их неуверенности. А опыт реформаций в России – огромный и все знают, что нигде и никто их не ждёт. И квартиру не дадут.
Так было всегда в России за время перетрясок, обозванных реформами, все последние двадцать окаянных лет.
Началось всё с 6 гвардейской танковой дивизии, народ этого уже и не помнит, которую по воле Горбачёва вывели в поле, на Фолюш, под Гродно.
Сколько судеб закатилось там, сколько семей распалось, офицеров не состоялось? Одному Богу ведомо. Больше никому.
Так ведь и здесь будет. Поэтому и пожух народ. Опустился.
Жалкая судьба флота России, некогда славного. И если с него, в Главкомы флота идут командующие – это конец всему.
Какой там опыт командования, какая стратегия и тактика?
У стенки комфлота Масорин простоял, не вывел ни разу весь флот в море, быстренько, после этого, всем флотом России, уничтоженным Куроедовым, порулил – и ни за что не ответив – ушёл. А флот гибнет. Гибнет неотвратимо.
А Севастополь – прекрасен всегда, в любую пору года, в любую погоду.