Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Бриньяру пришла в голову, на многие вопросы смог бы ответить Туром. Но идти на поклон к старому мошеннику? Увольте-увольте! Только не к нему!

– Вовсе необязательно чтобы она догадалась о наших знаниях.

Бьерк кивнул - понял, сделаю все что прикажите.

– А заодно узнай все о Джэлехе.

– Иллюстрис запамятовали, алхимика сожгли два года назад.

– Я не запамятовал, а ты попробуй поискать. Сжечь сожгли, но как-то поспешно.

– Его казнь видели тысячи.

– Достаточно того, её не видел я и потому усомнился в смерти еретика. Если бьянка Шари сказала правду, то единственным чело-веком, который мог помочь в обмане волхва это Джэлех. Или кто-то из его близких учеников. К примеру... Джуф. Или Аршот. Хотя сомневаюсь. Алхимик был весьма ученым человеком. И если бы не трагедия в семье, толкнувшая его на путь чернокнижия, он бы до сих пор пользовался покровительством императорского двора. Так что поспрашивай.

– Хорошо, иллюстрис.

– Обрати внимание на торговцев книгами. Особенно по алхимии. Редкие книги всегда имеют своих хозяев или быстро их приобре-тают.

– Я учту ваши слова.

– И не стоит проявлять настойчивость. Не торопись. Кайрин ди Смет ценнейший мой слуга. Просто немного хитрый. Знать хитро-сти и изъяны слуги обязанность хозяина. Это окупится уверенностью, однажды тебе не всыпят яд в бокал.

Бьерк соглашаясь, склонился.

– Есть у тебя еще что-то?

– Кайрин ди Смет в натянутых отношениях с симодарием Матушем.

– Ну и что? Их никто не любит. С ума сойти! Пройдохи дерут восемьдесят процентов годовых со всех подряд!

– Дело дошло до крови.

– Даже так?!

– Она часто посещает трактир Святые Путники.

– Ну, в нем протирают штаны половина лоботрясов столицы и метут юбками любительницы интрижек и адюльтеров. У нее талант ловить золотую рыбку в самой мутной воде. Забыл о фрайхе Бортэ?

– Её видели в Старом городе.

Бриньяр ткнул пальцем в сторону Бьерка.

– Вот! Джэлех! Я тебе говорил! Ищи! Ищииии!

– Сделаю все, что в моих силах.

– Сделай сверх своих сил! Прыгни выше головы!
– произнес Бриньяр и он не шутил.
– Но будь осторожен. Если это ради того что-бы скрыть...

Эгуменос не договорил. Секрет его воспитанницы прост. И если он прав то получается... получается, она спасла мерзкого еретика от костра. Ничего ему не сказав. Первое правило, которое он вдалбливал в умы подчиненных и соратников, они служат Создателю и торжеству его веры. Дойдет ли очередь до них самих, не суть важно.

– Ступай, - буквально выгнал эгуменос своего шпиона.

Бриньяр дотянулся за колокольчиком и отрывисто позвонил. Следующий!

Посетителя ввел сам асикрит. Буквально держа под локоток. Увидев его, Бриньяр нахмурился. Неприятный человек. Даже вернее сказать, противный! И уму, и сердцу, и глазам.

Вошедший скрывался под широким плащом с капюшоном. Войдя в кабинет, с облегчением сдвинул капюшон с головы и покло-нился эгуменосу.

– Рад видеть вас во здравии, иллюстрис. Чем могу быть полезен?

Человек напоминал паука. Толстое брюхо, руки-ноги в непрерывном движении будто ткут паутину. Маленькая черная голова кру-тится на тонкой шее. Поза словно приготовился к прыжку. Хвать жертву! В прочем, не смотря на внешность человек не был глуп, ибо глупый не протянет столь долгий срок в должности Коштового воеводы. Больше десятка лет! А именно столько Жереми Пинса прибы-вал при исполнении возложенных на него обязанностей, пользуясь почетом и уважением. Если можно говорить о почете и уважении такого отребья как обитатели Крысиного Поля. Воеводой был доволен магистрат, не им разбираться с человеческими отбросами, ему благоволил император, ставя в пример придворным его изворотливость. Что не говорите, а умение балансировать на грани закона и беззакония своего рода талант политика. В любой момент может случиться не поправимое. Плаха императора для того кто забыл о законе, стрела в спину или удар кинжалом из-за угла, тому кто слишком рьяно закон блюдет.

Должность Коштового воеводы возникла не на пустом месте и не по чьей либо ленной прихоти. В Великую Смуту горные племена даров вторглись на пашни и нивы только-только образовавшейся империи Манора, Империи Девяти Родов Кайракана. Натиск горцев был яростен и жесток. В течении лета спалив дочиста Магар и Баррик, они дошли до самых ворот Тайгона. Тогда город именовался Сфаром. Осада растянулась на долгие пять месяцев. Подмогу, рвавшуюся к столице, горцы раз за разом громили и гнали прочь. В ту роковую минуту Родгер Пустые Ножны пошел на крайние меры и обратился к карийцам, народу им же покоренному, с призывом по-мочь в обороне города, пообещав послабление налогов и торговые льготы. Уцелевшие от предыдущих войн аборигены здраво рассудили, без их помощи новой власти не устоять, а от горцев им не поздоровиться еще больше чем от кайракан. Карийцы помочь согласились, но потребовали автономию в пределах города, должность для представления их интересов при дворе и сохранение оружия после войны. Родгер скрипя зубами наглое условие принял, пообещав в добавок платить их воеводе жалование из собственного кармана. Отгремела война, минули столетия одно, второе, третье, ассимилировались карийцы и памяти о них - одно имя. Но по-прежнему существует должность Коштового воеводы и призрачная автономия Крысиное Поле, получившее свое название после того как в достопамятную осаду, в разгар голодухи, на здешнем рынке стали торговать тушками богомерзких грызунов. Жить захочешь, будешь жрать и крыс.

– Можешь, коли здесь стоишь, - обошелся без фамильярности Бриньяр.

– Я весь внимание, - черная голова Пинсы склонилась ниже.

– Что ты знаешь о Ночных Рыбах?
– прозвучал простой конкретный вопрос иллюстриса.

– Ничего, - последовал незамедлительный и четкий ответ.

– Так ли?

– Зачем мне обманывать?
– голос Пинсы праведно чист.

– Ты знаешь, есть много способов узнать правду.

– Я знаю один, который позволяет её сокрыть.

– И какой?

– Тот, что отправляет к Создателю, - Пинса указал пальцев вверх.
– Оттуда не скажешь ни словечка и не отпишешь ни строчки.

– Ты не так прост, - мысленно Бриньяр добавил ,,прохвост". Получилось складно. Эгуменосу стало легче.

– Это похвала?
– расшаркался Пинса.

– Тебе не надоело быть Коштовым воеводой?

– Признаюсь должность хлопотная. Порой приходится отдуваться за тех кто не стоят и упоминания.

– Кто же это?

– Некто Габрин. Вы знаете, карийцы уважительно относятся к благородным кирам. Максимум, позволят себе отнять кошелек. Но проламывать голову? Прилюдно? Днем! Такого до селе никогда не случалось.

– А не подскажешь, куда делся рейнх Юрра?

– Могу поклясться жители Старого города, а уж тем более карийцы не причем. Ни их масштаба птица.

– Оставь свои заверения для императора. Экбольм спрашивал меня как идут поиски Юрра.

– Уверен Нобилиссим примет мой ответ, - похвалился Пинса.
– И обратит свой лик на других.

Эгуменос припомнил историю с ограблением дома столичного эгемона. Благодаря хлопотам Пинсы семейные реликвии, но не деньги и украшения, вернулись к владельцу.

– Что ты подразумеваешь, говоря о других?

– Исчезновение должно быть выгодно, - Пинса тряхнул кошель на поясе.
– Тот кто поимел с этого дивиденты и есть виновник. По-скольку ничего не пропало... Значит виновник из динатов.

Довод понравился эгуменосу простотой и ясностью, но он воздержался от похвалы гостю.

– Оставим выяснять это равдухам и вернемся к твоей персоне. Не сегодня-завтра или послезавтра тебе, несомненно, надоест отду-ваться за грехи твоих подданных.

– Несомненно, - заявил Пинса, отбивая десятый поклон. Слишком уж любезен. Как носокомий. Сперва повздыхает сочувственно, потом уморит лекарствами.