Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

– По-моему ты метишь стать Бекри, - Грегор показал на пустой стул в углу.
– Чувствуется хватка.

– Мне достаточно того что я Хенеке. Моя забота о добром имени моей матери. Имя отца в защите не нуждается и ему ничего не уг-рожает.

Глориоз махнул рукой - подай. Медок подошел и протянул ему свиток.

Фрайх Вейн, молча наблюдавший за развитием событий, подивился, как бастард похож на отца. Не внешностью, здесь он, пожа-луй, стопроцентно Хенеке, а теми малоприметными черточками в манере говорить, держатся, в движениях, в хладнокровии разбей всех гром! Он действительно Бекри!

"Да он больше Бекри, чем все здесь присутствующие," - пришла к Вейну крамольную мысль. Фрайх поглядел по сторонам, не про-читал ли кто крамолу на его лице.

Глориоз ознакомился с договором.

– Подай мне перо, - попросил он.

– Ты позволишь мне взглянуть?
– попросил Брин отца.

– Тут все предельно ясно. Он отказывается от права владения земель принадлежащих ему по праву рода матери в мою пользу. Я их принимаю.

– А условия?

– Условие одно, - произнес сдержано Мэдок.
– Восстановить могилу моей матери в двухнедельный срок. Условие устное. Слова глориоза достаточно.

Глориоз подписал бумагу и протянул Мэдоку.

"Пожалуй, он подумал, так же как и я," - пришла в голову Вейну неожиданная догадка.

– Теперь надеюсь все?
– спросил глориоз.

– Все. Впредь постараюсь вас не беспокоить личным присутствием в вашем доме.

Уходя, Мэдок почтительно поклонился отцу и едва кивнул остальным.

– Странно, - произнес Грегор.
– Сейчас он обменял свое благополучие на право быть одним из нас. А затем отказался и от него.

– Право, которым как я понимаю, он никогда бы не смог воспользоваться, - дополнил его Брин.

"Потому что оно ему за ненадобностью," - подумал Вейн, подглянув за глориозом. Тот погрузился в раздумья. О чем? Искал под-воха? Или же осознавал, что не правильно поступил с юношей? Сам Вейн думал о Мэдоке без неприязни и с удовольствием свел бы с ним Этана, в надежде подружить. Они почти одногодки, сойдутся быстро. Разница только в том, Мэдок имеет жизненный опыт, кото-рый тяжело дается, копится годами и не слишком радует нас.

– Я так думаю, брак с Аяш ди Буи теперь не обязателен, - рассмеялся Грегор, глядя на серьезное лицо брата.

– Обязателен, - ошарашил всех глориоз.
– Теперь обязателен.

– Отчего же?
– спросил за брата Грегор.

Старший сын глориоза оторопело смотрел на отца. Хотел спросить и передумал, подобно рыбе немо шамкнув ртом.

– Таково данное мною слово Перку ди Буи.

– Но теперь, когда владения остались за вами, брак с севастой в отсутствие главы рода выглядит, малопривлекательным.

– Он выглядит так же, как и две недели назад. До того как заговорили о Хенеке и Лейдгоу.

– И все-таки...

– Я решаю, что привлекательно, а что нет, - повысил голос севаст.

– Почему же вы пересмотрели свое решение?
– спросил Брин.

– Потому что имею на то право, - голос глориоза тверд. Всем понятно, он не отступится.

Грегор глянул на Брина. Собирается ли он спорить с отцом?

– Можете идти, - объявил Бекри сыновьям.
– Покажите Этану столицу. Пожелает, сводите его к блядям в Императора и Дроф.

От слов глориоза все буквально онемели. За исключением разве что самого Этана. Император и Дрофы!? Место, где император-ский двор проводит время в увеселении, где за кувшином вина сводят нужные знакомства, где встречаются провести одну, но незабы-ваемую ночь, где свое слово в случае спора нужно подтвердить мечом. Где юноши становятся мужчинами, где обольщение столь есте-ственно, а обольстительницы столь прекрасны, что считать ли общение с ними грехопадением? Или просто взлетом греха?

– Можете идти, - повторил присутствующим глориоз.
– Вейн, прошу, останься. И пусть принесут сюда вина.

Глориоз терпеливо подождал, пока выполнят его поручение. Он собственноручно налил Вейну и себе. Слуг глориоз тоже выпрово-дил.

– Ты надолго?
– задал Бекри вопрос, как только они выпили.

– Собственно моя роль препроводить Этана в столицу. Мальчишка мог опять угодить в переделку. И во второй раз рядом мог не оказаться кто-то способный помочь.

– Ты мне нужен здесь.

Вейн не торопился соглашаться, дожидаясь пока глориоз объяснит причину просьбы.

– Мне нужны твой ум и скорее всего, понадобится твой меч. Менее чем через три месяца совет вынесет на рассмотрение о назна-чение в империи друнгария.

– Хочешь получить жезл командующего армиями?

– Рассчитываю.

– Империя собирается воевать?

Глориоз тяжело посмотрел на старого друга. Рассказывать ему или нет? Он слишком честен, скрывать правду и слишком монархи-чен.

– Война будет, - согласился глориоз, не уточняя, что за война и с кем.

– Ты не хочешь брать сыновей с собой? Вспомни нас! Вспомни наших отцов, - Вейн рассмеялся.
– Они бы выгнали нас пинками, заикнись, что не можем последовать за войском.

– Согласен. Но моему отцу так и не удалось подняться выше фрайха, командира сотни хускарлов. И ему не присылали вот этого.

Глориоз подал Вейну письмо от пэранса Крайта.

– Ты присмотришь за Брином, Элианом и Грегором. Их глупости в такую пору обойдутся мне дорого. Бриньяр добивается поста друнгария для вестарха Ромуила. Этот пост нужен и мне.

Вейн помедлил с вопросом. Прямым. Не собирается ли его старый друг довести до конца дело своей родни. Сместить династию с трона. Когда он уже решился спросить, понял, делать этого не стоит. Глориоз подтвердит его подозрения, а подтвердив, непременно захочет втянуть в грядущий мятеж. Нужные знакомства, нужные люди. Вейн помнил чем все обернулось восемнадцать лет назад. Бой-ней в Кузах и плахами. Возможно, не будь он связан с обязательствами опеки над молодым Маггоном он и принял предложение гло-риоза. Но ставить судьбу юноши в зависимость от успеха или поражения в мятеже не станет.

– Возможно, я совершил ошибку, позволив Мэдоку уйти, - медленно, будто раздумывая над каждым словом, произнес Бекри.
– Его надо было либо оставить, либо убить.

"Или не следовало отказываться от парня восемнадцать лет назад," - подумал Вейн.

15.

Купец не обманул, в Миран прибыли к полудню. С трех сторон деревню окружал непролазный хвойный лес, а с четвертой подпи-рал речной берег. За рекой виднелись заливные луга, а дальше теснились крохотные пашни, отвоеванные у леса. В основном Миран жил с пушного промысла, сбывая мягкое золото. Белку, зайца, лисицу, волка, медведя, редкость - длинношерстого бобра, рысь, куницу и прочего зверья, чьи шкуры гожи к продаже. Отдельно били лосей, отправляя мясо к столу обители Херитов*. Авва* Лайш был охоч да бульона из сохатинной губы, а обувь предпочитал носить из лосинной, выделанной особым способом, кожи. Добывали и косуль, доходя до отрогов Желтых и Игольчатых гор. Особо гонялись за маралом. У изловленного или подраненного, но живого красавца вырубали рога, выварили их, взвар выпаривали, а полученный порошок продавали в саму столицу! Редко какой любитель чужих женок обходился без маральего порошка. Сила мужская увеличивалась в разы. Даже дряблые старики, чьих силенок осталось шептунов пускать, отведав малую капелюшечку снадобья, заглядывались на молодок и плодили бастардов, гневя законных наследников и попов. Отдельной статьей в доходе - мед. Бортничество дело хлопотное, это не пасеку держать. Зато медок какой духмяный! Во всем крае первое лакомство. Праздничный стол не стол, коли на десерт не подадут блюдце с нарезанными сотами. При таком богатстве жить бы деревне в достатке и сытости, так нет, приписана она Иссе ро Фису, а тот и рад стараться три шкуры драть. Сам на лебяжьих перинах спит, с золота есть, в золото по нужде ходит, а мужички его в драных портах в праздник в церковь ходят. Срамно смотреть! А куда деваться? На новые денег не нажили. Два раза за вилы брались, справедливости требовали. Одни раз капитан прибыл, бунт всеобщей поркой закончился. В другой раз сам спафарий пожаловал. Без крови не обошлось. Всех умыл. О тех неспокойных временах память в Миране горькая - полтора десятка сожженных подворий. Не стал спафарий правых и виноватых искать. Железом да кнутом разогнал строптивых по домам и сжег. Стариков, взрослых и детей малых.