КТО РЕПРЕССИРОВАЛ В 30-х БРАТЬЯ БЕРМАНЫ? СТАЛИН? ИЛИ... Том 9.

По своем возвращении в Россию Крестинский должен был войти в соприкосновение с генералом Тухачевским, заместителем начальника штаба Красной армии, которого Троцкий охарактеризовал как "человека бонапартистского типа, авантюриста, честолюбца, стремящегося играть не только военную роль, но и военно-политическую роль, который несомненно с нами пойдет". Последователи Троцкого в России должны были оказать всяческую поддержку генералу Тухачевскому, но в то же время расставить на стратегически важных местах своих людей, чтобы в момент переворота честолюбивый Тухачевский не мог без помощи Троцкого подчинить своему контролю новое правительство».

Во-первых, Троцкий дал довольно верную оценку своему бывшему подчиненному, а во-вторых, мы видели довольно смешную сцену — заговорщики уже пытались «делить шкуру ещё не убитого медведя».

Маршал Тухачевский в 1937 году признавался: «Когда в 1932 году мною была получена директива от Троцкого о создании антисоветской организации в армии, у меня фактически были готовые преданные кадры, на которые я мог опереться в этой работе.

В 1932 году мною лично была установлена связь с представителем германского генерального штаба генералом Адамом. По его просьбе передал ему сведения о размере вооружений Красной армии».

Уже за это можно было Тухачевского арестовать, судить и расстрелять в 1932 году. Из обвинительного заключения: «Следствием установлено, что обвиняемый Тухачевский передал во время германских маневров в 1932 году немецкому генералу., секретные сведения о размерах вооружения Красной Армии».

Особо замечу — никто Тухачевского во время следствия не пытал, он сам написал большие признательные показания. По этому поводу на Военном Совете 2 июня 1937 года Сталин обратил внимание: «Тухачевский. Вы читали его показания. Он оперативный план наш, оперативный план — святая-святых передал немецкому рейхсверу. Шпион? Шпион».

Только «почему-то» Ю. Кантор и её идеологические единомышленники в упор «не видят» признаний М. Тухачевского в предательстве или совершенно неаргументированно утверждают, что 180 страниц признаний какой-то следователь надиктовал до смерти испуганному Тухачевскому, хотя Ю. Кантор, сильно симпатизируя Тухачевскому, не пишет, что к нему применяли пытки.

21 февраля 1933 года Сталин наградил Тухачевского орденом Ленина за вклад в оборону СССР. Это не помешало вести Тухачевскому «теневую» деятельность. — «Вовлечен я в контрреволюционную военную троцкистскую организацию бывшим Зам Наркома обороны Тухачевским в марте-апреле месяце 1933 года перед своей поездкой на постоянную работу в Париж.

Тухачевский поставил передо мной, как членом контрреволюционной организации, следующие задачи: "1. Принять все меры к торможению намечавшегося франко-советского сближения. 2. Тухачевский предложил установить контакт с Германским военным атташе в Париже и информировать его о ходе советско-французских переговоров», — рассказывал на допросе 18 июня 1937 года военный атташе СССР во Франции С.И. Венцов-Кранц.

В 1934 году троцкисты в армии непосредственно не участвовали в убийстве С. Кирова, Николаева «вели» троцкисты-нквдисты во главе с Ягодой. Но судя по тому, что в заговоре участвовал первый начальник Тухачевского Енукидзе, то Тухачевский должен был быть «в курсе»; на следствии он признался: «Ещё в 1928 году я был втянут Енукидзе в правую организацию»; а — «Рыков и Енукидзе участвовали на заседании центра, где обсуждался вопрос об убийстве Кирова», — рассказывал на суде Гершель Ягода. Николай Кузьмин в своём исследовании («Возмездие»), указал, что в убийстве Кирова были замешаны доверенные товарищи Тухачевского, проходящие затем с ним в 1937 году по военному заговору.

Н. Кузьмин также утверждает, что опытный агент ОГПУ полька Зайончковская предупреждала о готовящемся покушении на Кирова и в её докладе «фигурировали совсем иные имена: Шарангович, Эйдман, Корк, Фельдман. В разнообразных вариантах обсуждались меры Кирова по разгрому еврейских организаций».

В сентябре 1935 года в СССР Сталин ввел звания и знаки различия в армии, и в ноябре 1935 года Тухачевскому было присвоено звание маршала. «Теневая» жизнь Тухачевского в этом году была видна из обвинительного заключения: «В 1935 г. обв. Тухачевский через обв. Путну передал германскому генеральному штабу секретные сведения о состоянии авиации и механизированных войск в Белорусском и Киевском военных округах, об организации в этих округах противоздушной обороны».

Для чего эта информация нужна была Гитлеру? — Иногда, на всякий случай, западные «мудрецы» сверяли (проверяли) настроения и приверженность к старым намерениям Гитлера, — с этой целью в Берлин приезжали представители английского правительства Джон Саймон и Антони Иден, 25-26 марта 1935 года они провели переговоры с Гитлером, который подтвердил свои старые планы и их надежды, сказав, что вооружение ему необходимо, «поскольку рейх подвергается серьёзной угрозе, прежде всего с Востока», где Сталин усиленно занимался индустриализацией.

«18 августа 1935 г. Фюрер счастлив. Рассказал мне о своих внешнеполитических планах: вечный союз с Англией. Зато расширение на Восток», — записал в своём дневнике Геббельс.

Ту же линию поведения Тухачевского мы наблюдаем и в следующем году. В январе 1936 года Тухачевский направил своего единомышленника командующего Белорусским военным округом Уборевича в служебную командировку в Прагу и Париж, который во время краткой остановки в Варшаве «внепланово» встретился с помощником германского военного атташе майором Эберхардом Кинцелем и провел с ним загадочные переговоры.

Тухачевский также в этом году выезжал в Европу: в Лондон на похороны короля Георга Пятого и попутно домой — в Париж; из показаний на допросе 18 июня 1937 года военного атташе СССР во Франции С.И. Венцова-Кранца: «В феврале 1936 года в Париж приехали Тухачевский и Путна. Оба возвращались с похорон английского короля, на следующий день прибыл Уборевич. Тухачевский воспользовался своим пребыванием в Лондоне для встречи с германским генералом Рунштедтом, был затронут вопрос о сроках готовности Германии к войне». Именно в 1936 году Гитлер в речи 12 сентября мечтательно «оговорился»: «Если бы Урал с его неисчислимыми сырьевыми богатствами, Сибирь с её лесами и Украина с необозримыми плодородными землями находились в Германии, то под национал-социалистическим руководством наступило бы изобилие». В это время — в сентябре 1936 года в Германию для наблюдения за осенними маневрами вермахта в Бад-Киссингене опять приехал И.П. Уборевич.

Из признаний Тухачевского: «При поездке в 1936-ом году в Лондоне Путна устроил мне свидание с Седовым (сын Троцкого), и я имел разговор о пораженческих планах и об увязке действий антисоветского военно-троцкистского заговора и германского генерального штаба с генералом Румштедтом. Помимо этого в Лондоне я имел встречу с командующим эстонской армией генералом Лайдонером. Разговор шел о задачах германского фашизма в войне против СССР.

В Париже я встретился с Тирулеску, с которым обсуждал вопрос о характере возможных действий германо-польско-румынских войск в войне против СССР».

Тухачевского «понесло» — он вышел на другой уровень: он чувствовал себя крупным политическим деятелем, которого уважают западные лидеры. И в Париже на вечеринке в советском посольстве он удивил зарубежных дипломатов смелой критикой руководства СССР, а сидящему рядом румынскому послу Н. Титулеску он объяснял: «Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех». Присутствовавшая на этой вечеринке известная французская журналистка Женевьева Табуи описала в своей книге «Меня зовут кассандрой» это восхищение Тухачевского Гитлером: «Они уже непобедимы, мадам Табуи!». Именно этот военачальник, по мнению многих сталинистов, должен был победить Гитлера. И повторюсь — именно об этом «замечательном» человеке в 2008 году современное троцкистское издательство «Молодая гвардия» издала книгу в серии «ЖЗЛ», а руководство музея «Эрмитаж» развернуло широкомасштабную «научную» работу по его обелению.