Кто такая Марта
Шрифт:
— Тихо, тихо… Тем не менее, — заговорил он, — твой самый справедливый восстание при Анире подавил жестко. Ни одну семью из восставших в живых не оставил — ни стариков, ни женщин, ни детей. Арду он разрушил до основания. А семью Тарана он испепелил. Ради справедливости, надо сказать, последнее он сделал не нарочно. Так, случайно.
Теперь Сок не улыбнулся, а оскалился. Холодный ветер дул, шевеля волосы. Но сейчас мне казалось, что на макушку вывалили только что выкопанных земляных червей и те шевелятся там сами.
— Какое восстание… Какая… — я глотала воздух и слова, не понимая
— Его жена и сыновья год как мертвы. — Сокур оборвал меня, не отводя глаз. — Тар ведет себя, будто они живы. Не знаю, помутился он или такой у него способ держаться. Вряд ли он планирует долго жить.
Замолчав, Змей шаркнул ботинком по камню. У меня же не находилось слов, чтобы выдохнуть все, что я знаю про папу, что могло опровергнуть сказанное… Хоть что-то, чтобы убедить его.
— Сок… Нет-нет-нет. Это ложь… — единственное, что я смогла выговорить. — Тарану и тебе кто-то закрыл разум, может какой-то Ворон… Все, что ты говоришь — не могло быть, понимаешь?
— Мне жаль, Марта. Это реальность.
— Я серьезно. — Я торопливо говорила и видела, что не убеждаю его, что всех моих скудных слов категорически не хватает для убеждения. — Все, что ты сказал, невозможно, неправда, ты должен проверить… Я помогу. Надо опросить… Доказательства… Когда это было? Даты…
— Мне действительно жаль, Марта…
Не позволяя мне больше говорить, Сок подшагнул и одним рывком подхватил меня на плечо. Не успев и пикнуть, я оказалась в холодном седле.
— Нечего тебе делать со мной, — понизив голос, Сокур собственноручно вставил мою ногу в стремя. — Просить у твоего отца хоть что-то я не стану никогда. Но из-под твоей руки его разить не буду. Не хочу.
Каждый его слог крошился на множество острых камней и резал, резал. Сердце ухнуло куда-то вниз, в стылый осенний холод.
— Сок… Я ничего не понимаю…
Я не заметила, как глаза налились слезами, которые мгновенно закапали горячим на щеки.
— Это ничего… — Сок поднял на меня пронзительно-рыжие глаза. — Не понимаешь сейчас, поймешь позже, да?
Я почувствовала, как Сокур прихватывает мою руку, какие теплые у него пальцы и какие холодные мои. Короткое пожатие… Он вложил мне вместо своей руки узкую полоску вожжей.
— Ты свободна. Лети… голубка. Надежный ястреб подхватит тебя на выезде. Вы поедете навстречу солнцу или… Куда? Неважно. Беспутный лжец и прохиндей со своим преданным сообщником останутся далеко позади и забудутся как страшный сон. У голубки впереди счастливое будущее, достойный спутник, что ещё… Успешное десятилетнее обучение…
— Что ты говоришь… — голос предательски звенел и срывался, а я уже не могла его контролировать, да и не пыталась. — Какой ястреб, какая голубка… Стэк, друг, а не…
— Спасибо, что доверяла, — тихо произнес Сокур. Он опустил ресницы, я видела, как они чуть подрагивают.
— А как же… Но как же…
Сидя в седле, я потерянно смотрела на него сверху. Ветер подбрасывал и трепал медные кольца его волос. Тряхнув головой, Сокур ободряюще улыбнулся.
— Не надо грустить. Вперед! — он звонко хлопнул
коня по крупу и свистнул. Вздрогнув, Листик всхрапнул от неожиданности и поспешно зацокал по каменной дороге.Качаясь на спине жеребца, я оглядывалась на Сокура. Ветер все трепал его волосы, пока он молча смотрел мне вслед, по-мальчишески задиристо засунув руки в карманы. Затем медленно зашел в гостиницу. Что-то безжалостно-сильное больно сжало грудь.
Глава 31. Нить
До черты города я доехала как во сне. Не получая инструкций наездника, Листик выбирал дорогу сам, брел медленно, то периодически останавливаясь, то поспешно прибавляя шаг. По бокам мелькали дома, фигуры, где-то над всем этим носился ветер, кружа рыжие листья, а еще выше возвышался с закрытыми глазами огромный белый Мудрец.
Мне не было дела ни до кого, ни до чего. Я ни на кого не смотрела, ни о чем не думала, ничего не слышала. Перед глазами была только черная грива жеребца, а в голове оглушительно громко вращался гигантский спутанный комок из множества разноцветных нитей.
Папа… Таран…. Сокур… Помощь…
Розовое платье… Рейтор… Листья… Сила…
Шарлотка… Правила… Испепелил… Восстание…
Рыже-черная рукоять уруми… Озеро… Яблоки… Смерть…
Красный шарф… Грязь… Синие рога… Поручительство…
Дедуля… Гиблое место… Голубка… Бессилие…
Казнь… Парик… Проходка… Яд…
Ветер торжественно и неторопливо развевал концы нитей передо мной.
Рейтор налетел на меня сразу за городом. Обратившись, остановил коня и что-то сказал.
Чуть покачиваясь в седле, я подняла на него глаза. Услышала и осознала я слова не сразу. Рот Рея двигался, а голос как будто запаздывал.
Наконец, расслышала.
— Марта! Что произошло? Что с тобой? Сбежала? Марта?
— Нет. — Тихо ответила я, вытирая рукавом нос. Щеки солено стягивало от застывших слез. — Не убежала. Сокур меня отпустил. Он парализовал Тарана, а затем отправил меня… прочь.
Монотонно, без эмоций я повторила Рейтору все, что сказал Сокур.
Рей вел коня, слушал, хмурился, непонимающе поднимал брови и в заключении вынес четкий вердикт:
— Чушь. Дезинформация или сено вместо мозгов. Какое еще восстание и уничтожение семей? Такого не было, я бы знал, хотя… — он на мгновение задумался. — Отец говорил как-то, что… Неважно! Сейчас — неважно. Выкидывай лишнее из головы, после разберемся. Пока Тар не очнулся и не вздумал кидаться в погоню, уходим.
Голос Рейтора я слышала, будто через дверь. И на каждое его слово сердце стучало огромным гулким отказом.
Я не могла выкинуть лишнее из головы. Не могла покинуть Сокура, зная, что он сделал и что собирался. Зная, что страдает Таран. Я не могла оставить сказанное, не желала разбираться позже и не собиралась делать ни шага от города, пока не разберусь.
Голова резко опустела, очистившись как небо над готовой. Сейчас на нем не было ни облачка, только иногда — черные точки птиц.
— Нет. — Безэмоционально произнесла я, и потянула вожжи, заставляя Листика притормозить. Дернув, заставила развернуться. Белый Мудрец все так же сидел над Дениром.