Кто тут хозяйка?

Мне даже стало немного неловко. Настолько неловко, что даже язык не повернулся расспросить, а чем собственно Отрада подвела ковен. 

– Ладно, не будем о грустном, – моя собеседница хлопнула в ладоши, – но думаю, тебе стоит подумать еще, Марьяна. 

– Было бы об чем, – буркнула с досадой, – я ведь мало что знаю. Понятия не имею, как еще можно доказать, что моя бабушка была дочкой Матильды ди Бухе. Я и сама-то в этом не уверена.

– Это ты зря, – Отрада встряхнула волосами, – характер у тебя – один в один тетя Матильда. Та тоже – ни за словом в карман не лазила, ни за разменной монетой. А что насчет доказать… А бабушку свою спросить не пробовала? Может, у неё какие-то семейные ценности остались? Обычно каждой дочери что-то да дают, памятное, якорь семейный.

– Как я её спрошу? С того света вызову? – саркастично поинтересовалась.

– Ну, у тебя этой дряни нет, – Отрада снова качнула запястьем, обвитым блокиратором, – так почему бы и не вызвать?

16. О том, что гордость и независимость – наше все, но сердцу не прикажешь

Звонок у магистра Кравица не выл голодной сиреной, как у меня. Так, мелодично переливался. И слушая эти все переливы было странно обдумывать кровавую месть.

Я ожидала… Не знаю, чего я ожидала. Я никогда не видела в доме и рядом с домом Питера прислуги, он вечно везде был сам. Но определенно реакции ждала. Какой-нибудь. Ну, хоть автоответчик, что ли, должен был сработать, нет?

Нет.

Тишина. И только сумерки вокруг меня сгущаются, шинолла на плечах свернулась как меховой шарфик, а мертвых с косами под фонарями определенно не хватает.

Пойти в гости к господину Кравицу без шиноллы мне не хватило духу. Пусть она будет. Глядишь, и молнией кого-нибудь стукнем, чтоб мало не показалось.

Я позвонила еще раз.

И меня снова все заигнорили. Тогда я набрала в легкие воздуха и заорала во всю силу легких. 

– Кро-о-олик! Кро-о-олик! Ты меня слышишь?

– Слышу, слышу, – пасмурно буркнул анимаг, выползая из-за розового куста с большим таким секатором в белых лапках, – и орать так вовсе не обязательно, магесса. Соседей перебудите. 

Он ходил. Ходил! Ура! Как же я была за него рада. И немножко досадовала, что паршивец оклемался так быстро.

– Если они такие же свинтусы, как вы, магистр, то мне даже не стыдно их будить, – я скрестила руки на груди, – по крайней мере, те, кто сначала притворяются друзьями, а потом вот так по-свински колдуют за спиной и покушаются на жизнь твоих близких– не должны спокойно спать априори.

– Да не собирался я его убивать, – кролик недовольно дернул ухом. Потом повертел головой, нашел взглядом невысокую скамеечку и медленно, вразвалочку проковылял к ней, с очевидным облегчением на неё приземлившись.

– Я должна вам на слово поверить? Вам?

– Между прочим, это благодаря мне вы смогли призвать на помощь эту хвостатую паршивку, – анимаг убийственно зыркнул на приподнявшую мордочку шиноллу, – правда, я искренне не понимаю, откуда вы взяли именно её, мои чары должны были дать вам в руки только то оружие, что принадлежало вашей семье, но…

– У одной из дочерей Матильды была шинолла, – я припомнила воспоминания Триша.

– А, ну тогда ясно, – никогда не думала, что кроличья морда может выражать такой человеческий спектр эмоций, – видимо, она была в спячке где-то в вашем доме. И мои чары сочли её самым подходящим для дуэли оружием. Чтоб меня. Колдовал на всякий случай, если вдруг на вас нападет Елагина. Кто же знал, что вы заявитесь к поединку и чары сработают вот таким вот образом. Нужно было колдануть что-то попроще.

– Чтобы мне не удалось позволить вам убить Джулиана?

– Джулиана ди Венцера нельзя убивать, – сварливо буркнул Питер, скрещивая лапки на груди, – у вас с ним общая артерия жизни. А её величество все еще надеется использовать ваш дар на благо Варосса. Так что приказ был другой. Хорошенько потрепать. Почти убить. Вынести последнее королевское предупреждение. С учетом силы ди Венцера даже это мне было бы сделать непросто. А тут вы, Марьяна...

Он нахохлился. И мы немножко помолчали. Раскаиваться мне не хотелось, да и не мне тут надо раскаиваться.

– Кстати, прошу прощения, что выхожу в таком виде, – Питер красноречиво обвел лапкой собственную кроличью тушку, – на обращение в человека мне сейчас не хватит магии. Все силы, что у меня есть, отправлены на регенерационное заклинание. Потому и в гости я вас не приглашу, магесса, просто из соображений личной безопасности. Вы с этой вашей… Зверюшкой… На данный момент представляете для меня смертельную угрозу. Но если хотите, можем поболтать так.

– А вот хочу! – брякнула я, хотя на самом деле тайком угорала над внешним видом соседа.

Пижон – он даже в виде кролика пижон. Ипостась значения не имеет.

Вот просто представьте. 

Белоснежный поджарый кроль, расхаживает перед вами на задних лапах. 

В пижонском черном жилете с атласными лацканами, со свисающей из кармана тонкой цепочкой часов. На шее изящным узлом завязан узорчатый шейный платок. 

А еще в кроличьем облике Питер был смешной. Смешной, сердитый и ужасно умильный. И мне хотелось, конечно, взять его за уши и хорошенько потрясти, потому что эта его выходка с дуэлью до сих пор меня бесила. Но тайное желание утискать этот огромный комок милоты до потери пульса не ослабевало. Наверное, поэтому Питер почти никогда не показывается людям в истинной своей ипостаси. Его же бабы затискают! И я первая буду в очереди. Просто по праву соседства.

– И что теперь? – сочувственно поинтересовалась.

– Ни-че-го! – отчего-то в голосе Питера слышалась глубокая тоска. – Я не справился с поручением королевы. Все!

– Вас накажут?

– Да лучше бы она меня наказала, – кролик от души пнул оставленный на дорожке садовый секатор, – нет ведь. Она просто молчит. Знает, что для меня это хуже всего, и молчит. 

Она. Молчит.

Речь точно велась о королеве, но в таком тоне, что у меня аж перехватило дыхание. И вот сейчас я в кои-то веки ощущала, что Питер не притворяется. А с какой-то поры я начала понимать, что весь этот его легкий флирт, смех, подколки – это все только маска, внешний слой выверенного образа. А вот сейчас прорывается наружу настоящее. И бог ты мой, какое оно интересное! Мой сосед, кажется, неровно дышит к королеве! По-настоящему! И она в курсе! И не расспросишь ведь, а как хочется!

– И зачем вы пришли, Марьяна? – невесело вздохнул кролик, возвращаясь к настроению брюзжащего старика.

– Вообще-то я беспокоилась! – с чувством сообщила я. – Хоть вы и свинья, магистр, но все же не один раз мне помогали. Мне бы не хотелось стать причиной вашей нечаянной кончины. И я пришла проведать.

– А еще зачем? – так удивительно было понимать, что раскосые темные кроличьи глаза могут смотреть проницательно. И даже очень внимательно!

И вот ведь свин, ведь правда насквозь меня видит. Недаром свое жалованье тайного сыщика получает. Но ведь понимает, что не вру и правда беспокоилась, и это тоже хорошо.