Кто закажет реквием

Кротовый ход протянулся метров на десять, не меньше, ширина его составляла около метра, высота — метр двадцать-метр тридцать сантиметров. Конечно, за одну ночь, прошедшую со времени оглашения Указа № 1400, вынуть несколько кубометров земли было невозможно. Поэтому заявление Урванцева о том, что проводник к ним припожаловал только сегодня, выглядело, мягко говоря, не соответствующим истине.

Лаз выходил в верхнюю часть достаточно просторного

туннеля, по которому можно было идти, почти не сгибаясь и расставив локти в стороны. То есть, два человека, идущие навстречу друг другу, запросто могли бы разминуться.

Кто и когда построил этот туннель? Ведь его пол отстоял от поверхности земли не более чем на пять метров, он обладал достаточной шириной для того, чтобы тяжесть построенных сверху современных зданий давно уже обрушила его потолок, в результате чего все пространство туннеля было бы завалено.

Бирюков скользнул лучом фонарика по потолку и обнаружил, что потолок выложен из кирпича в форме свода. Все гениальное, конечно, просто, но ведь свод легче выкладывать, вставляя кирпичи сверху, а тут сверху была твердь, кирпичи вставлялись сбоку, как бы с торца возводимого свода, по оси туннеля. Любящий поломать голову над тем, почему и каким образом что-то не разрушается, движется или движет, Бирюков мог чувствовать себя удовлетворенным — он сразу дотумкал, по какому принципу делалась кладка.

Но ведь эти кирпичи надо было еще затащить сюда, доставить каким-то образом раствор, не говоря уже о том, что надо было выносить вынутый грунт. Что и говорить, у людей хватало времени и энергии для созидания. Кто были эти люди, и когда возводилась кладка?

Чувствовалось, что воздух здесь затхлый, спертый. Бирюков несколько раз в своей жизни спускался в угольную шахту — здесь все ощущения были схожими. Постоянно хотелось раскрыть рот, подобно рыбе. Уже через несколько минут пребывания здесь охватывала сонливость — верный признак недостатка кислорода в организме.

— Вот... параллельно Калининскому... — обрывками доносились фразы. Очевидно, проводник объяснял. — Да, на СЭВ бывший, на мэрию... Конюшковская сверху.

Ага, мир тесен: Кирилл Беклемишев как раз охраняет банк, который тоже располагается в здании СЭВа, в «раскрытой книге». А номер своего служебного телефона Беклемишев им не сообщил. Теперь жди с моря погоды — пытайся улучить момент, когда опричники не будут «пасти» квартиру Кирилла. Вещички кое-какие там все-таки остались. Ладно, не в ентом дело, как говаривал один персонаж, хрен с ними, с вещичками. А вот чем закончится противостояние властей? Что будет во всей стране? Что будет в Южнороссийске? Урюпинске? Наташка — старая задница, надо будет при случае напомнить ей про эту подковырку насчет Урюпинска.

Но брательник у нее — орел. Это называется — смелость и решительность, быстрота и натиск. Он и «Защиту» организует, он и в ВС комиссии разные создает, он и против всего армейского генералитета выступает, он и под землей ходы-выходы разведывает...

Интересное дело — он, Бирюков, столько лет прожил в свое время в Москве, а ни разу не слыхал тогда про Москву подземную. Другие, значит, были интересы — у него и у всех остальных...

Размышления Бирюкова прервались, так как он внезапно ощутил, что стены и потолок вроде бы ушли куда-то. И звуки шагов звучали уже не так, как прежде.

Включив свой фонарик — до этого момента он просто шел шаг в шаг за одним из разведчиков, света и без его фонарика хватало — Бирюков понял, в чем дело: они вышли в грот. То, что грот был построен позже, чем узкий туннель, не вызывало сомнений: бетонные колонны-подпорки по центру поддерживают потолок со сводчатыми фермами. До потолка от пола не менее трех метров, хотя ширина небольшая — не более четырех метров.

Как далеко грот простирался, определить не представилось возможным, потому что свободное пространство составляло метров пять, а дальше весь проем занимали какие-то коробки, аккуратно сложенные в штабель.

— Что еще за сокровища Тутанхамона? — Урванцев первым шагнул к штабелю.

Луч фонарика заскользил по ящикам из плотного картона, обшитых полиэтиленом, с приклеенными бирочками. Надписи на бирочках были на немецком языке.

— Э, — высказал первым предположение Бирюков, — да похоже, что это — гуманитарная помощь.

И в самом деле, ящики-посылочки были из разных городов. Даты на упаковках стояли достаточно недавние — не далее середины прошлого года.

— Очень интересно, — сказал Урванцев, — кто же владелец всего этого добра? Как давно вы здесь не были? — спросил он у проводника.

— С полгода или даже подольше точно не забредал сюда. Нет, все же больше — глубокой осенью прошлого года был в этой стороне, чуть ли не зимой.

— И этого склада тут не было?

— Не было. Этот грот — проходной. В конце его начинается вполне современный туннель к станции метро «Смоленская». А от того туннеля имеется ответвление, идущее параллельно нашему нынешнему направлению, то есть, по противоположной уже стороне Нового Арбата.

— Значит, туда, в ту сторону, попасть невозможно?

— Нет, почему же, вот мы сейчас пройдем еще немного, и там будет ответвление вправо. Оно идет приблизительно перпендикулярно Калининскому проспекту. Свернув еще вправо, замыкаем кольцо, точнее, нечто вроде буквы «П» — этот грот и туннель за ним являются недостающим звеном для полного кольца.

— Скажите, а людей в этом месте вы когда-либо встречали?

— Хм, случалось, — в свете фонариков можно было заметить, как проводник улыбнулся в свою дремучую бороду.

— А как часто?

— За последние два года раза два и встречал. Но все встречи случались где-то в конце девяносто первого года.

— Кто это был?

— Вот уж этим я не интересовался. В первый раз я увидел, что мне навстречу движется свет, и предпочел свернуть в боковой ход — это как раз в том месте, куда мы сейчас пойдем. А во второй раз я заметил свет в боковом ходе и поспешил вперед. Сколько ни оглядывался потом, ничего не заметил.

— Да, похоже, в этих лабиринтах контактов не очень-то ищут, — заметил один из разведчиков.

— Можете поставить себя на место одиночки и прикинуть, слишком ли вам захочется контактировать с кем-то.

— А я уже поставил и прикинул, — сказал Урванцев. — Это гораздо опаснее, чем пытаться заговорить с незнакомым человеком в подворотне часа в два ночи.

— Да, с подворотней, пожалуй, есть смысл сравнивать, — согласился проводник. — Хотя около нее вас еще могут найти впоследствии, а тут... Мы пойдем вперед?

— Конечно, — ответил Урванцев. — Замкнем это самое кольцо. Интересно все же знать, полностью ли занят грот. Какова, кстати, его протяженность?

— Метров сорок. Может быть, даже чуть побольше.