Кубок Брэдбери-2022
Шрифт:
И я пообещал. Сказал, что до означенного в договоре срока Артур будет жить. Но в первую же минуту дня следующего я закончу это затянувшееся безумие.
– Вот и чудесно, – госпожа Жанна поцеловала меня, но я не почувствовал её губ, ощутил только прикосновение её тугого живота.
– К тому времени я обязательно придумаю, как с тобой расплатиться, – сказала она, уходя.
Я поверил ей. И не поверил.
Как видите, вечером означенного дня госпожа Жанна вернулась. А я до последнего надеялся, что она не придёт. И в первую минуту дня следующего я бы завершил дело, убившее
Потом бы я, наверное, напился то ли с радости, то ли с горя, то ли оттого, что выяснил бы окончательно и бесповоротно, что такого болвана, как я, во всём мире больше не сыщешь.
Но она пришла и принесла с собой запах дешёвого алкоголя и табачного перегара. А денег, конечно же, не принесла. Зато ей было что предложить. Она сказала, что, когда я завершу работу, они с Артуром уйдут. Совсем и навсегда. Конечно, я имею право потребовать у неё эти деньги. Тогда она тоже уйдёт. Одна. В полицию. Да, ей тоже будет плохо, но терять ей по большому счёту нечего…
Отгадаете, что я выбрал?
Я ловко подхватил вывалившееся из разверзшейся матки тело и уложил в заранее приготовленный саркофаг. Сначала я связал новорождённому руки и ноги и лишь потом перерезал пуповину. Тело издавало булькающие звуки, билось в путах и ужасно воняло.
Госпожа Жанна побледнела, мне подумалось, что она сейчас грохнется в обморок.
– Что с моим Артуром? – пробормотала она.
– Это не твой Артур, – не сдерживая больше раздражения, прорычал я, – пока ещё не твой. И вообще не Артур. Это… это просто бутылка, в которую ещё нужно налить вино. Может, хоть так поймёшь, дура!
– Так налей уже своё вино, – просипела госпожа Жанна, – и мне тоже налей…
Не обращая больше на неё внимания, я обмыл тельце, проверил рефлексы, воткнул в вены иглы, и саркофаг сразу начал закачивать в новорождённого необходимые препараты. Вот теперь и пришло время анимагии.
На словах это просто – берётся камень души и постепенно, слой за слоем, этот… как его… коннектом, переносится на уже обзавёдшийся нужными нейронными связями мозг. Медленно, по капле, бутылка наполняется вином. Вы думаете, магия – это когда гром и молнии, пламя и фейерверки? То – дешёвые фокусы, а волшебство – вот оно. Но если хотите спецэффектов, могу пробубнить парочку заклинаний. Пусть вокруг посверкает.
Я чуть не утонул в лавине информации, которую должен был профильтровать, рассортировать и разложить по полочкам мой мозг. Это вам не собачку оживить… Впрочем, история-то о другом.
– Вот и всё, – выдохнул я, захлопывая над бездвижным тельцем крышку саркофага.
– Ты его всё-таки прикончил? – прошептала госпожа Жанна.
– Живой. Кажется, живой. Остальное он сделает сам. Сначала научится дышать, писать, какать и всё такое. А уж после будет учиться быть человеком. Пойдём, Жанна, не нужна ты ему сейчас. И никто не нужен. А я хочу выпить.
– Что-о-о? Я десять лет ждала… А теперь «пойдём отсюда»?
– Если не веришь мне, какого чёрта вообще сюда припёрлась? Давно хотел спросить, как ты меня нашла? У меня что, на двери висит табличка, что здесь практикует самый глупый анимаг на свете? Я, конечно, глупец, но знаю, даже коту порой нужно несколько дней,
чтобы снова стать котом. А тут всё намного сложнее. В общем, делай как знаешь, а я с этой секунды свободен от тебя и твоего ублюдка. Если нравится, сиди здесь, а я пойду, нальюсь по самую макушку. И просплюсь. И снова напьюсь. Потому что всё так или иначе закончилось!Может, у меня и не хватило сил сказать всё это вслух, может, я это лишь прошептал или только подумал, что прошептал. Неважно. Выплеснув на госпожу Жанну дерьмо, что копил все эти годы, я ощутил непривычную свободу. А потом оказалось, что это вовсе не свобода, это – пустота, которая вытягивает из меня последние силы.
Нетвёрдой походкой я зашагал к лестнице. Ноги подгибались, и, если бы госпожа Жанна не сверлила меня взглядом, пожалуй, опустился бы на четвереньки, да так и пополз.
– Эй, – услышал я тихий оклик. – Эй, алкаш несчастный, если хочешь напиться, никто ведь не возражает. Бери всю выпивку, какая есть в твоей халупе, и тащи сюда…
Напиться я тогда не успел. Кажется, не смог даже доковылять до кровати. Помню ещё: удивился, что за окном уже вовсю светит солнце. А потом меня накрыла дурная мгла.
Очнулся я, будто спящая принцесса, от поцелуя. Вялого и какого-то дурнопахнущего. А может, это у меня во рту скопилась горечь.
– Надо идти, – сказала Жанна. – Еда на столе, выпивка, если ещё хочешь напиться, тоже. Муж идиот, ему я что-нибудь совру. Но у меня теперь сын. Другой, настоящий, зовут Валентино, если тебе интересно.
Я отправил Жанне сообщение: «Артур вернулся», и через час она была у меня. Артур всё ещё был слаб, он свернулся в кресле, укрытый пледом. Мистер Вампир-третий грел его ноги пушистым тельцем.
– Сынок, – неуверенно прохрипела госпожа Жанна, и мне показалось, сейчас она упадёт без чувств. – Артур?
– Дядя доктор, кто это? Вы сказали, что за мной придёт мама.
– Я и пришла.
– Ты не мама, – всхлипнул Артур. – Мама другая. Красивая.
– Это она и есть, – сказал я. – Я же тебе рассказывал, что ты долго болел, ты очень-очень долго болел. Многое за это время изменилось, и твоя мама тоже немножко постарела. Так бывает. Ну, посмотри внимательнее…
Я не успел её остановить. Она прижала мальчика к груди. А тот бился из последних невеликих сил в жадных объятиях. Плакал и вырывался.
Пара недель прошла будто во сне. Я шлялся по дому, не зная, чем себя занять. «У них всё хорошо, у них всё хорошо», убеждал я себя. Но у них всё было плохо.
Она привела Артура ко мне. Она кричала, сыпала угрозами. Она заявила, что я подло её облапошил и ограбил. Требовала, чтобы я вернул деньги. Она сказала, что идёт в полицию.
– Пожалуйста, если хочешь во второй раз потерять сына, – сказал на это я.
– Я его и так потеряла. Тогда, давно. А это чудовище…
– Это именно твой сын, – ответил я. – Точь-в-точь. Фирма гарантирует. Десять лет я потратил на то, чтобы он к тебе вернулся. А теперь придётся поработать тебе, если хочешь по-настоящему вернуть мальчика. И ни на кого ты это дело не переложишь…
Она не стала слушать мои поучения. Дверь за ней захлопнулась, и все слова: и те, что я успел произнести, и те, которые только собирался, улетели в пустоту.