Куда ведет соблазн

– Верно, – поддержал его Гэвин, быстро выпил и снова наполнил кубок. Потом медленно прочел оставшиеся имена.

Братья задумались, но молчали.

– Синклер? – наконец спросил Гэвин.

– Да, – поднял голову Дункан.

– Согласен, – выдохнул Коннор.

Эйдан кивнул:

– Синклер – это лучший выбор. Он суровый воин, а его люди хорошо обучены. Его земли граничат с нашими, он богат, хотя временами бывает груб.

– А его дочь? – тихо спросил Гэвин.

Братья переглянулись.

– Я ничего о ней не слышал, – признался Эйдан.

– Не важно, – вздохнул Гэвин. – Это политический брак.

– Но все же имеет смысл хотя бы посмотреть на девушку, прежде чем начать переговоры, – настаивал Коннор.

– По крайней мере навести справки, – поддержал его Дункан.

Гэвин откинулся на спинку стула и оглядел братьев.

– Черт! Вы только поглядите! Сплетничаем, словно жалкие старикашки. За девицей Синклер большое приданое, благородное происхождение и политический альянс, нужный королю. Остальное не имеет значения.

Даже когда лэрд говорил все это, уверенности в его голосе не было. Несмотря на преимущества, которые сулил этот брак, Гэвин все еще не до конца свыкся с мыслью жениться на незнакомой женщине. Перед его внутренним взором предстала невеста – напряженная и молчаливая, – стоящая на пороге церкви и выслушивающая наставления священника перед венчанием. Не слишком обнадеживающая картина!

– Ты сделаешь предложение леди Синклер в письменном виде или обсудишь условия с ней лично? – спросил Эйдан.

Гэвин обреченно вздохнул:

– Я еще пару дней подумаю, а потом решу.

Добавляя в кипящий на огне котелок пучок целебных трав, Фиона чувствовала на себе осуждающий взгляд Элис.

– Элис, пожалуйста, положи еще одно полено в огонь.

Элис положила полено на край очага, потом ногой толкнула его в огонь. В маленькой комнате и так было не продохнуть от пряного запаха, но это было единственное в замке место, где Фиона чувствовала себя в уединении, и нигде больше она не могла сварить свое снадобье.

Фиона знала – многие осудили бы ее за то, что она делает. Включая отца Нила. Предохранение от беременности считается большим грехом, но Фиона всегда была уверена, что это – бремя женщины, и не мужчине решать, что она выберет.

В течение многих лет она делилась своими знаниями с отчаявшимися женщинами и всегда следила за тем, чтобы исключить смертельную дозу. Однако она никогда не поверила бы, что в какой-то момент ей самой понадобится помощь.

Некоторые из трав Фиона обнаружила в огороде, после того как она его прополола. Другие нашла в кладовой, которая не запиралась, так чтобы кухарка могла добавлять специи в блюда, а Хэмиш – иметь лечебную траву, если кто-то заболевал.

Фиона не хотела, чтобы ее застали в кладовой, и послала туда Элис, подробно проинструктировав ее, какие травы и сколько взять.

– Это яд, миледи, – сказала Элис в испуге.

В комнате они были одни, но горничная говорила шепотом.

– Лекарство поможет приблизить мои месячные на несколько дней, – спокойно сказала Фиона. – Только и всего.

– Оно может также приблизить вашу смерть, – выговорила Элис в ужасе. – Я слышала про женщину, у которой началось страшное кровотечение после того, как она выпила такое зелье.

Фиона побледнела. Ей было прекрасно известно, какой опасности она подвергает свое тело и душу, но выбора у нее не было.

– Я не могу допустить, чтобы семя графа укоренилось в моем лоне. Это стало бы бедствием.

– Отец Нил говорит, что ребенок – благословение Божье.

– Младенец – это и вправду чудо, – согласилась Фиона. – И все же, если ты не забыла, у меня уже есть сын, и он нуждается в моей защите. Что будет со Спенсером, если я забеременею?

– Вы думаете, граф вас бросит?

– Я не уверена. Он явно вздохнул с облегчением, допустив, что я бесплодна.

– Но вы не бесплодны! – воскликнула Элис. – С чего это граф так подумал?

– Я была замужем десять лет, и у меня не было собственных детей. Предположение графа вполне логично.

Элис покраснела и опустила глаза. Она была горничной Фионы все десять лет ее замужества и хорошо знала, как редко барон делил постель со своей супругой.

– Почему вы не попросите Господа направлять вас?

Фиона покачала головой:

– Я не могу оставить Спенсера на произвол судьбы. Риск слишком велик. Для всех нас, но особенно для некоторых невинных младенцев. Эван Гилрой своей жизнью показывает, как нелегка доля незаконнорожденного человека.

Осторожно сняв с огня котелок, Фиона поставила его на пол под окном. Элис заглянула внутрь и была удивлена, как мало в нем оказалось зелья, но Фиона знала, что этого будет достаточно.

Перелив несколько чайных ложек отвара в чашку, она подула на него, чтобы немного остудить, и все под неодобрительным взглядом Элис.

Потом, неожиданно почувствовав укол сожаления, Фиона поднесла чашку к губам и залпом выпила содержимое.

После вечерней трапезы Гэвин остался в большом зале. Его внимание привлекла группа женщин, собравшихся у камина. Среди них была и Фиона с клубком шерсти в руках. Если быть точным, она сидела не рядом со всеми, а немного поодаль. Явный изгой. Рядом с ней была ее горничная, и если бы не она, Фиона казалась бы полностью изолированной.

Закинув руки за голову, Гэвин выпрямил ноги и потянулся. В этот момент он увидел, что рядом с Фионой сидел лохматый пес.

Он лежал у ее ног и наверняка крепко спал, хотя явно считал себя защитником Фионы.

– Мне надо поговорить с вами на деликатную тему, милорд. Это касается леди Фионы, – к Гэвину подошел Хэмиш.

Гэвин взглянул на дворецкого. После тяжелого дня он был не в настроении выслушивать жалобы, но долг лэрда прежде всего.

– Да?

Хэмиш откашлялся:

– Нашим женщинам она не нравится.

Гэвин повернул голову, чтобы удостовериться, что их никто не слышит, и сказал:

– Это не имеет значения. Важно то, что леди Фиона нравится мне.