У меня изумрудно неприличен каждый кусокКостюм покроя шокингво рту распаленная млеем облаткаи в глазах никакого порядка…Окосевшая публика выходит через отпадающий рота мысли сыро-хромающие — совсем наоборот!я в зеркале не отражаюсь,трясуся кузовом огней!..
* * *
Лакированное триконовАтки!Чулочки фугаса!ГангренПРИМАВЗДОРЫ!!!Оязычи меня щедра ЛЯПАЧ— ты покровитель своего загона! —чтоб я зычно трепетал и далыине знал беляжьяго явона! —ОТПУСТИ РУХЛУЮ ЛОМИЛИЦУМНЕ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ.
* * *
Моя душа больна дурной болезньюв нарывах стыдных локтии мой хранитель тоже:вошел вчера в сияющих одеждахсегодня ж угорел застылыйСтупней в гаванне кожась!..Чуть чуть дохну — и гибнут кволыя селеньяОт слова — целый городИдет чумазая чума!..Но если выдержат черного гениянавеки будут прочны —как мой фуфайки смехкак любящихвойна!..Нет отрадней встречи в полночь с любимым другомв столице нашей дружбы!сердце петлей веселья напуганозабросим прямые маршруты!с ружьем и катУхойгреми без концаЗаварАхБРУЗДОВАНИЕ!..
Глухой. (рассеянный сдвиг)
Живууи…Живу у иностранцевговорящих на среднем языкеа—ша—оАждсижу близ кооперативной лавки.пропускаю, запАмятью запутавшись, обед…как больно вспоминаютвой глазкаждый…
* * *
По просьбе дам,хвостом помазав губы,я заговорил на свеже-рыбьем языке!Оцепенели мужья всеот новых религий:КАРУБЫСЕМЕЕ МИР,БЛИЖИ МОБЕ!..задыхается от радости хвост рыбий.
* * *
Я пошел В ПАРОВУЮ ЛЮБИЛЬНЮГде туго пахло накрахмаленным воротничком.Растянули меня на железном кружилеи стали возить голым ничком.Вскакивал я от каждого соприкосновениякак будто жарко ляпали СВИНЦОВЫМ ВАРЕНИКОМ!кивнули — отрубили колениа
голову заШили В ЮБКИ БАЛОН.и вот развесили сотню девушекВЫБЕЛИТЬ ДО СЛЕЗ НА СОЛНЦЕПЕКЕа в зубы мне дали обмызганный ремешокчтоб я держал его пока не женюсь на безбокойтолько что вытащеннойИЗ МАЛИНОВОГО варенья!..
* * *
Из нейтрального белого дегтяЯ приготовил острейшее — СТРЕОЛИН!По два в день порошечкабез запаха с этикеткой БагратионИ будете вы НЕЗАРЖАВЛЕННЫЙ ВЕРЗИЛАВыскакивающий из каждого луснутого семечкакак бринзавздор!..
* * *
Бак моего завинченного сердцанаполнен вспыльчивым, как меняльная лавка бензиномвот вот от понюшки Рапэ чихнет и взорвется —ЗАТРЕЩАТ ШИРОКОКОЛЕЙНЫХ БЕДЕР ДРЕЗИНЫ!все полетело капотом КУФЫРКАЯ в черный ровгде зеленится Шахпамена на днеПоднимется труб и сиреннищ войвсклокочется перебильями стеколКОСУКИЙ ДЕНЬ…
* * *
КОМЕТА ЗАБИЛАСЬ ко мне ПОД ПОДУШКУЖужжит и щекочет, целуя колючее ушко!..
Апокалипсис в русской литературе
Тема Апокалипсиса и Конца Мира не забыта и в наши дни.
И если из России ее повышибли, то заграницей наши апокалпптики еще мережковят, вопия, что в РСФСР появился Антихрист и «время близко» — будьте наготове; а в самой Европе Шпенглер запел о погибели «мира сего»: в современной Европе, дескать, только механическая культура — позитивизм и комфорт, а истинная культура — цивилизация — в душах тоскующих избранных натур! (Что из механического может вырасти духовное — итого они, на радость прошлякам, знать не желают!) Всю эту высокопарную кислятину русская литература твердила уже 100 лет! Обо всех этих твердежах и пойдет речь.
Чорт и речетворцы
русская литература до нас — футуристов — была спиритической и плаксиво — худосочной
она кружилась в колесе чорта —
поймать чорта, разоблачить, проклясть
или хоть уныло восхвалить!
спасти кого-то и провидеть полный и решительный конец мира сего!.. литература пропахла лампадным маслом, средневековьем и монахами…
любила она в «черством углу сидеть черные книги читать»
Ах, на волю бы! выше всех церквей и моргов моралина, туда, где колется разреженный воздух
и звякаютрули—аэро о черточки радио!
Развернуть пространства ось,
к хрусткому гому игоюк Зауми —
Зе-це-эй!..
а внизу черные монахи и езуиты ползают,
блох ловят…
как дети в сказке писатели-гувернеры заблудились в трех ангельсках волосиках на голове чорта и не побывав еще в странах слова как такового
были раздавлены клопом чортом…
не литература а общество спасения!
сами еще плохие пловцы бросились спасать всех
ибо близок конец миру
тому есть множество знамений
«и клялся Живущим во веки веков, который сотворил небо и все, что на нем, землю и все что на ней и море и все что в нем, что времени уже не будет»
кончилось для людей наслаждение драгоценными розами и вином, кончилась земля и горько-сладкие плоды ее, умерли листья и ресницы, отныне «огонь дым и сера» будут палить блудодействующих и чародействующих «от этих трех язв, от огня дыма и серы выходящих изо рта коней, умерла третья часть людей»
сперва не верилось, преступноватые смеялись и резвились не придавая значения топоту коней у которых головы львов.
но стоило только взглянуть на рты из которых выходил огонь дым и сера и услыхать как рыкает лев как семь громов проговорили голосами своими — чтобы в ужасе убежать от безделушек своих и невинных ребяческих забав.
нечто большее легкомыслия и забав взглянуло в лица их — это был конец мира.
это было царство сатаны блудницы папесоы и смерти пришедших в конец соблазнить и погубить людей.