Кукловод: Реквием по Потрошителю

Орочимару устало вздохнул, с демонстративным пренебрежением закатив глаза.

— Скажем, что Хидан продырявил бомжа с 4 группой крови.

Острие скальпеля лизнуло грудную клетку, выпустив тонкую струйку краски жизни. Орочимару неглубоко вонзил его в плоть, переведя взгляд на открывшиеся глаза трупа.

Ступор. Рука замерла со скальпелем внутри. Стоящий позади Кабуто шарахнулся назад, перевернув столик с переносной холодильной камерой.

Испарина покрыла лоб подпольного хирурга, скатываясь долгой дорожкой в глаза, застревая в длинных ресницах. Он не смел пошевелиться, смотря в черные живые и осмысленные глаза. Труп конвульсивно дернулся и схватил Орочимару за руку мёртвой хваткой, стучащим, скрипучим голосом прошипев:

— Змей. Только посмей, и твоя лавочка с допингом канет в Лету.

— Зомби! Зомби! — простонала затрепетавшая Карин, прижав руки к побледневшим щекам. — Он зомби! Я знала, что зомби-апокалипсис наступит, а Суйгецу мне не верил!

Медсестра рухнула на промерзлый ледяной пол, слезы страха заструились по покрасневшим от ударов ладоней по лицу щекам. Впавший в оцепенение Кабуто не решался подойти, только шипел нечто нечленораздельное, быть может, молитву.

Глаза Учихи закатились, из груди вырвался протяжный хрип, и его тело забило в конвульсивных судорогах.

— Орочимару-сама, — заикаясь, позвал Кабуто, постепенно приходя в себя. — Что будем делать?!

Что они будут делать? Орочимару хаотично перебирал отрывки информации, пытаясь мыслить рационально. Это был нонсенс, такое на веку врача встречается единожды. Да что там, один случай на тысячу. Учиха Обито все эти часы находился всего лишь в летаргическом сне, впав в него от болевого шока. Но что было куда важнее, кажется, сейчас Орочимару держал скальпель в их главаре — Мастере, подарившем простор его возобновившимся экспериментам. И что он должен делать?

— Спасать. — Короткий приказ, и Орочимару отбросил скальпель в сторону, надавив на грудную клетку. — Карин, немедленно неси дефибриллятор! И морфий с капельницей! Кабуто, в той холодильной камере есть печень.

— Чего? Мы же не… — Якуши задрожал, не веря ушам. — Мы же не будем делать ему пересадку печени?

— Еще как будем. И никаких вопросов! Немедленно!

Обескураженные решением начальства Карин и Кабуто кинулись выполнять приказ.

Подпольная операционная наполнилась суетой, в которой спасали жизнь упрямо желающему восстать из собственного пепла Мастера. Который все же оказался человеком, цепляющимся за хрупкое существование.

Обито проснулся в онемении. Он не чувствовал рук, зато ощущал острую боль в правом боку, не позволяющую лишний раз пошевелиться. Ад выглядел не так, как того ожидал Учиха: неудобная высокая подушка, жёсткий матрац, грязная комната с серыми стенами, мигающая лампочка на запятнанном желтыми разводами потолке. В горле пересохло как от засыпанного в глотку песка.

— С возвращением с того света, Мастер. — Скромно сидящей в сторонке на стуле Орочимару с закинутой ногой на ногу смотрел на Учиху как на своего нового подопытного кролика — с нескрываемым интересом и восхищением.

Он рассекретил себя. Не только перед Хиданом, но теперь и перед Орочимару. Скорее всего, Дзимпачи вряд ли будет хвастаться убийством начальства, тот хоть и казался на первый взгляд перекаченной бездушной машиной для убийства, но ради Дзясина-сама он будет молчать, чтобы Нарико не узнала правду. А вот Орочимару был темной лошадкой, которая не будет против поиграть в двойную игру.

— А вы точно не зомби? — только сейчас Обито заметил медсестру с волосами цвета свежевыпущенной крови. Она искоса опасливо поглядывала на него, заменяя раствор капельницы. Обито уже догадывался о его содержимом.

— Ты вводишь в меня одну из своих сывороток, — прохрипел Учиха.

— Бинго, — расплылся улыбке подпольный врач. — Думаю, в какой-то мере вы и правда зомби. С такими ранениями не выживают. Но у вас, Мастер-сама, случился болевой шок, организм на инстинктивном уровне вырубил вас вместе со всеми жизненными процессами. Прошло несколько часов, как вас доставили в морг, пульс не прощупывался. Но когда я вонзил скальпель, вы очнулись, и я принял единственно верное решение: спасти вам жизнь. Мы пересадили вам целую здоровую печень и зашили, сделали переливание. А теперь я заправляю вас своим допингом, чтобы вы смогли более-менее жить.

— Более-менее? — Обито поднял руки, поняв, к чему ведет Змей. Хидан проткнул их плотным лезвием, и теперь его ладони представляли всего лишь нерабочую зашитую обузу. Бесполезные руки. Нет, не только руки. Теперь Обито видел мир лишь одним глазом. Второй вытек благодаря когтистой ручище Дзимпачи.

Орочимару не хотел терять своих подопытных кроликов. Ведь уже потерял арену для непосредственных экспериментов. Он верил, что без Мастера разрушится система. И поэтому решил взять его своим пациентом, наивно полагая, что сделает «заложником». Они помогли разыграть сцену с его кремацией. Обито просто поместили в глубокий сон, выдав родственникам на недолгое скупое прощание. И, отправив в языки пламени, сняли с движущейся ленты, подменив на другой труп.

Учиха верил, что восстал из пепла как феникс и теперь, расправив крылья, сможет вновь взлететь ввысь, как и полагает богам. Но забыл, что родился человеком, которому, как и всем, суждено родиться и умереть, независимо от его желаний и амбиций.

Кое-что не учел и Орочимару. У Обито был сильный ангел-хранитель, а быть может, и дьявол. Кагуя смогла выяснить все о разыгранной смерти. Зетцу нашли Обито быстро, забрав с собой, а после Учиха принял решение убить Орочимару и его шайку подручных: Кабуто, Карин и Суйгецу, как свидетелей его первой сущности.

Полиция их опередила. Орочимару сбежал, как и будто провалившийся сквозь землю Суйгецу. Но Зетцу смогли застрелить Карин и отравить Кабуто.

Кагуя со слезами встречала привезенного Обито. Живой мертвец. Сокрушающаяся женщина винила себя, что пустила дело на самотек, не защитив своего Мастера. И поклялась, что поставит его на ноги. Мастер лишь грустно улыбался и, заправляясь последними забранными у Орочимару ампулами допинга, доиграл свою роль, придя на собрание, где его уже давно похоронили. Кроме Орочимару разве что. Он отравил Орочимару и Какудзу, пообещав поддерживать их жизнь противоядием взамен за молчание. Заставил Зетцу отвезти его в больницу, где лежал Идзуна. Встретил Мадару, пока Зетцу выполняли два его задания. Мадара уехал на машине с подрезанными тормозами. А Мастер вернулся к Кагуе, пообещав, что это было последнее дело и больше он не станет насиловать свое еле передвигающееся тело. Но допинги закончились. Как и закончилась история о Потрошителе…

Обито жил как король, прикованный цепями к своим покоям. Всегда взбитые удобные подушки, молчаливые медсестры из мира якудза, умеющие держать язык за зубами. Необходимые обезболивающее и снотворное. И всегда рядом охраняющая Кагуя, которая не скупилась визитами, своей лаской и внушенной самой себе любовью к Мастеру. Она свято верила, что сможет поставить его на ноги, но Учиха всегда молчал на её оптимистичные реплики. Он худел и бледнел с каждым днем, природу чего Ооцуцуки понять не могла с таким рьяным лечением. Мастер угасал на глазах и даже не пытался бороться за жизнь.