Кукольных дел мастер
Шрифт:
В столовую внезапно повалил народ, хотя обед подходил к концу. Люди возбужденно переговаривались, что-то обсуждали, бранились. Некоторые становились в очередь к раздаче. Самых шумных — таких было немного — успокаивали: дескать, плюньте и разотрите, три дня, ерунда, потом вернетесь в уцелевшие жестянки…
— Эти беженцы жили на кораблях, — пояснил летописец. — Сейчас они спешат их покинуть. Я вам уже сказал, почему. Один из кораблей скоро будет отстрелен и уничтожен. У нас это называется — Исход.
«Замечательный синьор, — издалека бросил маэстро Карл в адрес О’Нейли. — Заботится
— Брат Ува, брат Лерой, встретьте неофитов, — распорядилась Пастушка. — Благословен день, одаривший нас многими! Я вскоре присоединюсь к вам.
Добрые Братья, гордясь возложенной на них миссией, двинулись к выходу. Следом увязались те рефаимы, в ком, похоже, не до конца умерло любопытство.
— Разрази меня плазма! — легат пялился на монитор, словно узрел призрак родного отца, бродящий в вакууме вокруг «Шеола». — Это же «Герсилия»!
Помятая, но с виду целая либурна Юлии Руф красовалась на экране.
— Гай, мы должны их встретить! Объяснить ситуацию. Они наверняка не пожелают выходить. А этот ЦЭМ по закону подлости возьмет и отстрелит именно их!
Тумидус кивнул, и они ринулись прочь из столовой.
Планировка тюрьмы показалась Лючано дурацкой и бессистемной. Лишь когда они, раз десять свернув, быстрым шагом миновали ряд коридоров, до кукольника дошло: планировка тут ни при чем. Просто они следовали за Увой, а Добрый Брат с Кемчуги старался сократить путь. Зачем для этого нужно было столь изощренно петлять, осталось загадкой. У дикаря имелись специфические представления о коротких путях в условиях стандартной радиально-кольцевой планировки.
— Внимание! — то и дело включалась система оповещения, дублируя «тревогу» на пристыкованных звездолетах. — Резерв внешних портов исчерпан! В связи с этим экипажам нарушителей, не подтвердивших пароль-код, настоятельно предлагается оставить корабли…
Минут через пятнадцать они выбрались в широкий тоннель, опоясывавший станцию по внешнему периметру. Здесь располагались фальш-иллюминаторы: круглые дисплеи, создававшие иллюзию выходящих в космос окошек — как на древних кораблях досветовой эпохи. Бок «Герсилии», уже пристыкованной к «Шеолу», закрывал половину обзора.
Экипаж и впрямь не спешил покидать либурну. Внутренний створ шлюза автоматика гостеприимно распахнула, утопив композитные бронеплиты в стенах. Но со стороны корабля ответного «жеста доброй воли» не поступило.
— Экипажу нарушителя, захваченного последним! Немедленно покинуть корабль и пройти процедуру идентификации! Повторяю…
— Всегда так орет, — пожаловался брат Лерой, ковыряя пальцем в ухе. — И всегда без толку. Сразу никто не выходит. Уговаривать надо.
— Давай уговаривать, — согласился Ува.
Он шагнул к стене и с размаху врезал кулаком по сенсору включения переговорного устройства. От такой затрещины сенсор, срабатывавший от легкого касания, должен был скончаться в муках. Однако переговорник, как ни странно, включился. Загорелся зеленый индикатор: связь с либурной наличествовала.
— Эй, на борту! — гаркнул Ува.
— Мы вас слушаем, — откликнулся голос Антония. — По какому
праву вы произвели насильственную стыковку?! Я требую начальника станции!Дикарь хмыкнул и уже открыл рот, чтобы ответить, но Лючано оттеснил его от переговорника.
— Это мои друзья, Ува. Мне они скорее поверят.
— Откуда знаешь, кто там, да?
В следующий миг на дикаря снизошло просветление. Округлив глаза, он хлопнул себя ладонью по лбу. Конечно, для колдуна узнать, кто находится на борту — плевое дело.
— Говори, да!
— Антоний, вы меня слышите? Это я, Лючано Борготта!
На либурне воцарилась трагическая тишина.
— Антоний! Это не станция. Это пересыльная тюрьма. Вас захватила система внешнего контроля. Здесь нет ни начальника, ни живой охраны. Одни заключенные и автоматика.
— Мы не заключенные! Мы рефаимы, — с недовольством буркнул Лерой.
Тарталья оставил его реплику без внимания.
— Вам лучше покинуть «Герсилию». Оставаться на корабле опасно. Автоматика тюрьмы может в любой момент отстыковать вас и подорвать. Вероятность 16%, — он вспомнил маленьких гематров. — Решайте быстрее!
Пауза. Неясные шорохи. И приглушенный голос Антония, обращающегося к кому-то внутри либурны:
— …докладываю: влипли. Червоточина… выпасть в чертовой заднице… взбесившийся автомат-тюремщик… этот гореносец в придачу… Ага, Борготта! А ведь я вас предупреждал, госпожа…
Шаги.
— Лючано! Это действительно вы?
— Я! Юлия, с вами все в порядке?
— Да. Но я должна удостовериться…
В ответе помпилианки сквозила настороженность.
— Где мы с вами виделись в последний раз?
— На Тамире. Перед тем, как нас усадили в разные мобили. Вас — с близнецами, меня — с вехденами. Кстати, двое из тех вехденов тут, в «Шеоле». А рядом со мной стоит ваш приятель по корсарским налетам, гард-легат Тумидус. Хотите, он подтвердит мои слова?
— Спасибо, не надо. Я верю вам. Мы выходим.
— Что там у вас за обстановка, Борготта? — вмешался Антоний.
— Странная, — честно признался Лючано. — Прямой опасности нет. Но оружие все-таки прихватите.
От него не укрылось, что Добрые Братья заулыбались, словно предвкушая потеху.
Внешний створ с шипением открылся. Первыми вышли два охранника, подозрительно осматриваясь. Руки они держали на кобурах с лучевиками. Следом объявился Антоний, готовый к любым неприятностям. И лишь затем — Юлия… вместе с Фиониной Вамбугу!
«Ну да, малыш, — хихикнул маэстро Карл. — Адвокат тебе не повредит!»
— Добро пожаловать в «Шеол»!
Ува скверно подражал интонациям Пастушки. При виде двух красоток дикарь расцвел. «Обломись, арим, — мысленно хмыкнул Тарталья. — Не твоего поля ягоды. Захлопни пасть и подбери слюни».
«Ревнуешь, дружок?» — уколол Добряк Гишер.
— Надо вывести всех, — вмешался брат Лерой, скребя ногтями щетинистый подбородок.
— Вы уверены, что это необходимо?
Юлия благожелательно кивнула невропасту с легатом. Но когда она обернулась к Доброму Брату, лицо помпилианки приобрело иное выражение. Даже туповатый Лерой что-то понял и постарался изобразить безобидную овечку.