Кулл беглец из Атлантиды

“Этот человек ехал со всадниками Ка-янны в погоне за девушкой”, - сказал Ту.

“Да”, - заговорил молодой человек. “И у меня есть для тебя слово от Фелгара, лорд король”.

“Пару слов для меня? Я никогда не видел Фелгара”.

“Нет, но это он сказал пограничнику Зарфхааны, чтобы передать тем, кто преследовал: ‘Скажи варварской свинье, которая оскверняет древний трон, что я называю его негодяем. Скажи ему, что однажды я вернусь и одену его трусливую тушу в женскую одежду, чтобы он ухаживал за лошадьми моей колесницы”.

Огромное тело Кулла выпрямилось, его государственное кресло с грохотом упало на пол. Мгновение он стоял, потеряв дар речи, затем обрел дар речи в реве, который отбросил Ту и аристократа назад.

“Валка, Хонен, Холгар и Хотат!” - взревел он, смешивая божества с языческими богами таким образом, что у Ту волосы встали дыбом от богохульства; огромные руки Кулла взметнулись вверх, и его могучий кулак опустился на крышку стола с силой, которая прогнула тяжелые ножки, как бумагу. Ту, бледный, сбитый с ног этой волной варварской ярости, попятился к стене, сопровождаемый молодым дворянином, который осмелился на многое, дав слово Фелгару. Однако Кулл был слишком диким, чтобы связать оскорбление с носителем; мстить придворным должны цивилизованные правители.

“Лошади!” - взревел Кулл. “Пусть Красные Убийцы садятся на коней! Пришлите ко мне Брула!”

Он сорвал с себя королевскую мантию и швырнул ее через комнату, схватил дорогую вазу со сломанного стола и швырнул ее на пол.

“Скорее!” - задыхаясь, прошептал Ту, подталкивая молодого дворянина к двери. “Позовите Брула, пиктского копьеносца – скорее, пока он не убил нас всех!”

Ту судил о действиях короля по действиям предыдущих королей; однако Кулл не продвинулся достаточно далеко в цивилизованных обычаях, чтобы обрушить свой королевский гнев на невинных подданных.

К моменту прибытия Брула его первая красная ярость сменилась яростью холодной стали. Пикт вошел беззаботно, мрачная улыбка тронула его губы, когда он отметил разрушения, вызванные гневом короля.

Кулл облачался в костюм для верховой езды и поднял глаза, когда вошел Брул, его блестящие серые глаза холодно поблескивали.

“Кулл, мы едем?” - спросил пикт.

“Да, мы едем тяжело и далеко, клянусь Валкой! Сначала мы едем в Зарфхаану и, возможно, дальше – в снежные земли, пески пустыни или в Ад!" Приведи в готовность триста Красных Истребителей”.

Брул ухмыльнулся от чистого удовольствия. Он был крепко сложенным мужчиной среднего роста, смуглым, со сверкающими глазами на неподвижных чертах лица. Он был очень похож на бронзовую статую. Не говоря ни слова, он повернулся и покинул зал.

“Лорд король, что ты делаешь?” - отважился спросить Ту, все еще дрожа от страха.

“Я еду по следу Фелгара”, - свирепо ответил король. “Королевство в твоих руках, Ту. Я вернусь, когда скрещу мечи с этим фарсунианином, или я вообще не вернусь ”.

“Нет, нет!” - воскликнул Ту. “Это в высшей степени неразумно, король! Не обращай внимания на то, что сказал этот безымянный искатель приключений! Император Зарфхааны никогда не позволит тебе привести в его королевство такую силу, как ты назвал”.

“Тогда я проедусь по руинам городов Зарфхааны”, - был мрачный ответ Кулла. “Мужчины мстят за свои собственные оскорбления в Атлантиде – и хотя Атлантида отреклась от меня, и я король Валузии – все же я мужчина, клянусь Валкой!”

Он пристегнул свой огромный меч и направился к двери, Ту смотрел ему вслед.

Там, перед дворцом, сидели в седлах четыреста человек. Триста из них были Красными Убийцами, кавалерией Кулла и самыми ужасными солдатами земли. Они состояли в основном из валузийских горцев, самых сильных и энергичных из вырождающейся расы. Оставшаяся сотня была пиктами, худощавыми, сильными дикарями, мужчинами из племени Брула, которые сидели на своих лошадях как кентавры и сражались как демоны, когда представлялся случай.

Все эти люди отдали Куллу коронный салют, когда он спускался по ступеням дворца, и его глаза загорелись яростным блеском. Он был почти благодарен Фелгару за то, что тот дал ему предлог, в котором он нуждался, чтобы на некоторое время оставить монотонную жизнь двора и окунуться в жестокие действия – но его мысли по отношению к фарсунианцу были не более добрыми по этой причине.

Впереди этого свирепого строя сидели Брул, вождь самых грозных союзников Валузии, и Келкор, второй командир Красных Истребителей.

Кулл ответил на приветствие резким жестом и вскочил в седло.

Брул и командир остановились по обе стороны от него.

“Смирно!” - последовала короткая команда Келкора. “Шпоры! Вперед!”

Кавалькада двинулась вперед легкой рысью. Жители Валузии с любопытством смотрели из своих окон и дверных проемов, а толпы на улицах оборачивались, когда стук серебряных копыт раздавался сквозь гул торговцев. Кони взметнули украшенные попонами гривы; бронзовые доспехи воинов заблестели на солнце, вымпелы на длинных копьях развевались назад. На мгновение маленькие люди с рыночной площади прекратили свою болтовню, когда гордая процессия пронеслась мимо, моргая в глупом изумлении или детском восхищении; затем всадники поредели на большой белой улице, звон серебра о булыжную мостовую затих вдали, и жители города вернулись к своим обычным делам. Как всегда делают люди, независимо от того, какие короли ездят верхом.

По широким белым улицам Валузии пронесся король и его всадники через пригороды с их просторными поместьями и величественными дворцами; все дальше и дальше, пока золотые шпили и сапфировые башни Валузии не превратились вдалеке в серебряное мерцание, а перед ними величественно не вырисовались зеленые холмы Залгары.

Ночь застала их лагерем высоко на склонах гор. Многие из народа холмов, родственники Красных Убийц, стекались в лагерь с подарками в виде еды и вина, и воины, потерявшие гордую сдержанность, которую они чувствовали среди городов мира, разговаривали с ними и пели старые песни, и обменивались старыми историями. Но Кулл отошел в сторону, за пределы зарева лагерных костров, чтобы полюбоваться мистическими видами скал и долины. Склоны были смягчены зеленью и листвой, долины переходили в сумрачные царства магии, холмы выделялись смело и четко в серебре луны. Холмы Залгары всегда привлекали Кулла. Они напомнили ему о горах Атлантиды, на снежные вершины которых он взбирался в юности, прежде чем отправиться в большой мир, чтобы начертать свое имя на звездах и сделать древний трон своим седалищем.

И все же разница была. Скалы Атлантиды вздымались суровыми и изможденными; ее утесы были бесплодными и неровными. Горы Атлантиды были жестокими и ужасными с юности, даже когда Кулл был молод. Возраст не смягчил их могущества. Холмы Залгары вздымались подобно древним богам, но зеленые рощи и колышущаяся зелень смеялись над их плечами и утесами, и их очертания были мягкими и струящимися. Возраст–возраст, - думал Кулл; многие дрейфующие столетия стерли их скалистое великолепие; они были мягкими и прекрасными от древности. Древние горы, мечтающие об ушедших королях, чьи неосторожные ноги ступали по их земле.