Культивация зельевара

У ворот лицея я шарахнулся в сторону от безобидной группы студенток, упер взгляд в пол, пропуская их. Бочком придвинулся к охраннику, бросил на него быстрый взгляд и, отведя глаза, тихо пробормотал:

— Я это, господин… я к ректору, по поводу это самое, поступления…

Охранник улыбнулся мне, протянул лапищу и резко схватил меня за плечо. Притянув к себе, впился в меня глазенками и полыхнул духовной силой, заставив пошатнуться.

— Из-за тебя на меня штраф повесили! — прорычал он сквозь зубы. — Теперь я тебя по духовной силе под любой личиной вычислю, засранец!

— Н-не понимаю… о чем вы…

Не дав мне опомниться, он затащил меня внутрь лицея, больно сжимая пальцами плечо. Не успел я опомниться, как он вырвал сумку из моих рук и швырнул её в караульное помещение.

— Куда хотел попасть — туда сейчас и попадёшь! — злорадно проговорил он. — К ректору! На этот раз ты его увидишь, щенок!

— Вы ошиблись, у-у меня есть бумаги…

Тычок в бок меня заткнул.

Я стиснул зубы — раны вновь отозвались резкой вспышкой боли по всему телу.

Понимая, что вырваться сейчас не смогу, я молча позволил охраннику тащить себя вперёд. На сумке стоит теневая печать. Как только мы отойдём подальше, я телепортируюсь к ней и дам дёру.

Меня протащили через холл лицея к лестнице, а потом — вверх по ступеням. Навстречу попадались другие студенты: красивые девушки хихикали, глядя на это представление, и перешептывались, парни бросали любопытные взгляды. Мне было абсолютно плевать на них всех — я просто ждал подходящего момента.

Когда мы отошли подальше от караулки, я мысленно потянулся к печати на сумке, но я не учёл, что охранник всё ещё крепко держал меня за плечо. Когда я начал перемещаться к печати, его внезапно потянуло вслед за мной. Я ощутил резкую тяжесть, будто иду в гору с бетонным блоком на плечах — телепортироваться вместе с кем-то ещё мне уже приходилось, но практика ранга пробуждения я еще не перемещал.

Охранник оказался сильнее меня духовно, сопротивлялся перемещению. Телепортация длилась неимоверно долго — мгновение тянулось, тянулось и тянулось. Вокруг царила тьма, и силы убывали быстрее, чем при использовании самых прожорливых техник.

Испугавшись, что я так и останусь в этой тьме, я отчаянно рванулся из его хватки. Ощущение чужих пальцев на плече исчезло, и когда перенос наконец завершился и тьма перед глазами рассеялась, я стоял рядом со своей сумкой один. Охранника рядом не было.

Сердце бешено колотилось в груди от пережитого напряжения. Я едва держался на ногах: телепортация забрала все мои силы.

Подхватив сумку дрожащими руками, я на ватных ногах побрёл прочь из караулки к одной из пустующих сейчас аудиторий на верхнем этаже лицея. Специально выбрал другую лестницу — на случай, чтобы не столкнуться с охранником, если тот побежит обратно тем же путем.

Однако никто не гнался за мной по коридорам. Да, посматривали косо, как и на любого парнишку в бедных вещах, который умудрился бы забраться в лицей, но не пытались выгнать. Я даже не слышал топота охранника, хотя он давно должен был броситься за мной следом.

Мужчина мог остаться там — в той бесконечной черноте между двумя точками в пространстве. Эта мысль была жуткой, но что делать, если охранник остался там, во Тьме, я не знаю. У меня нет инструкции по спасению людей из этого жутковатого внепространства, а на голой интуиции я этого провернуть не смогу. Скорее, там же сгину.

Поэтому я просто решил по поводу этой проблемы не думать. Если при следующем перемещении в том самом небытии охранник ухватит меня за плечо, я его вытяну. Если узнаю другой способ, как его вытащить оттуда, вытащу. А корить себя и поедом есть за то, что случайно сделал что-то нехорошее…

Нет, ну можно, конечно. Но какой в этом смысл?

Закрывшись в пустой аудитории, я сел у окна и начал медитировать, постепенно восстанавливая духовную энергию. Когда силы немного вернулись ко мне, я стал внимательно наблюдать за двором лицея через окно.

На месте, где стоял охранник, никто не появлялся.

Я сидел так до самого вечера, пока не увидел прибытие ночного дежурного охранника. Обычно дневной уходил спустя полчаса после прихода сменщика, видимо, сдав ему все документы, может, оповестив о происшествиях или подождав конца обхода сменщика. Но прошло уже гораздо больше времени, а дневной охранник так и не вышел из лицея.

При этом никто не осматривал коридоры, аудитории и не искал меня.

Значит, скорее всего, охранник канул во Тьму. Может, конечно, он просто потерял сознание, или очутился в десятке километров от столицы, или попросту решил не ловить такого страшного меня с такой страшной способностью и никого обо мне не оповещать. Но почему-то мне кажется, что он до сих пор висит в той самой тьме.

Не знаю, как в будущем можно использовать такое «перемещение» других людей (и стоит ли), но теперь я буду куда аккуратнее пользоваться этой способностью.

Когда коридоры лицея погрузились в густую тьму и звенящую тишину. Я осторожно двигался вперёд, стараясь ступать бесшумно.

По коридорам я прошел спокойно. Спустившись по узкой лестнице в подвал, остановился перед тяжёлыми дверями лабораторий. Попробовал потянуть ручку, но дверь оказалась заперта. Что ж, ожидаемо.

Я достал из кошелька обычную медную монетку, положил её на ладонь и сосредоточился. На поверхности монеты медленно проступила печать Тьмы. Символ полыхнул чернотой, затем превратился в едва заметный узор.

— Отлично, — прошептал я себе под нос.

Опустившись на одно колено перед дверью, я положил монетку на пол и лёгким щелчком указательного пальца отправил её вперед. Монета исчезла во тьме за дверью, и я с легкой опаской мысленно потянулся к печати и спустя миг оказался уже внутри лаборатории. В тишине, темноте и прохладе, пахнущей алхимическими реагентами.

Можно было работать и в темноте, но одно дело — читать книги, не зажигая фонарей, другое — работать с дорогими и редкими ингредиентами. Рисковать результатом мне не хотелось, потому я быстро зажёг магические светильники. Мягкий желтый свет залил помещение.

Я снял рубаху и тщательно заткнул щель под дверью, чтобы если снаружи будет ходить охранник, он не заметил пробивающийся свет. Подобрал монетку.

Достав из сумки ингредиенты, я осторожно разложил их на столе. В прозрачном алхимическом составе медленно плавало сердце горной змеи ранга вожака, рядом лежали серебристые травинки «лунной росы» и алые огненные кристаллы. К ним я добавил четыре компонента, купленных уже в столице: цветы ночного лотоса (для стабилизации духовной энергии), корень багрового женьшеня (для усиления физической составляющей), а также два экспериментальных ингредиента — янтарную пыль (по моим расчетам она должна усилить восприимчивость к духовной энергии) и кровь дракона (для повышения потенциала духовного ядра). Кроме этих компонентов было еще семь плошек, чашек и баночек, но эти были самыми редкими и дорогими.